Но присутствие полицейского отряда за сценой и в самом деле можно было объяснить только ясновидением. Иначе откуда они могли знать заранее, что здесь что-то затевается?

Во всяком случае, стражи порядка ограничились тем, что наблюдали за происходящим через боковую дверь.

Только четверть часа спустя, когда группа хулиганов в расстроенных чувствах удалилась, руководитель полицейского отряда, подчиняясь настойчивым просьбам устроителей, важно вступил в зал, с тем чтобы констатировать: «Нарушители исчезли». Его комментарий к происходящему был кратким: «Взгляды на политику, знаете ли, не всегда совпадают».

Когда же ему было сделано замечание, что инакомыслящие попали бы в полицейский участок или в больницу, вздумай они скандировать во время выступления Штрауса, он ответил: «Что же, тут, может, вы и правы…»

В нашем же случае за то, что все прошло успешно, мы должны благодарить не полицию, а Кристель, да еще современный метод "Playback".

«И ЧТОБ ЭТОГО БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО!»

Как-то раз меня вызвали по совершенно смехотворному и надуманному обвинению в полицай-президиум. Я без труда смог доказать свою невиновность, поскольку в тот момент, когда я якобы вступил в конфликт с правопорядком, в действительности я находился совершенно в другом месте, а именно на гастролях в Западном Берлине, где в течение нескольких недель давал выступления. В тот вечер, когда якобы я нарушил закон, была как раз премьера. Тому, кто хочет меня обвинить в грехах, являющихся чистейшей выдумкой, есть смысл сначала ознакомиться с планом моих гастролей.

В конце допроса чиновник, явно идя на попятную, захлопнул папку с моим «делом». Но когда я был уже в дверях, этот бравый молодец не удержался и крикнул мне вдогонку: «И чтоб этого больше не было!»

Эта изумительная фраза показалась мне весьма примечательной, хотя понять ее можно было двояко.

«КРАСНЫЙ КРУЖОК» – ХРОНИКАЛЬНЫЕ КАДРЫ ДЛИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ

«Вся государственная власть исходит от народа»

(Из статьи 20 Конституции Федеративной Республики Германии)

«Клуб Вольтера» в Ганновере существовал уже около года. Каждые две недели по вечерам, когда наше кабаре не выступало, там собирался постоянный политический кружок из семи человек: двое служащих, диспетчер аэропорта, бухгалтер, журналист, банковский клерк, кабаретист. Из них – два социал-демократа, один беспартийный, три коммуниста и еще один, считавший себя либералом. Мы вели дискуссии о Марксе и о мировых проблемах. В начале 1969 года просочился слух, что к лету следует ожидать повышения платы за проезд на общественном транспорте. Мы стали размышлять: нельзя ли помешать этому? Вот в Бремене, например, школьники устроили демонстрацию, блокировали трамвайные пути. Сделать то же самое в Ганновере? Но тут есть одна загвоздка: люди ведь должны как-то добираться до работы и обратно домой. Если транспорт встанет, рабочий класс нам спасибо за это не скажет. В конце концов мы же здесь сами обсуждаем, как облегчить положение трудящегося большинства населения. Наш кружок в тот день прозаседал дольше обычного.

Я вспомнил, что во время гастролей в университетах Бохума и Западного Берлина в 1968 году я видел, как студенты приклеивали на ветровое стекло красный кружок – знак, символизировавший готовность владельца машины подвезти товарищей. Тот, кто разъезжал с красным кружком – 7 сантиметров в диаметре на белом бумажном квадрате, – нередко рисковал: утром он мог обнаружить, что у его машины проколоты шины, разбиты фары или сломано боковое зеркало – таким путем граждане, науськиваемые правой прессой, нередко давали выход своему гневу против «студенческого сброда».

Подумав, мы решили, что акция «Красный кружок» – самое подходящее средство в борьбе против повышения цен. Тогда мы еще не представляли, какой размах все это примет. И вот, заказав в университете Бохума про запас сотню красных кружков, мы почувствовали себя хорошо подготовленными к борьбе.

