Поминутно чертыхаясь, Фирсов побежал к невидимому лесу...
* * *
ЛИ-2 взлетел перед носом немецкого оцепления...
Хотя моторы транспортника порыпаные от многочисленных пробоин работали на полную мощь, пилоту казалось, что они не успеют до рассвета проскочить линию фронта. Стиснув зубы, Кольцов вытягивал на себя штурвал и мысленно торопил свою "бочку" поскорее набрать высоту. Пули цвыркали по обшивке. Одна из них с треском разбила боковую форточку, и стекольный град обсыпал шлемофон. От напора ворвавшегося ветра алая струйка с прокушенной губы переместилась чуть влево, Неприятно обогнув изгиб ушной раковины, мгновенно покрыла коростой вспотевшие волосы...
Только через сорок минут непрерывной болтанки стали проглядываться первые сполохи наступающего утра. Солнечные лучи на ощупь обшарили кабину, затем уверенно проникли в салон и возвестили о начале нового дня...
Бергер с обоженными белесыми бровями сидел, широко расставив ноги и уцепившись за боковой рангоут. Его совершенно пустые глаза упирались в стекло иллюминатора, за которым проносились такие родные кучерявые облака...
Рядом сидящий Фирсов периодически наглаживал свои роскошные усы и светился широкой улыбкой. Он не удивлялся, что его бывший командир был в черной немецкой униформе, а на белой перепачканной копотью руке проглядывала фиолетовая наколка "SS". Как и не удивлялся довоенному сообщению, что Бергер расстрелян... как пособник фашистской Германии. Только в голове пронзительно стучало: - "Запомни, брать одного! одного... одного!!!"
В такие моменты подполковник зло усмехался и с неимоверным усилием гасил в себе поганую жалость к оставшимся бойцам...
ГЛАВА 70
Две недели Садарян уходил от погони, которая прилипала к его следам, подобно натасканному доберману. Жестокий провал, постигший его, поменял местами охотников. Он нигде не находил покоя и желал только одного: достойно променять свою жизнь на пару жизней таких же изгоев...
Группа прикрытия прилетела в Бостон, куда по наивности рванул и Агабек, но было уже поздно. Вечером свинцовая пуля бесшумно впилась в левое плечо Садаряна и, превозмогая невероятную боль, он успел заскочить в подъезд ближайшего дома. После чего бесконечно продирался по крышам, ощущая пятками, догоняющую смерть, с треском молотившей костями по шиферу...
И опять все повторилось...
В верхней части пропыленного чердака раздался характерный щелчок. Лабиринты мозгового центра профильтровали посторонний звук и мгновенно определили источник происхождения шума...
Садарян машинально взвел предохранитель, и убрал свое тело за вертикальную стойку. В ногах шевельнулся комок шерстяного живого существа. Единственный товарищ, маленький двухмесячный котенок потянулся к теплу, умащиваясь поближе к промежности агента.
Из слухового окна беззвучно опустилась веревка, по которой, осторожно перебирая руками, на пол чердака сползла темная фигура. В отсвете луны блеснул ствол револьвера, на конце которого была прикручена внушительная бульба глушителя.
Прежде чем распластаться по полу, фигура дернула за веревку, и Агабек понял, что где-то есть еще один невидимый сообщник. Агабек, не задумываясь, нажал на курок...
Встречные пули вонзились в поперечную балку. Агабек выстрелил в ответ, потом снова и снова беззвучно стрелял в темноту, пока не кончились патроны. Сердце гулко стучало, Горячий глушитель неприятно обжигал левую кисть... и в этот миг грохнул выстрел, оглушительный и звонкий.
Агабек прянул назад, ударился головой о боковую стойку и потерял сознание...
* * *
Садарян, с ног до головы усыпанный трухлявыми опилками, в недоумении разминал ушибленный затылок. Его нежданный спаситель, похудевший Корней Симоненко, стоял напротив и с недовольным видом рассматривал чрево сумрачного помещения...
