Директор покраснел, а Азалия, держа в руке член, потихоньку засунула его себе в рот, поглядывая на директора. Она все глубже и глубже засовывала его член себе в рот, посасывая и облизывая его. Затем она сняла брюки, приспустила трусики, повернулась к нему спиной, вставила его член себе в попку и начала совокупляться с ним. В момент, когда директор получил оргазм, в дверь постучали. Директор откинулся на кресло, а Азалия в одних трусиках подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял секретарь школьной профсоюзной организации. Увидев Азалию в таком виде, он захотел повернуться и выйти, но Азалия мягко затащила его в кабинет и на глазах директора школы проделала с секретарем тоже, что и ранее с директором. Теперь у нее было двое свидетелей, причем каждый был связан сексом с ней. Однако таким образом она не решила проблему. Система не терпела инакомыслия в СССР и, хотя Азалия и заручилась поддержкой директора школы и секретаря профкома, по школе все равно ходили разные слухи. В обмен на некие уступки со стороны администрации школы, Азалии приходилось раз в две недели посещать директора в его кабинете и делать ему минет, а затем трахаться с ним. Осень и зиму Азалия продолжала ходить по ресторанам. Одновременно она иногда встречалась с Виталием, и они совершали романтические прогулки по городу. И совсем изредка встречалась с Романом и его друзьями, когда в ней начинали бушевать гормоны, и ей хотелось быть взятой несколькими мужчинами одновременно. Она хотела быть в центре внимания мужчин, неважно кто это был. Романтичный любовник Виталий, друзья Романа, сам Роман или случайный парень на дискотеке. Весна принесла в ее жизнь кардинальные перемены. Однажды, когда она как обычно хотела проскользнуть в шубке и на каблучках домой, она встретилась лицом к лицу с матерью. В результате Азалия все-таки отправилась на прием к психиатру.
Маленький доктор долго осматривал ее тело. Стучал молотком по коленям и задавал разные вопросы. Еще более щупленький врач, грустно смотря в окно и поигрывая ручкой, задавал ей вопросы про ее детство, про то, как она ощущает себя и тому подобное. Высокий же и грузный мужчина в халате, который еле на нем застегивался, сильно сжимал Азалию за грудь, нагибал ее вниз и засовывал внутрь попки пальцы, заставлял делать какие-то упражнения. Итогом всего стал глупый приговор, что Азалии придется отправиться в специальную больницу. Мать поняла, что для душевнобольных и долго рыдала, пока доктора не объяснили, что это не для дураков больница, а нечто вроде пансионата для тех, у кого немного зашли шарики за ролики. Причем для подростков и детей и там Азалия сможет продолжать учиться.
В конце-концов ее отправили в эту больницу, которая оказалась одним из отделений психиатрической больницы в которой лежали такие же как Азалия, полу-мальчики, полу-девочки со всех концов Советского Союза. Почти полгода Азалия провела в этой больнице. Результатом обследования стал диагноз — транссексуализм и большая кипа рецептов с гормональными препаратами. Принимая их Азалия стала удивляться изменениям происходившим в ее теле. Она была выписана из больницы и под наблюдением врача стала вести гормонотерапию дома. Через год после приема гормонов она уже с радостью поняла что почти стала женщиной. У нее выросла естественная женская грудь второго размера, округлились бедра и ягодицы стали больше и мягче, приобретая более округлые и женские формы. Выйдя из больницы она продолжила заниматься своим любимым делом — проституцией. Но однажды она наткнулась на очень интересного клиента. Он снял ее на всю ночь, заплатил в два раза больше чем она просила но не стал заниматься с ней сексом, он привез ее к себе домой, принес очень много дорогой иностранной выпивки, накрыл стол и долго расспрашивал Азалию о ее жизни. А потом он предложил ей свое покровительство. Азалия сначала не поняла в чем оно заключается и тогда, мужчина объяснил ей, что она будет работать на «контору» отдавая часть полученной прибыли. А взамен этого контора обеспечит ее постоянными клиентами-иностранцами, разместит о ней информацию в интернет. Если же Азалия откажется, то он, этот мужчина станет ее последним клиентом, т. к. ее просто отсюда не выпустят. Азалия пообещала что подумает, но на самом деле жутко испугалась. За свою жизнь она встречала много разнообразных бандитов и отморозков. Но этот интеллигентного вида мужчина всели в ее душу просто животный страх. Он не кричал, не угрожал оружием, не бил ее, он говорил спокойно и ровно, но слова его были настолько обжигающими, что она первый раз в жизни серьезно испугалась. Мужчина сказал что времени на раздумье у нее до утра, а потом она должна объявить о своем решении. А пока она может оставаться в этой комнате, пить-есть и спать. И он ушел. А на утро, проревев всю ночь, Азалия объявила, что она согласна.
