— Здесь настоящая бездна, — сказал Камов.

Он включил мотор — и барабан завертелся в обратную сторону, наматывая на себя трос. В отверстиях стального стержня оказался тот же песок, что и на поверхности.

— Он мог набиться в первые секунды, — сказал Камов. — Это не доказывает, что песок имеет километровую глубину. Но он совершенно сухой. Значит, под верхним слоем воды нет. Почему же груз падал так свободно? Попробуем с другим тросом.

Опыт был повторен. На глубине тысячи трехсот двадцати метров стержень остановился. Извлеченный на поверхность, он доставил тот же песок.

Камов соединился по радио с Белопольским и рассказал ему всё.

— Попробуйте в других местах, — посоветовал Константин Евгеньевич.

«Болото» имело площадь около гектара. Еще три часа Камов и Мельников измеряли его глубину, переходя с места на место по «берегу», не рискуя произвести опыт на середине. Результаты всюду получились одинаковыми. Создалось впечатление, что в этом месте на поверхности Марса находится глубокий колодец, заполненный сыпучим песком, по неизвестной причине нигде не имеющим большой плотности. Измерение глубины с помощью эхолота дало тот же результат — 1320 метров. Весь извлеченный песок был тщательно упакован в металлические банки.

— С тем оборудованием, которое мы имеем, — сказал Камов, — ничего больше сделать, нельзя. Эту загадку разрешат следующие экспедиции.

Они решили взять на «болоте» одно из растений, которые здесь были немного выше, чем у звездолета, и могли иметь другое строение. Против ожиданий, это оказалось очень тяжелым делом. Прежде всего Камов прощупал почву вокруг выбранного растения и, убедившись, что здесь они не рискуют провалиться, принялся откапывать корни. Мельников стоял на страже, следя за местностью Несколько раз они менялись местами. Растения имели бесчисленное количество перепутанных между собой корней, что делало работу очень утомительной. Мельников предложил вырвать растение из земли с помощью лебедки, но Камов решительно отказался от этого.

— Мы должны доставить это растение на Землю в целом виде, — сказал он. — Лебедка может оборвать корни.

Через два часа напряженного труда цель была достигнута. Марсианское растение было осторожно вынуто из песка и уложено на плоской крыше вездехода. Чтобы оно не упало, его привязали широким ремнем, который не врезывался в ствол и не мог его смять. Корни были аккуратно уложены. На звездолете этот ценнейший груз будет положен в специально предназначенный холодильник, в котором и долетит до Земли, чтобы там в лабораториях ботанического института подвергнуться тщательному изучению.

Несколько таких холодильников ожидали на корабле образцов марсианской флоры и фауны.

— Поехали дальше! — сказал Камов. Он посмотрел на часы. — Мы задержались тут слишком долго. Надо торопиться.

Вездеход с прежней скоростью помчался по вчерашнему следу.

— На этой планете так много загадок, — сказал Камов, — что следующим экспедициям предстоит много работы.

— Почему мы так мало пробудем здесь, Сергей Александрович?

— Я уже объяснял вам, почему. Мы должны встретиться с Землей в определенной точке.

— Можно было иначе рассчитать маршрут.

— Мы только пионеры, — сказал Камов. — Наше дело заключается в том, чтобы составить общую картину того, что представляют собой Венера и Марс. Детальное ознакомление с ними…

Он не договорил. Впереди, метрах в пятидесяти, прямо на дорогу выскочил из кустов огромный зверь. Оба путешественника успели заметить серебристый мех, покрывавший всё тело животного, и длинную, похожую на пасть крокодила морду.

Неожиданно увидев перед собой быстро приближавшийся вездеход, зверь на мгновение прижался к земле и вдруг гигантским прыжком исчез в зарослях.

Камов на полном ходу нажал на тормоз правой гусеницы. Круто развернувшись, вездеход врезался в кусты и, подминая их под себя, помчался в погоню.

— Наденьте маску! — возбужденно крикнул Камов. — Держите аппарат наготове! Надо во что бы то ни стало заснять его!

