Тот пытался подняться, ему удалось выползти на освещенный пятачок у единственного фонаря, но его схватили за куртку, потащили в темноту, к мусорке.

– Стоять! – заорал Стас, пролез между створками ворот и рванул вдоль школьного забора вправо, на звук. Орать, требовать, угрожать было бесполезно – эта публика понимает только силу. Медлить он не стал, от удара в подбородок грохнулся навзничь первый налетчик, рядом успокоился получивший по ушам второй. Третий отполз сам, подвывая и кляня Стаса на своем родном языке, зато четвертый сам ринулся навстречу. Нож в его руке Стас скорее почувствовал, чем увидел. Предположить его наличие легко – либо у гастарбайтера при себе имеется холодное оружие, либо у него бешенство – здоровый человек на сильного противника с голыми руками не полезет. Пены изо рта не видно, значит, верно первое предположение. Разворот, уход в сторону, рука с ножом рывком идет за спину налетчика, дальше тихий звон, хруст и вой…

– Пошел на хер! – В ответ раздался глухой стук башки о металлическую стенку, а Стас услышал легкий шорох за спиной. Оглядываться некогда, пригнуться и ударить локтем назад было делом секунды. Голова сидевшего на асфальте мотнулась, он вскрикнул и свалился на бок, закрыл ладонями лицо.

– Извини. – Стас подошел к человеку, присел рядом на корточки, тронул за плечо. – Я не рассчитал. Давай-давай, поднимайся. – Он помог человеку встать на ноги. Тот тяжело дышал и вытирал с лица кровь. Потом поднял голову и зажал пальцами разбитый нос.

– Спасибо, – прогнусавил он.

– Не за что. – Стас подвел его к воротам, остановился у калитки. Оба молчали – один хлюпал носом и откашливался, Стас разглядывал человека. На вид ему было около сорока, ростом немного ниже его, тощий, спину держит ровно. Волосы темные, зачесаны на лоб, одет аккуратно, выглядит прилично, насколько можно прилично выглядеть после драки на помойке. Лицо худое, улыбка странная, уголки рта кривятся по очереди, взгляд остановившийся.

– Спасибо, – еще раз повторил человек и рукавом куртки вытер губы.

– Ты откуда взялся? – проговорил Стас. – Жена из дома выгнала?

Тот улыбнулся своей диковатой улыбкой и осторожно помотал головой:

– Нет, сам ушел. Прогуляться решил.

– Ну и дурак, – резюмировал Стас. – Нашел место и время. Домой вали. Сам дойдешь?

– Да, – кивнул тот и отступил назад, – дойду, спасибо.

Он перешел дорогу и пропал в темноте.

«Пожалуйста», – буркнул про себя Стас и вернулся в школу.

Сменили его вовремя, напарник расписался в журнале «дежурство сдал – дежурство принял». Стас отзвонился руководству и с чистой совестью зашагал к метро. Можно и на маршрутке доехать, но зачем, когда лучше прогуляться лишний раз. Выложенная плиткой тропинка подходила к домам, машин на парковках было немного, час собачников прошел, время выгула детей еще не наступило. Поэтому и в сквере, и на детских площадках было пусто, но на этой… На качельках за низким заборчиком сидел кто-то, отталкивался длинными ногами от земли, поджимал колени и с упоением раскачивался, задрав голову к небу. Стас сбавил шаг, остановился, разглядывая впавшего в детство своего ночного знакомого. Тот заметил Стаса, прекратил раскачиваться и кивнул ему.

– Ты чего? – Стас перешагнул покрытый синей краской заборчик, подошел к качелям, сел рядом на свободное место.

– Ничего, – отозвался тот, – сижу. Воздухом дышу.

– Давно? – глядя на подъехавший к подъезду «Пассат», спросил Стас.

– Давно, – отозвался сосед и снова оттолкнулся от земли подошвами черных спортивных ботинок.

– А чего сидишь? – После бессонной ночи соображал он неважно, глаза слипались, заснуть не давал только холодный ветер, обжигавший лицо.

– Некуда идти, – услышал он слова человека. – Я неделю назад приехал, квартиру снял. Деньги отдал, вещи оставил. Вчера прихожу – замок сменили, в квартире другие живут. Черные. Я ушел. Все.