И уже через месяц она стала работать на «контору». Все оказалось на самом деле не так уж и страшно. Сначала ее поставили работать на улице, тогда еще на Тверской, ночью она стояла рядом с другими девочками и ждала клиентов. Она была единственной транс-девочкой в компании проституток стоящих на Тверской. Но по сравнению с другими она никогда не стояла там долго. Уже с вечера к ней подъезжали клиенты и очень часто забирали к себе на ночь. А через месяц работы на Тверской она стала пользоваться такой популярностью, что ее стали забирать уже «по записи» у местной начальницы — «мамки» и на улице она фактически стоять перестала. Она просто звонила мамке и спрашивала адрес, по которому ей нужно приехать. Так она очень быстро перешла из разряда «уличных» в разряд «гостиничных». Т. к. чаще всего ее клиентами становились иностранцы, которые передавали информацию о ней друг-другу подобно деревенскому «сарафанному» радио.
Жизнь с матерью стала к тому моменту совсем невозможной, т. к. мать давно поняла чем стал заниматься ее сын, постепенно трансформировавшийся в дочь, да к тому же еще и в проститутку. Мать давно махнула на Азалию рукой и они жили в одной квартире как чужие люди. Виделись редко, т. к. ночью Азалия уходила «на работу», а днем спала, отсыпаясь после ночных сексуальных утех. Мать же днем была на работе. Но тут «контора» сделала ей неожиданный подарок. Решив, что для такой транс-девушки как Азалия, выгодно иметь собственную квартиру для приема клиентов, ей сняли квартиру. Теперь у нее была постоянная работа и постоянный доход, правда большую часть этого дохода приходилось отдавать «конторе», которая обеспечила ее квартирой, где она принимала клиентов и тут же жила, рекламой на сайтах в интернет и приличными клиентами.
Под рукой у нее всегда находился телефон и в случае чего она всегда могла позвонить в контору и пожаловаться на грубого клиента, в этом случае минут через двадцать в квартире появлялись дюжие молодцы, которые быстро вытряхивали из клиента душу, а иногда и кошелек. Но за все время работы Азалии это случалось всего дважды.
От утомительных «субботников» она была освобождена, почему никто не знал, но поговаривали, что просто она приглянулась одному «большому человеку» и по его просьбе ее в субботниках не задействовали. Так прошло незаметно около пяти лет пока однажды ее не вызвали на «задушевный» разговор в «контору». А «задушевный разговор» был вот о чем. Транссексуалки стали вызывать все больший и больший интерес у клиентов, а таких как Азалия можно было пересчитать по пальцам. А точнее в «конторе» их работал вместе с Азалией всего пятеро. И вот теперь понимаю возросший спрос «контора» решила заняться выращивание собственных транссексуалов. Для этого все было уже готово. А идея заключалась в следующем. В уже купленном санатории, в Подмосковье, организовывался закрытый детский дом, в который свозились беспризорники лет 12–14 со всех уголков России и даже из ближнего зарубежья. Было очень много беспризорных подростков с Украины, Молдавии и даже Таджикистана. Под наблюдением опытных врачей в еще неокрепшем детском организме посредством медицинских препаратов «ломали» гормональную настройку и тело мальчика начинало развиваться по женским параметрам. У них не «ломался» голос, начинала расти грудь, им запрещено было подстригаться и носили они исключительно платья и юбки. Сбежать из этого санатория был практически невозможно, он был обнесен высоким забором с вышками охранников, а наверху у забора была колючая проволока по которой был пущен электрический ток высокого напряжения.