Он неожиданно и так резко затормозил вездеход, что Мельников ударился головой о смотровое стекло.

— Вот он!

В двадцати шагах на берегу озера прижалось к земле преследуемое ими животное. Вода преградила ему путь, заставив остановиться.

Мельников крутил ручку аппарата. Камов быстро надел на него и на себя кислородные маски.

Несколько секунд зверь был неподвижен. Потом огромная пасть широко и угрожающе открылась, обнажив несколько рядов острых зубов треугольной формы. От головы до кончика мохнатого хвоста животное имело три — три с половиной метра длины. Туловище, не толще тела земного крокодила, опиралось на три пары ног, из которых передние две пары были коротки, близко расположены друг к другу и снабжены острыми когтями, а задние, во много раз более длинные, были согнуты, как у кузнечика. Очевидно, именно с помощью их зверь мог совершать такие огромные прыжки.

Он смотрел на вездеход круглыми зеленовато-серыми глазами, с узким, как у кошки, зрачком и внезапно, с силой распрямив задние ноги, прыгнул на него с расстояния в двенадцать метров.

Мельников откинулся назад при этом внезапном нападении.

Камов не растерялся. В самый момент прыжка он включил скорость — и вездеход рванулся вперед, одновременно поворачивая вправо, чтобы не угодить в озеро. Тело зверя пронеслось над ним и упало на песок позади.

Видимо, разъяренный неудачей, он молниеносно повернулся на месте и прыгнул вторично. На этот раз прыжок достиг цели. Вездеход содрогнулся от толчка. Камов выключил мотор.

Зверь был на крыше, и они слышали, как его когти, а может быть и зубы, скрежетали о металл. Добытое с таким трудом растение упало на землю, изломанное и смятое.

— Приготовиться! — сказал Камов.

Мельников отложил в сторону киноаппарат и взял в руки винтовку.

Вездеход медленно пошел вперед. Но зверь не прыгал с крыши. Может быть, он был испуган никогда не испытанным чувством движения. Хвост свешивался, достигая концом земли. Скрежет зубов о металл прекратился.

— Надо заставить его спрыгнуть, — сказал Камов.

Он нажал на кнопку сигнала.

Рев сирены разорвал безмолвие пустыни. Видимо, испугавшись, зверь попытался соскочить, но его когти скользнули по металлу, и он тяжело упал на спину у самой гусеницы. Одно мгновение Мельников видел совсем близко от себя светлый мех, на брюхе животного и его шесть лап, беспомощно шевелящихся в воздухе. Зверь изогнулся всем телом, перевернулся и длинными, десятиметровыми прыжками помчался прочь.

Камов увеличил скорость — и вездеход быстро догнал зверя. Рев сирены не прекращался, заставляя марсианское животное, никогда не слышавшее такого звука, мчаться вперед не оборачиваясь. Камов открыл переднее окно.

— Стреляйте только наверняка, — сказал он. — Старайтесь попасть в голову.

Мельников внимательно следил за каждым движением животного. Порывистые прыжки зверя не давали возможности прицелиться.

— Так ничего не выйдет, — сказал он.

— Когда-нибудь он устанет же, — ответил Камов.

— Неизвестно, когда это случится. Мы можем врезаться в другое болото.

— Хорошо! Попробуем иной способ.

Камов выключил сирену. Внезапная тишина заставила зверя остановиться и повернуть голову. Вездеход остановился в трех шагах от него. Промахнуться было невозможно, и Мельников выстрелил.

— Кажется удачно, — сказал Камов.

Оба пристально наблюдали за зверем.

— Я целился ему между глаз, — сказал Мельников.

Они подождали несколько минут, потом осторожно подошли, держа оружие наготове.

Но зверь был мертв: пуля попала точно между глазами.

— Это доказывает, — сказал Камов, — что у марсианских животных мозг расположен так же, как у земных.

— Если у них вообще есть мозг, — заметил Мельников.

— Это мы узнаем, когда доставим его на Землю.

— Удачно всё это вышло.

— А растение погибло.