Над Обводным каналом висело плотное марево выхлопных газов, слившееся вдали с низким серым небом.

Желтоватый свет фонаря с набережной тускло освещал запруженную транспортом улицу.

Вечер еще не наступил, но от смога и серого неба на улице стало темно, и кое-где уже зажглись витрины и фонари.

Машины громко гудели. Каждый из водителей считал своим долгом выйти наружу, посмотреть в даль, плюнуть, нецензурно выразиться, но ничего не помогало.

— Черт, мало мне своих проблем, а тут еще.., — чертыхнулся Саблин. — Уже час, как я торчу здесь.

Он с тоской смотрел на неподвижный ряд машин за окном, и вспоминал всю цепочку странных происшествий, случившихся с ним сегодня. Перебирая в уме факты, он еще больше запутался. Все было настолько противоречивым, что его охватило чувство полнейшего бессилия.

На лысине выступили капли пота, а вокруг глаз, словно после бессонной ночи, залегли темные круги. Ему стало душно, и Саблин расстегнул ворот рубашки.

— Да, шанс выйти целым из этой передряги ничтожно мал, — сказал он сам себе, протирая запотевшее от дыхания стекло. — Да. Шанс настолько мал, что и не хочется бороться. Все равно они не оставят меня в покое.

Ну убьют меня не сегодня... Днем раньше, днем позже... Какая разница?

Тут какой-то мужчина заглянул к нему в окно. В темноте его лицо показалось зловещим. Саблин вздрогнул всем телом и чуть не закричал. Зачем он заглянул? Не любопытства же ради? Неужели они уже нашли его? Саблин почувствовал, как в нем волной поднимается слепой, иррациональный страх. У него пересохло во рту и защемило сердце. Бежать! Но... как? Как это сделать, если ты находишься в пробке? Он бросил разъяренный взгляд на запруженную улицу, словно она и была виновницей всех его бед.

Спокойно, приказал он себе. Не волноваться! Ведь так много всего еще нужно сделать...

Как хочется курить, чтобы хоть ненадолго отвлечься от нестерпимого ожидания и собраться с мыслями.

К черту врачей! Не может он сегодня думать о здоровье.

И понадобится ли ему здоровье в будущем — это вопрос спорный.

Саблин достал из ящика для перчаток мятую пачку с единственной сигаретой и прикурил. Где? Когда я прокололся? Хотя нужно думать не об этом. Нужно думать о том, как от них скрыться. О том, где и на чем я прокололся, можно будет подумать на досуге... если, конечно, останусь в живых...

К счастью, машины стали медленно трогаться с места, и Саблин почувствовал себя лучше. Он осторожно вырулил, постепенно набирая скорость. Поворот. Еще один. Он посмотрел внимательно в зеркало заднего вида.

Никого. Может быть, они еще не начали погоню за ним. Может быть, он сам себя накрутил.

Он выключил зажигание и положил голову на руль. Нужно немного прийти в себя. Сейчас предстоит самое тяжелое — объяснение с Лизой...

Это будет нелегко, уж он-то знает. За столько лет он узнал ее вдоль и поперек... Хотя в данный момент, он не был уверен, что знает свою жену. Как она отнесется ко всему?

Лиза — яркая, дебелая блондинка, с которой его давно уже ничего не связывало, кроме взаимной ненависти.

Она могла сутками висеть на телефоне, жалуясь подругам на свою никчемную жизнь, загубленную ее «паразитом-мужем», смотреть сопливые телесериалы и ходить по магазинам.

Саблин зарабатывал неплохо, что позволяло ей не работать, целыми днями капризничать и требовать совершенно невозможных вещей: новую шубку, отдых на Мальдивах, шопинг-тур в Париж...

Саблин терпеливо изображал из себя подкаблучника, никогда не перечил, и не потому, что не мог поставить ее на место. При желании он мог быть и жестким, но ему было лень спорить с ней. И он делал вид, что со всем соглашается, так как все равно делал все по-своему.

Почему он женился на ней? Она ничем его не привлекала, ему нравился совсем другой тип женщин. Наверное, для того чтобы иметь кого-то рядом и иметь хозяйку дома. Не весь же век бобылем жить...

А может это Лиза вцепилась в него, как клещ, и он по своей мягкотелости не смог ей отказать. Сейчас он уже этого не помнит. Да и не важно это...

