— Пожалуй, мне тоже следует дать герцогу несколько советов, — заметил он. — Женщины семейства Леко требуют особенно деликатного обращения.

— Что ты имеешь против женщин семейства Леко? — негодующе воскликнула Габриэлла.

— Ничего, дорогая. Я только хотел сказать, что они изумительные жены и… любовницы.

Посреди детской стоял Карлайлз и держал на руках черноволосого малыша.

— Габби, поговори со своим отцом! — возмущенно сказала Розалинда. — Он, судя по всему, решил сделать из единственного внука циркового гимнаста.

— Ребенок перевозбужден, теперь его до полуночи не уложить, — вторила ей Беатрис.

— Мальчику нужно больше двигаться, верно, Уиллз? — добродушно заметил герцог, передавая малыша Габриэлле.

— Мама, что ты ответила? — сразу приступила к делу Габриэлла.

Впрочем, она могла бы и не задавать этого вопроса. Сияющее лицо Розалинды говорило само за себя.

— Слава Богу! Вам давно пора образумиться. После сдержанного напоминания няни все покинули детскую и вернулись к гостям. Когда они спускались по лестнице, Розалинда довольно заметила:

— Скоро у нас будет второй внук, и я уже придумала ему прекрасное имя: Лохинвар!

— Лохинвар? — в ужасе вскричала Беатрис. — Ни за что на свете! Мы назовем его Горацием в честь моего прадеда.

— Гораций — подходящее имя для… мула, поэтому мы назовем его Лохинвар.

— Гораций!

— Лохинвар!

Габриэлла и Питер, смеясь, вбежали в гостиную и захлопнули за собой дверь.

— Так как мы назовем ребенка? — лукаво спросил Питер, обнимая жену.

— На досуге я это обдумаю, — пообещала Габриэлла.

— Ну да, а потом сделаешь мне очередное предложение.