– Почему?

– Мы не можем позволить себе терять по две машины за каждый сбитый истребитель, тем более, – Алекс чиркнул карандашом по карте с изображением местности учений, – если бы я выпустил еще четыре ракеты, то пилот был бы вынужден уклоняться, что дает возможность установкам добраться до намеченных укрытий.

– Хм, рискованно – вас самого накрыть могли бы… Ну да ладно. А как вы оцениваете эффективность нового оружия?

– Вы знаете, – Смоллетт криво усмехнулся, – я ожидал большего. В эффективности ракет сомнений нет, просто нужно дорабатывать тактику. Хорошим вариантом, согласно существующему и новому опыту, станет «связка» из ракетного и пушечного робота, как в наземных боях. Тогда они смогут загонять «дичь» друг на друга, но, увы, такой «связки» у нас пока нет.

Серега чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Нет, не так – еще выше! Его «Росомаха» приобрела наконец идеальный в понимании пилота вид. Еще в самом начале процесса восстановления и ремонта роботов с нее сняли тяжелое орудие для ремонта «Атланта». Правда, пообещали заменить его новой танковой пушкой, аналогичной той, которая стояла на «Росомахе» изначально. Теперь артсистема находилась на своем месте – в нижней части корпуса. Калибр сто пятьдесят два миллиметра, начальная скорость… боекомплект… Все это сделало тяжелое энергооружие ненужным, и его сняли. Зато средних лазеров стало шесть, как и предусматривалось первоначальным проектом.

На полигоне Сергей умудрялся поражать мишени на дистанции в два километра с первого выстрела и укладывать большую часть снарядов из боекомплекта в силуэт танка. Да-да, местного танка, а не робота. Насколько тут была заслуга пушки, насколько пилота – сказать сложно. Савенков и раньше считался прекрасным стрелком.

В последний момент, перед самым отлетом, на «Росомахе» смонтировали две универсальных пусковых барабанного типа. Для ракет «земля-земля» и «земля-воздух». По шесть штук в барабане. Правда, опробовать эту новинку придется уже на Заимке.

«В горах долго светает». Почему-то фраза всплыла в памяти именно в тот момент, когда на экране включившегося радара появились отметки дистанционно управляемых имитаторов атмосферно-космических истребителей. Шли очередные учения, в ходе которых проверялась способность зенитно-ракетного комплекса «Бук» действовать в условиях горной местности, подобной той, что на Заимке. Для обеспечения скрытности первичное обнаружение и целеуказание осуществлялись пассивными теплопеленгаторами, установленными на большой площади. После входа цели в зону действия ракет, когда у нее уже не оставалось шансов уйти от пуска, автоматика включала радары.

Наконец прозвучала команда:

– Пуск.

Обнаружив старт ракет, операторы летающих мишеней начали принимать меры противодействия. Они не рисковали жизнью, и им не мешали эмоции, заставляющие живых пилотов делать ошибки. Поэтому они бросили машины в стороны и, окутав их облаками отражателей, начали выполнение стандартного маневра уклонения. Замысел операторов был прост – на сближении с большой скоростью в самый последний момент резким рывком в сторону увернуться от ракеты. Шанс невелик, но он есть. В этом случае боевая часть, рассчитанная на прямое попадание, все равно срабатывала, инициированная дистанционным взрывателем, но с намного меньшим ущербом для цели. Поражающие элементы не могли пробить броню истребителя. Расстояние между ракетами и имитаторами стремительно уменьшалось, и обе стороны готовились к действиям соперников. Пора! Мишени метнулись в стороны с пятнадцатикратными перегрузками, выпустив порции диполей. Но часть реактивных снарядов успела среагировать и, сделав «горки», дошла по назначению, а уцелевшие машины были захвачены системой наведения ракет второго залпа. Времени на маневры не оставалось, и все ракеты попали в цель. Часть имитаторов разрушилась от прямых попаданий, но шесть уцелевших зафиксировали места пуска и, сделав разворот, пошли в атаку. На перезарядку у зенитчиков не оставалось времени, а истребители стремительно выходили на новую цель.

В это время за пару километров от «Буков» шевельнулись незаметные холмики, открывая стволы и пусковые контейнеры, смонтированные по бокам башен зенитных ракетно-артиллерийских комплексов «Тунгуска». Стволы и пусковые развернулись в ту сторону, откуда ожидались гости. Двойная засада ожидала жертву, и когда имитаторы приблизились, они, конечно же, засекли включение радара. Как и последовавший сразу за ним пуск… Но было поздно. В каждый имитатор попало по четыре ракеты, а очереди зенитных автоматов буквально распилили бронебойными снарядами то, что осталось.

– Как показали результаты учений, зенитно-ракетные комплексы «Бук» имеют достаточно высокую эффективность при применении против атмосферно-космических истребителей. Ракеты с новыми боевыми частями и головками самонаведения, которые запрограммированы на подрыв при контакте, отработали на «отлично». Так же хорошо себя показали и «Тунгуски». Они вполне подходят для прикрытия более крупных зенитных комплексов и войсковых колонн на марше. – Полковник Литвинов замолчал, посмотрев на куратора учений, генерал-лейтенанта Ивина, который должен был принять окончательное решение о включении «Буков» и «Тунгусок» в наряд сил контингента «Заимка».

– Ну, не буду вас томить, товарищи офицеры, – пророкотал благодушно Ивин. – Скажу сразу, вы летите. Хорошо поработали, парни. Жаль только, что я не могу в этом поучаствовать, – вздохнул старый зенитчик.

– Огонь! – Раскаленная трением о воздух оперенная «стрела» бронебойного снаряда вошла точно в «грудь» шагающего великана. Из пробоины вылетел столб пламени, и машина замерла на месте.

– «Тройка», слева, слева…

Поздно – танк замирает, окутываясь густым черным дымом. Два оставшихся бьют залпами по последнему уцелевшему «Беркему». Тот пытается рывком сократить дистанцию, но два «семь-семь» разъезжаются в стороны, не прекращая огня. Все, спекся чурбан железный…

– Лейтенант Константинов, поздравляю, – полковник-танкист сердечно жмет руку. – Бой проведен блестяще.

Сергей скупо улыбается – после памятного боя с боевыми шагающими машинами наемников он сильно изменился – стал замкнутым, говорил мало и фактически не заводил друзей. Когда ему, взявшему в плен вражеского пилота, предложили остаться в армии, он согласился, не колеблясь, попросив лишь перевести его в танковые войска. Дальше последовала серия жестких тестов – шел отбор в подразделение, предназначенное для взаимодействия с трофейными БШМ. Предполагалось, что тактика такого соединения будет значительно отличаться от общепринятой армейской. Поэтому «пиджак» в качестве кандидата на должность в экспериментальной части смотрелся ничуть не хуже, чем любой офицер с профильным образованием, но без боевого опыта.

Тесты Константинов прошел. Не лучшим, разумеется, а так – во второй трети списка, но такой результат оказался достаточным. Потом – еще два года службы, которые коротко характеризовались «тяжело в учении». Но вот и они позади, и теперь остается только ждать – дискуссия о полезности танков на Заимке еще ведется, однако отбор экипажей и усиленные тренировки в самом разгаре. Пока что лучшими кандидатами смотрятся многочисленные ветераны локальных конфликтов – бывшие советники из Советского Союза и США, бойцы армии обороны Израиля, солдаты индийской и вьетнамских армий.