– Некоторых ожидание не беспокоит. – Бренна оглянулась на Шона, появившегося в зале с полным подносом. – Я хочу рассказать это Шону, когда народ схлынет. У Дарси в комнате барахлит одна из розеток. Я посмотрю ее после ланча, а потом поговорю с Шоном, если у тебя нет для меня дел на сегодня.

Мик пожал плечами.

– Сегодня, завтра. Работа никуда не убежит. Я как раз собирался в отель узнать, надумали ли они, какой номер пойдет в ремонт следующим. – Мик подмигнул дочери. – До конца зимы мы будем работать в теплом и сухом месте.

– И ты сможешь проверять, правда ли Мэри Кейт весь день стучит в офисе на компьютере.

Мик застенчиво ухмыльнулся.

– Я бы не назвал это проверкой. Но я рад, что, закончив университет, девочка решила поработать рядом с домом, хотя, думаю, очень скоро она найдет работу получше в Дублине или Уотерфорд-сити. Мои птенчики покидают гнездо.

– Но я же с тобой. И Эллис Мей еще маленькая.

– Да, но я скучаю по тем дням, когда все пять моих девочек то и дело на меня натыкались. А теперь Морин замужняя женщина, Пэтти весной выходит замуж. Не представляю, что буду делать, детка, когда ты найдешь своего мужчину и уйдешь от меня.

– Никуда ты, папуля, от меня не денешься. – Доев рагу, Бренна откинулась на спинку стула, скрестила обутые в тяжелые ботинки ноги. – Мужчины не теряют голову или сердце из-за таких женщин, как я.

– Правильный мужчина потеряет.

Бренна с трудом удержалась, чтобы не посмотреть в сторону кухни.

– Я не сгораю от нетерпения. – Она взглянула на отца и улыбнулась. – Мы же с тобой партнеры. Поэтому, найдется такой мужчина или нет, «О’Тул и О’Тул» навсегда.

«Другого мне и не надо, – думала Бренна, – отмываясь от сажи в ванной комнате Дарси. У меня есть любимая работа и свобода. Я могу делать что угодно, и ходить, куда угодно. Какая женщина, прикованная к мужчине, может этим похвастаться?

Никто не выгонит меня из дома, пока я сама не захочу уйти. У меня полно родных и друзей. Пусть Морин и Пэтти кудахчут над своими мужьями, а Мэри Кейт сидит в своем офисе. Это их выбор, а мне не нужно ничего, кроме моих инструментов и грузовичка. И все было бы отлично, если бы не страсть к Шону Галлахеру… от нее одни разочарования и тревоги. Дай бог, со временем это пройдет».

Прекрасно зная Дарси, Бренна тщательно отскребла раковину, а руки и лицо вытерла чистыми тряпками из своего инструментального ящика. Не хватало еще испачкать крохотные вышитые полотенчики Дарси! И зачем было тратиться на них, как будто кто-то посмеет ими вытереться.

Жизнь была бы намного проще, если бы все покупали черные полотенца. И никаких визгов и проклятий, когда беленькие пушистые лоскутки покрываются грязными пятнами и разводами.

За несколько минут Бренна заменила сломанную розетку новенькой и уже заканчивала работу, когда в гостиную влетела Дарси.

– Наконец-то. Она меня жутко раздражала, – вместо благодарности объявила Дарси, высыпая чаевые в свой «кувшин желаний». – Да, Эйдан просил сказать тебе, что они с Джуд хотят переделать комнату Шона в детскую. Я сейчас к Джуд. Если хочешь, пойдем вместе, узнаем, что она задумала.

– Мне сначала нужно кое-что сделать, но скажи ей, что я скоро загляну.

– О, Бренна, черт тебя побери! Ты наследила в ванной.

Поморщившись, Бренна поспешно докрутила шурупы.

– Прости, Дарси, зато я вымыла раковину.

– Тогда с тем же успехом вымоешь пол. Я не собираюсь подтирать за тобой. Какого черта ты не отмылась в туалете в пабе? Там на этой неделе убирает Шон.

– Ну, не подумала. Хватит ругаться. Я подотру пол перед уходом, а ты можешь принимать работу.

– Спасибо. – Дарси накинула кожаную куртку, которую подарила себе на Рождество. – Увидимся у Джуд.

– Я надеюсь, – пробормотала Бренна, недовольная тем, что придется мыть пол в ванной комнате.

Когда Бренна спустилась вниз, паб уже опустел, а Шон заканчивал прибираться на кухне.