Понятно, мужик попался на классическую разводку. Купился еще на вокзале – «дешевые квартиры в центре», приехал, посмотрел. А другую искать ни времени, ни сил уже не было, поэтому остался. И что до центра сорок минут на метро, так это неважно. А с вокзала уже новых желающих подогнали, вот мужику и пришлось выметаться. Хорошо хоть жив остался. А ему – Стас мельком глянул на соседа – хоть бы хны. Сидит, скалится криво, глаза прикрыты, на скуле синее пятно, нос распух. «Моя работа». – Стасу стало неловко.

– В Москву зачем приехал? – Ответ он знал заранее, спросил просто так, для поддержания разговора.

– Работу искать. У нас в городе позакрывалось все или копейки платят. А у меня семья, кормить надо, – сообщил он все. Как и предполагалось, ничего нового.

– Ладно, пошли, – Стас поднялся с качелей, – у меня пока поживешь. Потом, когда работу найдешь, съедешь. Давай, погнали, я после ночи спать хочу. Меня Стас зовут.

– Роман. – Тот вскочил, но, видимо, слишком резко, схватился за столбик и прикрыл глаза.

Странный он какой-то, даже и с целой мордой: улыбается постоянно, взгляд серых глаз затравленный, смотрит в себя, отвечает невпопад. Но вроде безобидный. Ничего, разберемся, одному все равно тоскливо. Стас перебрался через заборчик и оказался на дорожке. Роман догнал его, пошел рядом.

До метро ползли почти полчаса, этот путь Стас обычно пробегал за пятнадцать минут. Роман отставал, отходил в сторону и стоял, зажмурившись, отмахивался от расспросов.

– Голова болит, – пробормотал он в вагоне метро, – трещит, аж тошно. Мне в аптеку надо.

– У меня дома все есть. – Стас кое-как дотащил нового знакомого до квартиры, подтолкнул в сторону кухни: разберешься, мне не до тебя. Сам первым делом в душ, потом чашку горячего чая, потом спать. Роман устроился в соседней комнате и признаков жизни не подавал. После суток сон был, как всегда, тяжелым, вязким, приносил не отдых – забытье. Голова трещала не хуже, чем после спарринга, поэтому в кухню Стас выполз злой. И голодный, а шел на запах сварившихся пельменей. Странно, он эту гадость давно не покупал.

– Я в магазин сходил, – доложил Роман и снова улыбнулся по-дурацки, скривился и коснулся кончиком пальца «фонаря» на скуле.

– Нормально, – буркнул Стас и уселся за стол. Не по-людски как-то получается, кое-чего не хватает. Известно, чего, ну, за этим бежать не придется, надо в закромах посмотреть.

– Давай, за знакомство. – Роман двумя пальцами поднял стопку, взболтнул содержимое и выпил залпом. Выдохнул и аккуратно поставил пустую емкость на стол.

– Давай. – Стас опустошил свою стопку и принялся за еду. Прислушался к себе – все по-старому, ничего не изменилось. Даже теплее от водки не стало, можно пить, пока не свалится. В последнее время ему попадался странный алкоголь – нет блаженной расслабухи, чувства отрыва, лишь накатывает беспамятство после передоза и сразу сознание теряешь. Повторялось это за последние месяцы не раз и не два, поэтому после третьей бутылку Стас убрал, молча жевал и слушал Романа. Тот выглядел уже лучше – порозовел, идиотская улыбка исчезла, только взгляд остался прежним – отрешенным, пару раз Стас ловил его на том, что собеседник смотрит точно сквозь стену.

– Понятно, – подвел он итог, – все нормально у тебя будет, не переживай. Работу найдешь, денег заработаешь, к жене вернешься. Жену как звать?

– Лариса, – ответил Роман, глядя на пожелтевшие от старости обои.

– Вот и отлично… – договорить Стас не успел.

– А ты женат? Дети? У меня дочка, ей одиннадцать лет… – Лучше бы он помалкивал. Стас отвернулся к мойке, включил воду.

– Нет у меня никого, – буркнул через плечо. «И уже не будет». Он остервенело драил вилки и тарелки, посматривал через плечо в окно. Темно, жутко, по стеклу хлещут струи дождя. От разговора остался неприятный осадок, шевелился внутри холодным колючим комком. Стас налил себе еще водки, выпил, не закусывая, и ушел в комнату.

Роман разглядывал портрет Огаркова с пятном во лбу. Услышал за спиной шаги и спросил:

– А кто это? Родственник твой? Лицо вроде знакомое.