– Герцог Хауорт приехал в Итон и отвез меня к себе домой. Мне было четырнадцать лет, и я вел себя довольно грубо. Мне ненавистна была мысль о том, что я чужой за их столом, и все же это было лучше, чем обедать в одиночестве в Эшби-Парке. Так продолжалось три года, до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать лет. – Эшби судорожно вздохнул. – Перед отъездом в Кембридж я узнал, что мой отец не умер естественной смертью, а покончил жизнь самоубийством, пустив себе пулю в лоб. Я... так разозлился на него. Я его возненавидел. И после этого... я перестал любить.

– Перестал любить? – переспросила Изабель. Эшби пожал плечами:

– Мне просто все стало безразлично. И я с головой ушел в удовлетворение своих низменных аппетитов. Теперь я не нуждался ни в чьем одобрении. Я получал удовольствие от ажиотажа, который поднялся вокруг моей персоны. В обществе разнеслась весть о моей неограниченной власти и богатстве. Я не ждал от этих людей любви, и они не ждали любви от меня. Так было до тех пор, пока я не встретил Уилла. – Эшби посмотрел на Изабель. – Он когда-нибудь рассказывал, как мы познакомились?

Изабель покачала головой.

– Уилл проиграл мне в кости пять сотен.

Она была удивлена.

– Неужели? Уилл никогда не играл.

– В тот день решил рискнуть. Весьма необдуманный поступок, должен сказать. Он не смог выплатить долг.

– Так как же вы стали друзьями?

– Я сделал его своим личным слугой на месяц. Я таскал его за собой по борделям и игорным домам, обучил кое-каким трюкам. Ну и повеселились мы тогда. – Эшби мечтательно улыбнулся. – Но мне не стоило рассказывать тебе об этом.

– Ты испортил моего брата.

Эшби перехватил руку Изабель и запечатлел на ее ладони обжигающий поцелуй.

– Зато он изменил меня в лучшую сторону.

– Вместе вы пережили лучшие времена, верно? – Изабель улыбнулась, охваченная дорогими сердцу воспоминаниями.

– Да. – Эшби устремил взгляд в темноту. – Уилл был самым великодушным человеком на свете.

Изабель внимательно смотрела в почти невидимые в сумерках глаза Эшби.

– Позволь мне сказать, как высоко я ценю то, что ты мне доверился, что поделился со мной воспоминаниями. Возможно, если бы раньше мы были более искренни друг с другом...

Бросив взгляд на аллею, Эшби наклонился и поцеловал Изабель.

– Поехали домой, детка.

Глава 30

Эшби отхлебнул из бокала бренди и постучал сигарой по балконному ограждению. Наблюдая за тем, как пепел медленно опускается в похожий на джунгли сад леди Конингем, он раздумывал над прощальными словами Изабель: «Возможно, если бы раньше мы были более искренни друг с другом...»

Она была права. Он с самого начала был с ней не до конца честен. Он скрывал от нее лицо, обстоятельства гибели ее брата, свои «подвиги» на войне, историю своей жизни, факт помолвки с Оливией. А еще он до сих пор не положил конец этому мнимому роману с Софи.

«А твои чувства к ней, – вмешался внутренний голос, – ты и их от нее до сих пор скрываешь».

Но он не скрывал причин своего уединения. Тех, что прятал от самого себя. На протяжении двух лет он чувствовал, что недостоин жить, потому что сеял смерть во время войны и не смог уберечь Уилла. И, несмотря на то, что его умаляющие собственное достоинство настроения были вполне обоснованны, они породили чувство вины, которое глубоко укоренилось в его душе, а шрамы на лице лишь усугубили его.

Изабель его раскусила. Человек, которого он прятал в погребе Ланкастер-Хауса, оказался вызывающим жалость мальчиком, изголодавшимся по любви. Презрение Эшби к этому мальчику и к слабости его отца и было движущей силой, скрывающейся все эти годы за неверно принятыми решениями, в числе которых была помолвка с бессердечной женщиной.

Чья-то изящная рука похлопала его по плечу. Развернувшись, Эшби притворно улыбнулся:

– Добрый вечер, Оливия.