– Дарси наняла тебя на уборку?

– Я натащила грязи. – Бренна налила себе чаю. – Я не думала, что это займет столько времени. Не хочу тебя задерживать, если ты что-то наметил на перерыв.

– Ничего особенного. Но я выпил бы пинту пива. Не присоединишься?

– Нет, мне хватит чаю.

– Тогда подожди, я налью себе. Если хочешь, остался пудинг.

Бренна не хотела, но была не в силах отказаться от сладкого. Когда Шон вернулся с пинтой «Харпа», она уже удобно устроилась за столом.

– Тим Райли говорит, что завтра потеплеет.

– Обычно он не ошибается.

– Но тепло принесет дожди. – Шон сел за стол напротив нее. – Так что у тебя на уме?

– Сейчас расскажу. – Бренна заранее продумала дюжину разных вариантов и остановилась на самом правдоподобном. – Когда ты ушел сегодня утром, я заглянула в твою гостиную проверить дымоход.

Ложь, конечно, но гордость стоила покаяния на исповеди.

– По-моему, тянет нормально.

– Ага, – согласилась Бренна, пожав плечами. – Только время от времени нужно проверять. В общем, когда я оглянулась, она там стояла. Прямо в дверях гостиной.

– Кто она?

– Красавица Гвен.

– Ты ее видела? – Шон хлопнул кружкой по столу.

– Так же ясно, как тебя сейчас. Она стояла и улыбалась мне очень печально, и… – Бренна не хотела передавать ему слова Гвен, однако понимала, что должна. Маленькая ложь во спасение – это одно, но сплошной обман?

– Что было дальше?

Бренна разозлилась, почувствовав столь редкое для него нетерпение.

– Я к этому и веду. Она заговорила со мной.

– Заговорила? С тобой? – Шон вскочил из-за стола и заметался по кухне. Поскольку и возбуждение ему было несвойственно, Бренна удивленно смотрела на него.

– Шон, да с чего ты завелся?

– Я там живу, верно? Она мне показалась? Заговорила со мной? Ничего подобного. Дождалась, пока ты придешь чинить плиту и возиться с дымоходом, и нате вам, явилась.

– Ну, прости, что твое привидение выбрало меня, только я ведь не напрашивалась. – Бренна отправила в рот полную ложку пудинга.

– Ладно, ладно, не сердись. – Нахмурившись, Шон плюхнулся на стул. – Что она тебе сказала?

Наслаждаясь его нетерпением, Бренна смотрела будто сквозь него и невозмутимо ела пудинг, затем изящно отпила чаю.

– Ой, ты это мне? Или решил наорать на кого-то еще, ни в чем не виноватого?

– Прошу прощения. – Шон улыбнулся во весь рот, прекрасно сознавая неотразимость своей улыбки. – Будь добра, не томи. Что она сказала?

– Ну, раз ты так вежливо просишь… Она сказала: «Его сердце в его песне». Я подумала, что она говорит о своем принце эльфов, но когда я поделилась с мамой, она сказала, что Гвен имела в виду тебя.

– Если так, то я не понимаю, что это значит.

– Я понимаю не больше твоего, но хотела спросить, ты не возражаешь, если я буду иногда заходить к тебе?

– Ты и так заходишь, – буркнул Шон.

– Если не хочешь, ты только скажи. – Его замечание неприятно задело ее.

– Я этого не говорил и не имел в виду. Я просто сказал, что ты и так заходишь.

– Я могла бы заходить, когда тебя нет дома, как сегодня. Вдруг она вернется? А я что-нибудь поделала бы для тебя.

– Не нужно придумывать никакой работы. Я всегда тебе рад.

Бренна растаяла от его слов, это были искренние слова, он не кривил душой.

– Я знаю, но я не люблю сидеть без дела. Так что, если ты не возражаешь, я буду иногда заглядывать.

– Ты скажешь мне, если опять ее увидишь?

– Ты будешь первым. – Бренна поднялась, отнесла тарелку и кружку в мойку. – А ты не думаешь… – Она осеклась, покачала головой.

– Что?

– Нет, ничего. Глупости, – ответила она, не оборачиваясь.

Шон подошел к ней, слегка сжал пальцами ее шею. Бренне захотелось выгнуться, замурлыкать, но осмотрительность возобладала.

– Если нельзя быть глупой с другом, тогда с кем же?

– Ну, интересно, неужели любовь может длиться так долго, преодолевая смерть и время.

– Только любовь и может быть вечной.

– Ты когда-нибудь любил?