Что касается Месмера и его учения, то Сен-Жермен с интересом вникал в его сущность о «влиянии планет на человеческое тело». По его теории выходило, что существует своего рода «психологический эфир», заполняющий весь космос и небесные тела. Эта некая таинственная сила, изливаясь через далекие небесные пространства, действует на каждую материю изнутри, поскольку некий изначальный эфир, таинственный флюид пронизывает всю вселенную. Течения и волнения в этом эфире вызывают процессы в обществе на земле, определенные состояния людей, способствуют возникновению болезней и трагических ситуаций. Для лечения людей надо ограждать их от течений в эфире и тем самым вызывать кризис, что будет предшествовать выздоровлению.

Месмер создал целое направление в оккультизме, а также предложил использовать для разных целей, в том числе и для предсказаний, гипноз. Это не могло не заинтересовать Сен-Жермена, несомненно наделенного даром ясновидения.

Знал он и о том, как Месмер пришел к своему открытию. Дело было в случае. Однажды к барону Хараски де Харха, страдавшему «спазмами», которые не могли вылечить доктора, пригласили Месмера. Он приехал в имение знатного больного. Под одеждой у него были спрятаны магниты. Месмер был убежден, что он сам человек-магнит и что для лечения нужно подзаряжаться от других магнитов.

Несколько дней врачеватель держал больного за руки, за ноги, пускал ему кровь и верил, что избавит тело от воздействия течений в окружающем эфире. И, о чудо! — припадки ослабели, и все поверили, что лечение подействовало.

По Вене поползли слухи о чудодейственном методе. Месмер изготовил прибор, распространяющий магнетизм. Он состоял из нескольких банок «намагниченной воды», в которую были погружены магниты, соединенные стальными пластинами. Конструкция эта размещалась в деревянной трубе, наполовину заполненной железными опилками. Воду разбрызгивали по комнате, чтобы распространить магнитную силу. Больные ложились рядами, держались за руки и получали волны магнитной, или магнетической, энергии.

И представьте, многие болезни неожиданно проходили! Все это и стали называть месмеризмом.

В дополнение ко всему Месмер оказался незаурядным оратором. Он убедительно разъяснял свой метод. Короче говоря, с помощью уговоров, гипноза Месмер лечил людей. Он обучал своему методу, устраивал лечебницы в разных городах Франции, Пруссии, Австрии. Пациенты-аристократы основали даже фонд магнетической компании. Во Франции он существовал под названием «Гармоничное общество ученых».

И действительно, были случаи, когда Месмер, делавший пассы вокруг больных своими «заряженными» руками, излечивал от недугов. Но вскоре установили, что никакой энергии и эфира не существует, а излечение наступает за счет внушения (гипноза). Этот метод применил и ученик Месмера — Пюисегюр, продолживший изыскания в магии предсказаний. Про Пюисегюра говорили, что он «открыл миру чудо ясновидения» и доказал восприимчивость человеческой психики к гипнозу.

В этом же ряду стоит назвать и загадочного португальского аббата Фариа (прототип героя романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо»), продолжившего опыты с гипнозом. История его такова.

Человек, известный во Франции как аббат Фариа, родился в Индии близ Гоа в 1756 году. Он был сыном Каэтано Виторино де Фариа и Розы Марии де Соуза. По отцовской линии происходил от богатого индийского брамина Анту Синай, который в конце XVI века перешел в христианство.

Когда мальчику, которого нарекли именем Хосе Кустодио Фариа, исполнилось пятнадцать лет, отец отправился с ним в Лиссабон. В столицу Португалии они прибыли на корабле «Св. Хосе» в ноябре 1771 года. Прожив здесь без особого успеха несколько месяцев, Каэтано решил попытать счастья в Риме. Заручившись поддержкой влиятельных лиц и протекциями, он отправился в Италию. Здесь ему больше повезло: сам он получил звание доктора, а сына пристроил в колледж пропаганды. В 1780 году Хосе закончил курс теологии.