Поле прошедшей битвы представляло живописную картину. Труп Моколовича, зацепившись, безжизненно свисал с потрескавшихся стропил. В чердаке пронзительно воняло мышами. Вытекший глаз убитого Рашидова устало блестел на досках, зловеще отсвечивая луне - этой извечной спутнице вампиров, упырей и прочих полнолунных тварей...
- Мои люди два дня выслеживали вашу компанию. - Крест внимательно просмотрел барабан револьвера, и для убедительности продул пустые отверстия. Трубный звук колыхнул паутинку на деревянной стойке и вернулся бубнящим эхом. - Что у тебя общего с этими товарищами?
Корней в ожидании ответа приподнял котенка, и слегка пошевелил пальцами. Маленькое пушистое существо покрылось мелкой дрожью, приятно мурлыча и вытягивая пушистый хвост...
- Из-за Ювелира - всё... Он сдал мне пароли... имена...
- На чем ты его взял?
- На бриллиантовом колечке, якобы переплавленном и списанном Внешторгом...
- Ведомство Микояна иногда баловалось такими вещами, - Корней обратил взор на убитого боевика, - ба-а, ... неужели ... Сергей?
- Моколович гонялся за мной. Я раскусил его и пытался отправить подальше ... в Европу. Но он имел какое-то свое задание. По всему видно - работал на другую команду. ...
- На кого?
- Не знаю, наверное, на Молотова, может, на Жданова. Может еще на кого...
- Говори прямо, на Сталина.
- Сталин то причем? - Агабек, как скаковая лошадь, качнул гривой волос.
- При том! - Корней схватил Садаряна за грудки и с силой притянул агента. - Ты что, так ничего и не понял?! Ты, я, ... Друбинский и этот безмозглый Моколович, ... мы все четверо работаем на лучшего банкира всех времен и народов товарища Сталина! - В глазах Корнея заметался растревоженный осиный рой. - Восемь лет по просьбе моего дружка я добровольно ломал хребты заключенным. И все для того, чтобы Коба набивал собственные карманы! Я знаю все его сказки: это золото - "наше... родное... твое и мое! ... Вот-вот, ... прямо сейчас, ... подожди, ... сделай вот это...". Он всех нас держит за лохов! И мы, как тот осел бежим за морковкой, привязанной впереди его телеги...
- Какая морковка? - оловянные глаза Садаряна увеличились в диаметре. - Я не меньше твоего хлебанул баланды. ... Но ты же видишь: Россия сильна, как никогда!
- И ты о том же... Запомни, Россия никогда не была слабой! Этот бесконечно добрый Сосо успел внушить, что совершает подвиг! А что, по-твоему, должен делать правитель? Ведь это его прямая обязанность - пахать для народа! - Крест усмехнулся неприятным воспоминаниям. - Вся эта рвань, на которую опиралось ленинское Политбюро, ни черта не смыслила в истинной ценности доставшегося барахла. И первые "бабки" достались чистоплюям вроде Ленина, Бухарина, Зиновьева и им подобным! Они сами не верили, что у них все получилось!.. Когда мы по Петрограду мочили офицерье, эти "первые" большевики трясли поджилками, сидя на чемоданах, набитых драгоценностями. И у каждого - по два-три загранпаспорта... Что они вообще могли сделать без нас уголовников? Одно дело - давать указания и другое - мотать кишки на кулак!
- Я думаю, не все так просто с этими товарищами...
- Товарищ - от слова товар... Близнецы братья, как говорил Маяковский! Качай ситуацию и тогда все поймешь! Вспомни, чем ты занимался в операции "17"?
- Причем здесь операция? Может, Лаврентий имеет зуб на тебя?
- А мне хоть черт! Все золото с режимного объекта уходило в Швецию, на... сверхсекретный счет банка "Лейб и Куин"! А это счет Сталина, понимаешь, дурья твоя башка! Коба полагал, что я загнусь в этой чертовой тундре, или меня прихлопнет его доверенный золотопогонник. Не вышло!!! - Крест сорвался на крик: - Я первым завалил белогвардейца! Он, по пьяни, ляпнул, что рудник закрывают. А это - все! Крышка! Опять всех без разбора штабелями уложили бы...