Конечно, оставалось еще заручиться поддержкой масс. Различные организации в Ганновере уже выступили к тому времени с протестами против готовящегося повышения цен: «Акция демократический прогресс», «Социалистическая немецкая рабочая молодежь», студенческий комитет Технического университета. В нашем списке значилось еще 17 ганноверских организаций, которые когда-то поддержали призыв «Клуба Вольтера» провести демонстрации протеста против войны во Вьетнаме, против фашистской хунты в Греции, против планов превентивных арестов, разработанных федеральным правительством. Один викарий местной церкви, хорошо относившийся к нам, взялся проинформировать наших испытанных партнеров – от «Евангелической студенческой общины» до отделения ССНС в Бургдорфе – о наших новых планах. Наш «круглый стол» мало-помалу превращался в комитет действий.

Единственной организацией, не поддержавшей нас, был местный ССНС, игравший важную роль в выступлениях в бурные годы внепарламентской оппозиции. «Все это – экономическое дерьмо», – объявил он устами своего посланца, который, как обычно, попытался потом навязать нам очередные пустопорожние дебаты в конференц-зале клуба на тему, как привлечь массы на свою сторону. Среди участников «Красного кружка» после таких слов воцарилось молчание, – все были подавлены. Нам нужен был ССНС или хотя бы его подпись под призывом к единству действий. Наш либерал (участник «круглого стола») молча поднялся с места и, подойдя к двери конференц-зала, написал на ней: «Здесь идет заседание элитарного ССНС по проблемам рабочего движения. До пробуждения просьба не беспокоить». После довольно долгих Дебатов представитель ССНС поставил наконец свою подпись.

Одним из наших первых шагов стала подготовка собраний, где обсуждалось предстоящее повышение платы за проезд. Мы решили проводить их в местах отдыха, расположенных в различных районах города.

Власти отказывались предоставлять нам залы, мотивируя это тем, что «протест против новых тарифов нельзя принимать всерьез». Однако прошло совсем немного времени, и мы, «демонстранты, которых не стоило принимать всерьез», заставили зашевелиться растерянных господ из ратуши и муниципалитета: они были вынуждены являться на наши собрания и держать ответ перед гражданами.

На первую демонстрацию 7 июня 1969 года пришло около 300 человек, в основном молодежь – школьники, ученики с предприятий, в большинстве своем члены и сочувствующие организации «Социалистическая немецкая рабочая молодежь».

В течение двух дней мы раздавали листовки и обклеивали трамвайные остановки мини-лозунгами: «ЮСТРА гребет деньги – народ отвечает "довольно!"». Нашим главным требованием было отменить повышение платы за проезд и передать в государственный сектор частную кампанию городского общественного транспорта ЮСТРА. Тогда мы еще не могли размножать листовки большим тиражом: в нашем распоряжении были всего два маломощных гектографа. Поэтому мы сознательно вышли на демонстрацию лишь неделю спустя после повышения цен – надо было дать людям возможность прочувствовать на себе, что наши действия совпадают с их собственными интересами. Полегчавший кошелек – средство, способное вызвать у людей гнев быстрее, чем все наши листовки, вместе взятые.

Как уже говорилось, на первую демонстрацию вышло всего 300 человек, выступления длились не больше часа. Окружавшие нас прохожие реагировали не то чтобы недружелюбно, скорее апатично. «Вообще-то свинство, конечно: ребята могут демонстрировать, сколько им влезет, а все равно ничего не добьются».

Затем все 300 человек в полном составе проследовали к вокзалу, чтобы рассесться на трамвайных путях. Небольшая пачка листовок, которая у нас оставалась, разошлась мгновенно, так что, когда мы прибыли на место, нам нечего больше было раздавать. Не успели мы сесть, как люди, стоявшие на остановке, начали ругать нас. У нас же не было ни листовок, ни транспарантов, мы только выкрикивали хором популярный в то время лозунг: «Кончайте глазеть, подходите и присоединяйтесь».