В Лиссабоне, куда он не преминул вернуться, ему представилась блестящая возможность для карьеры. Его назначили проповедником в королевскую церковь. Произошло это не без помощи отца, который к тому времени стал исповедником королевы.

Но вот наступает 1788 год. И неожиданно отец и сын Фариа спешно покидают Португалию. Что побудило их к бегству? Почему они вынуждены были бросить с таким трудом добытое положение?

Есть основание считать, что оба они оказались участниками заговора, возникшего в Гоа в 1787 году. Получив сведения о раскрытии планов заговорщиков, они успели спастись бегством. Свои стопы отец и сын направили в Париж.

Здесь молодой Хосе встретил революционный 1789 год. Его назначают командиром батальона санкюлотов. А несколько лет спустя Хосе пришлось убираться из столицы: ему не простили его прошлое.

Оказался он на юге, в Марселе, где, как уверял позже, стал членом Медицинского общества. Впрочем, подтверждений этому нет. Зато точно известно, что Фариа был профессором Марсельской академии, преподавал в местном лицее и даже поддержал однажды бунт учащихся, после чего его перевели в Ним на должность помощника преподавателя. А отсюда, арестованный наполеоновской полицией, он был доставлен в карете с железными решетками снова в Марсель, где и состоялся суд. Его обвинили в том, что он будто бы является последователем Гракха Бабефа. Столь опасного преступника самое надежное поместить в замок Иф. Сюда, в мрачные казематы, и угодил Хосе Фариа.

Сколько лет томился он в крепости, точно не известно. Освободили его после того, как был низвергнут Наполеон. Хосе получил возможность вернуться в Париж. И вот он уже в столице, где на улице Клиши в доме номер 49 открывает зал магнетизма.

Всего пять франков требовалось заплатить за то, чтобы стать свидетелем или участником поразительных по тем временам опытов аббата Фариа. Какие же чудеса совершались в доме на улице Клиши?

Еще раньше, вскоре после того, как Фариа впервые приехал в Париж, он подружился с графом Пюисегюром — учеником «излечителя» Месмера, с упорством фанатика проповедующего свое учение о «животном магнетизме». Граф, следуя наставлениям Месмера, считал себя человеком, улавливающим некие сверхъестественные токи, от которых якобы зависят все явления, носящие название магнетических.

Производя бесплатно в своем поместье лечение по советам Месмера, граф случайно открыл особое состояние, названное им искусственным сомнамбулизмом. Пюисегюр и посвятил Фариа в практику магнетизма. С тех пор аббат, вспомнив о своих предках браминах, широко использовавших гипноз, стал заядлым последователем ученого графа.

В доме на улице Клиши отбоя не было от посетителей, в основном женского пола. Одних приводила сюда надежда на исцеление от недуга; других — возможность себя показать и мир посмотреть; третьих — просто любопытство. Странная личность аббата, высокий рост и бронзовая кожа, репутация чудодея и врачевателя немало способствовали успеху его предприятия.

Очень скоро опыты убедили его в том, что нет ничего сверхъестественного в так называемом сомнамбулизме. Он не прибегал к «магнетическим пассам», не пользовался ни прикосновениями, ни взглядом. Словно маг из восточной сказки, аббат вызывал «магнетические явления» простым словом «спите»! Произносил он его повелительным тоном, предлагая пациенту закрыть глаза и сосредоточиться на сне.

Свои опыты он сопровождал разъяснениями. «Не в магнетизере тайна магнетического состояния, а в магнетизируемом — в его воображении, — наставлял он. — Верь и надейся, если хочешь подвергнуться внушению». За четверть века до английского врача Джемса Бреда он пытался проникнуть в природу гипнотических состояний. Для него не было ничего сверхъестественного в гипнотизме. Тайна его — внушение. Никаких особых сил, свойственных гипнотизерам, не существует. Фариа впервые заговорил об одинаковой природе сна сомнамбулического и обыкновенного.

Об опытах «бронзового аббата» говорила вся столица. Популярность потомка браминов росла день ото дня. Публику привлекало, однако, не теоретическое изложение идей аббата, а сами гипнотические сеансы.