Как обычно, Лиза висела на телефоне, сплетничая с кем-то. Саблин с отвращением посмотрел на нее: яркий макияж и вытравленные до белизны волосы смотрелись вульгарно, а распахнутые полы халата обнажали дебелые ляжки...

На столике стояла открытая бутылка ликера. В пепельнице дымилась зажженная сигарета.

Саблин уже давно не глядел на нее. Сейчас увидел и аж задохнулся от ненависти — глупая, неопрятная, ленивая баба.

Молча подошел к ней и нажал на клавишу. Телефон отключился.

— Целый день только и делаешь, что сидишь у телефона. Где твой заграничный паспорт?

— Ты что, рехнулся? Зачем ты выключил телефон?

Что Лерка подумает обо мне? — закричала она, удивленная поведением супруга.

Обычно Саблин был выдержанным и всегда контролировал себя, чего нельзя было сказать о ней.

— Начиная с этого момента не важно, что подумает Лерка. Где паспорт? — переспросил он.

— Не знаю. Отвяжись... Там же, где и твои документы. В серванте, — ответила Лиза.

— Мой паспорт в серванте, где он и должен быть, а твоего там нет. Где твой? — наступал Саблин.

— Откуда я знаю? Ты что ко мне привязался? —огрызнулась Лиза.

— Мне нужен твой паспорт. Вспомни...

Лениво поднявшись с кресла, Лиза прошла в спальню. Минуты через три она вышла оттуда, держа паспорт в руках.

— Вот.

Саблин засунул паспорт в карман пиджака, продолжая что-то искать на столе.

— Что-то ты неважно выглядишь. С тобой все в порядке? — поинтересовалась Лиза, наблюдая за осунувшимся, побледневшим Саблиным.

— Сегодня не самый веселый день в моей жизни, —тяжело произнес он.

— Объясни, черт побери, что с тобой произошло? —спросила Лиза.

— Мы уезжаем через пару дней на Карибы. Я уже заказал...

— На Карибы? Почему так быстро? Я не готова, — закричала Лиза.

— Что тут готовить? Взяла купальник и...

— А эпиляция, а солярий? Ты что думаешь, я выйду бледная, как поганка, на пляж?

Саблин резко повернулся.

— Ну и что? Да кому ты там нужна? Кто на тебя смотреть будет? Ничего этого не нужно. И вообще ты не должна НИКОМУ НИЧЕГО говорить, — последнюю фразу Саблин сказал почти шепотом.

— Это все? Больше ты меня ни о чем не попросишь? —

Лиза сильно хлопнула ладонью по столику.

Недопитая рюмка с ликером опрокинулась. Лиза вытерла липкую жидкость полой халата. Саблина от этого жеста чуть не стошнило.

— Ты что, рехнулся на старости лет? Едем отдыхать, а я не должна никому говорить, — она закричала в полный голос. — Ты что, издеваешься? Я только и жду, когда ты свалишь, чтобы рассказать всем. Меня прямо всю распирает.

Саблин уже не знал, как ее остановить. В его планы не входило, чтобы все соседи услышали, что они едут на Карибы.

— Успокойся. Ты этого делать не будешь. Я не терял время даром, пока ты искала паспорт, я отключил телефон. И на мобильнике, насколько я помню из твоих утренних жалоб, денег нет. У тебя всего два дня и очень много дел. И нет времени, чтобы висеть на телефоне...

— Почему это секрет? Ничего не понимаю, — Лиза вопросительно посмотрела на него.

— У меня неприятности на работе, поэтому я не хочу чтобы кто-либо знал о нашей поездке.

— Дожили. Ты мне ничего не рассказывал...

— Ну рассказал... И что? Чем ты мне можешь помочь?

— Какой толк помогать сейчас, когда неприятности уже случились. Надо было раньше думать. Ты ни на что не годен!

— Зато ты, за что бы ни взялась, все у тебя спорится, — ехидно заметил Саблин.

— Что, все так погано? — переменила тему Лиза.

— Да, все так плохо, что хуже некуда, — болезненно поморщился он.

— Я и смотрю — говоришь о поездке, а у самого рожа бледная, как у покойника. Вот ведь не повезло с мужиком! И так ничего хорошего в жизни, а тут еще... — она одним глотком опустошила рюмку. — Старый осел!