По лицу, спине, животу Сэлда стекали струйки пота. Колени подгибались, и хотелось одного — забраться в постель и заснуть дней на сто. Это путешествие вымотало даже Острого Когтя. И немудрено: сутки напролет они парили над Рэндом, пополняя запасы продовольствия в покоренных городах и замках. Орлы стекались под их знамена. План Сэлда сработал даже слишком хорошо: Джэркадон попался в ловушку и опустошил гнезда.
В голове у Тени, как колокол в пустой церкви, звучали слова Карэмэна: «Понимаешь ли ты, какую силу выпускаешь на волю?»
Нет, он не понимал.
Где начиналось… но теперь все иначе. Двести дней назад глупый Сэлд Харл волновался о своем мундире, думал, какое производит впечатление, как себя вести. На нынешнюю церемонию Принц Тень преспокойно явился все в том же потрепанном летном костюме, опутанном толстыми канатами, — костюм беглеца, назвал он его про себя, с грустью подумывая, что бежал он, пожалуй, не в последний раз. Лучи солнца вертикально падали на помост, нагревали его. От Сэлда наверняка плохо пахло — ни разу после отъезда из Аллэбана он не снимал пропотевший насквозь комбинезон. Ни капли не стесняясь, он расстегнул костюм чуть не до пупа. Но придворные, похоже, вообще не замечали Тень.
Новый архиепископ зачитывал слова священной присяги. Придворные повторяли за ним.
Тучный герцог Агиннский, старый знакомый Сэлда по дворцовой гардеробной, проковылял к помосту. Как и все прочие, он вовсе не смотрел на Тень и старался поменьше смотреть на человеческие останки, занявшие престол королей Ранторры.
Виндакс неплохо перенес поездку. Его поддерживало бушевавшее внутри пламя ярости. Сколько может протянуть такой калека? Сколько ему позволят протянуть?
— Объясни, — просигналила Ледяная Молния, — зачем этот БобаСАса-ненеНОна?
Господи, до чего же он устал… как перевести бобаСАса-ненеНОна? Танец? Балет? Представление?
— Они хотят показать, — знаками ответил Сэлд, — что Человек со Сломанными Ногами сильнее их всех.
Неудивительно, что орлам все люди кажутся сумасшедшими.
Придворные вереницей проходили перед тронным возвышением. Сегодня женщин было гораздо больше, соотношение примерно три к двум. Почти все мужчины пожилые. Коронация — радостное событие, стоны и слезы под строгим запретом. Но под личинами развеселых светлячков скрываются тусклые ночные бабочки. Мужья, сыновья, братья, друзья — четырнадцать тысяч человек полегло в кровавом побоище над пиком Ракарр. И бог ведает, сколько сотен погибло при бомбардировке дворца.
Принесение присяги закончилось, пятясь и кланяясь, отступил от помоста последний придворный. Виндакс с минуту посидел молча, с удовлетворением огляделся. Он был в королевском синем одеянии из гардероба брата, в темных волосах сверкал золотой обруч. Король даже не попытался замаскировать свои увечья. Изуродованные руки он положил на подлокотники тронного кресла — на всеобщее обозрение. Каждому вельможе приходилось целовать эти обрубки. А безносое лицо… обезьяна в королевской мантии.
Похоронным звоном звучали в ушах Тени слова орлицы-спикерши на том памятном заседании: «А как бы поступили вы?» Его предупредили. Снова и снова он молил Высших о помощи — бесполезно: они ничего не могли поделать. Да, они прекратили бойню, как только птицы были освобождены. Но никто и ничто не помешает орлу порвать упряжь во время полета и напасть на всадника. Наверное, даже Карэмэн не подозревал, насколько глубока их ненависть. Годами терпели они позор и унижение — настал час расплаты.
— А теперь, — промолвил Виндакс, — перейдем к раздаче наград. И к наказаниям.
Придворные затаили дыхание.
Отступать было некуда. Если б Принц Тень заколебался хоть на мгновение, орлы освободились бы сами. Сэлд надеялся, что сделал это лучше и быстрее, а значит, с меньшим кровопролитием. Смерчем промчался он над Рэндом; освобожденные рабы и дикие орлы тысячами присоединялись к его войску…
— Сэлд Харл, именуемый Тенью!
Сэлд заставил себя отвлечься, сосредоточиться. Он выступил вперед, опустился на колени. С минуту Виндакс молча изучал его.
— Да будет известно нашим подданным, — провозгласил король, — лишь один человек в Ранторре остался нам верен.
Нечестно! У других не было возможности продемонстрировать свою верность.