– Эшби. – Сдержанно улыбаясь, она оглядела графа с головы до ног. – Ты такой красивый сегодня. Никаких нашивок, никаких излишеств. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Могу сказать то же самое и о тебе.

В глазах Оливии вспыхнула тревога, которую она постаралась скрыть тщательно отрепетированной улыбкой.

– Принимая во внимание тот факт, что мы знакомы целую вечность, почту твои слова за комплимент.

– Как тебе угодно. – Эшби потушил сигару и направился к двери. – Извини.

Но Оливия преградила дорогу и положила ладони ему на грудь.

– Неужели мы не можем заключить мир? Я наблюдала за тобой. Ты изменился. Мне очень нравилась твоя молодая версия, но зрелый вариант... просто неотразим.

– Оливия, мы оба знаем, что ты считаешь меня неотразимым только из-за моих денег.

Оливия кокетливо опустила глаза.

– Хорошо. Признаюсь. Я приняла твое предложение по материальным соображениям, но я была молода и глупа. Откуда мне было знать, что в браке важен не только старинный титул и величественное родовое гнездо. В свою первую ночь с Брэдфордом я представляла тебя. И до сих пор представляю... – Оливия встала на цыпочки и подставила губы для поцелуя.

Эшби отвел ее руки в сторону.

– Мне жаль.

В глазах Оливии вспыхнуло негодование.

– А как же наша дорогая мисс Обри? Она все еще согревает время от времени твою постель? Или ты и от нее избавился за ненадобностью?

– Осторожнее, Оливия. Даже мое терпение имеет предел. – Он почтительно склонил голову. – Приятного тебе вечера.

Он вошел в танцевальный зал, однако успел услышать злобный шепот Оливии:

– Ты заплатишь за это, Эшби!

Сердце Изабель воспарило, когда, войдя в танцевальный зал, она заметила широкую спину Эшби, удаляющегося в игровую комнату. Они расстались менее чем два часа назад, но она уже до боли скучала по нему.

– Сегодня вечером он ваш, – раздался за спиной Изабель женский голос. – Его французскую потаскушку не пригласили.

Изабель резко развернулась и встретилась с ледяным взглядом голубых глаз Оливии.

– Миссис Фэрчайлд не потаскуха.

– Вы защищаете ее. Интересно... – Оливия улыбнулась.– Если принять во внимание тот факт, что она увела у вас любовника...

Изабель охватила тревога.

– Прошу прощения? – тихо переспросила она.

– Вы любите его. Даже не трудитесь отрицать это. Вы буквально возвестили об этом всему миру, в слезах убежав из театра на прошлой неделе.

Изабель гордо вскинула подбородок:

– Я убежала потому, что ваш брат оскорбил меня.

– Вздор. Я прекрасно понимаю, что вы испытали. То же самое Эшби проделал со мной четыре года назад. Не пройти ли нам в библиотеку? Лучше обсудить это наедине.

Настороженно, и вместе с тем сгорая от любопытства, Изабель последовала за Оливией в уютно обставленную библиотеку лорда Конингема.

– Вы можете подумать, что я лишена добродетели, коль скоро решила расторгнуть, помолвку из-за того, что устала ждать, – начала Оливия. – У меня множество недостатков, но я не глупа. Только самые непредвиденные обстоятельства могли заставить меня променять Эшби на Брэдфорда. Я расторгла помолвку после того, как застала Эшби с французской оперной дивой. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я предпочла умолчать о том, что произошло.

Ошеломленная, смущенная, Изабель не знала, что и думать. Должно быть, все эти ощущения отразились у нее на лице, потому что Оливия решила снабдить ее подробностями.

– После того как в Фонтенбло было подписано соглашение, я уговорила Джона отправиться со мной в Париж навестить Эшби. Представьте мою боль, когда я застала его с этой... с этой французской проституткой! Джон был шокирован. Он хотел вызвать Эшби на дуэль, но я уговорила его не делать этого. Эшби меткий стрелок, и я не перенесла бы потери горячо любимого брата из-за вероломного жениха. Мой дед задействовал связи, чтобы замять скандал, и спустя три месяца я стала женой Брэдфорда.

Изабель охватило смятение, а ее ненависть к Софи вспыхнула с новой силой.