— Человек этот — наша Тень. Лишь благодаря ему восстановлена справедливость, он пошел один против всех и сверг узурпатора.
Зачем же Виндакс объявляет это во всеуслышание?
— Мы наградим его всем, чем только сможем. Наше расположение и благодарность пребудут с ним вовеки.
Придворные притихли. Виндакс слегка нахмурился, и Сэлд удивленно поднял глаза.
— Мы забыли о титуле, друг мой! Я еще не привык к новому своему положению. Герцог? Нет, полагаю, я могу сделать тебя принцем. Повелитель Перьев!
Старик, которого Сэлд помнил еще с той давней встречи в гардеробной, прихрамывая, выступил вперед, поклонился и застыл в почтительном ожидании.
Герцог Хиандский? Принц Сэлд? По коже у него побежали мурашки. Теперь это все простая бутафория. Нет больше ни рабов, ни летунов. Герцогств больше не существует. Насколько далеко улетит твоя стрела — там и границы твоих владений. Да и двора не будет. Лопнет как мыльный пузырь. И именно сейчас он становится знатным вельможей. Какая злая насмешка!
— Можем мы сделать его принцем, Повелитель Перьев?
Суровое, с резкими чертами лицо старика не дрогнуло; если он и почувствовал отвращение, то ничем это не показал.
— Ваше величество, вы — источник милостей, вы можете даровать любой титул. Но возвести простолюдина в ранг принца крови… Хотя вы, разумеется, можете создать прецедент.
— Выбери имя, Сэлд, — сказал Виндакс.
— Сир… — Он осекся. Двух вещей хотел он от Виндакса, но никак не титула.
Густые брови опять нахмурились.
— Ну же!
— Тень, — сказала Тень.
Словно облачко набежало на лицо короля, он нахмурил лоб — и лучезарно улыбнулся:
— Почему бы и нет? Да будет так! Отныне ты именуешься Принц Тень и становишься первым лицом в государстве после нас и нашей матушки-королевы. Мы даруем тебе и твоим наследникам в вечное владение королевские поместья Крагснэр и Счагэрн. Запишите, Повелитель Перьев. Встань, Принц Тень.
Придворные почести и звания отошли в прошлое. Все это не имеет значения. Принц Тень пробормотал слова благодарности, но не встал с колен.
— Смиренно припадаю к вашим стопам, король Виндакс…
О двух вещах хотел он просить: издать указ об освобождении орлов и отпустить с миром Сэлда Харла. Всей душой стремился он в Хиандо-Кип. Отраднейшей его мечтой было спрятаться, зарыться в этом последнем убежище.
Виндакс сдвинул брови:
— После! Сначала наказания.
Принц Тень неохотно поднялся и вернулся на свое место сбоку от трона.
Теперь-то придворные заметили его; десятки разъяренных лиц уставились на новоявленного аристократа. Они злятся не из-за титула, не из-за земель — их волнует прецедент. Дурачье!
Виндакс откинулся назад, потер обрубки рук:
— Будем вершить суд! Тюремщик! Ввести заключенного Фона.
Сэлд поежился. Какой бы предлог сочинить, чтобы уйти отсюда? Он обещал Виндаксу отмщение — и вот час настал. Неужели ради этого он перебил столько народу?
В стороне от помоста на почетном месте, точно дух, восставший из могилы, сидела вдовствующая королева Мэйала. Легенда Ранторры. Она единственная была с головы до пят в черном, в одноцветном закрытом платье. Волосы убраны назад и наполовину скрыты черным капюшоном. Ни драгоценностей, ни других украшений. Лицо же абсолютно белое. Она первая принесла присягу и с тех пор сидела не шевелясь, как восковая фигура. Даже не моргала и смотрела поверх голов. Странно, но былая красота отчасти вернулась к ней. Нет, пожалуй, это не красота, но теперь, когда страх покинул ее, Мэйала вновь была полна достоинства, грациозна и изящна. Она медленно повернула голову и окинула внимательным взглядом уродца на троне.
Первым вошел палач, мускулистый, с голой грудью и черными как вороново крыло волосами. Он нес нож и наскоро охлажденный кусок железа с клеймом — символы его ремесла. Потом стража, и в окружении солдат — герцог Фонский. Он был одет в дерюгу, волосы заляпаны грязью, и еле тащился, сгибаясь под тяжестью цепей. Так по закону обряжали обвиняемого в государственной измене. Так ему надлежало являться перед судом. Он проковылял к помосту и стал перед троном. Стражники заставили его опуститься на колени.
