Сэр Сэмюэл Хор, бывший член правительства Чемберлена и верный его сторонник, которого Черчилль отправил послом в Мадрид, играл в эту хитроумную игру на дипломатическом уровне. Хиллгарт делал это на подпольном уровне, одновременно координируя операции МИ-6, Управления специальных операций и своей собственной агентурной сети. Во всем этом Хиллгарта лично поддерживал Уинстон Черчилль (они были очень схожи характерами), который отзывался о нем как об «очень хорошем» человеке, «вооруженном глубоким знанием испанских дел». Премьер-министр побуждал Хиллгарта писать ему «в частном порядке обо всем интересном». Ян Флеминг, разделяя высокое мнение Черчилля о Хиллгарте, назвал его «полезной петардой и хорошим воином-победителем». Хор и Хиллгарт, несмотря на диаметральную разницу характеров, вполне друг с другом ладили и тесно сотрудничали. Посол однажды назвал последнего «воплощением энергии». Напротив, Ким Филби, отвечавший за контрразведку в Иберийском секторе МИ-6 и впоследствии оказавшийся советским агентом, относился к Хиллгарту крайне отрицательно, считая, что поддержка Черчилля, «доступ к секретным денежным фондам для тайной деятельности» и прямая связь с «С» (главой МИ-6 Стюартом Мензисом) «подпитывали в доблестном офицере иллюзии собственного величия». Особое раздражение Филби вызывало напыщенное, по его мнению, кодовое имя «Армада», которое избрал для себя Хиллгарт.

Трудно сказать, что делает Хиллгарту больше чести: восхищение Флеминга и Черчилля или неприязнь Филби, которая была бы еще сильнее, знай Филби размеры доступных Хиллгарту фондов, предназначенных для подкупа в ошеломляющих масштабах. Адольф Клаус давал взятки полицейским и портовым рабочим, Гомес-Беар — «местным полицейским чинам, портовым охранникам и грузчикам». Хиллгарт давал взятки генералам.

В испанских вооруженных силах служило много патриотически настроенных монархистов, отрицательно относившихся к фашистской Фаланге и не желавших становиться «расходным материалом для гитлеровской военной машины». Таким военным, рассуждал Хиллгарт, нужно только слегка помочь в финансовом плане — и они будут воздействовать на Франко с тем, чтобы он не связывал судьбу Испании с Гитлером и воздерживался от участия в войне. Деньги переправлялись генералам через Хуана Марша — бизнесмена с Мальорки, которого Хиллгарт знал много лет. Марш сделал себе состояние на табаке, работал во время Первой мировой войны на британскую разведку, в 1936 году помог финансировать мятеж Франко, купил двенадцать бомбардировщиков для Муссолини. Это был человек маленького роста, худой, жадный, умный, лишенный всяких нравственных ограничений и чудовищно беспринципный. Марш «принимал коррупцию как должное, использовал ее непринужденно и открыто». Его посадили в тюрьму за взяточничество, он бежал во Францию и в 1939 году уже слыл самым богатым (и самым нечестным) человеком в Испании, «последним средиземноморским пиратом», чьи интересы включали в себя судоходство, нефть, банковское дело и печать. «Доверять ему даже на самую малость было бы ошибкой», — бодро докладывал Хиллгарт. Но Марш, помимо прочего, был готов поддержать Великобританию, и для Хиллгарта это было единственным, что имело значение: «Он уже организовал убийство двух немецких агентов на острове Ибица, хотя я его об этом не просил…» Марш был идеальным посредником для подкупа генералов. На деньгах, которые шли через него, не было отпечатков британских пальцев, и, если бы о вовлеченности Марша во взяточничество стало известно, это не вызвало бы ни у кого ни малейшего удивления.

На первой стадии финансовой операции казначейством с одобрения Черчилля были выделены 10 миллионов долларов и размещены в нью-йоркском отделении одного швейцарского банка. Оттуда некоторым испанским генералам было позволено брать денежные средства в песетах с обязательством забалансировать счет после войны. Примерно 2 миллиона долларов, по-видимому, получил генерал Антонио Аранда Мата, который, как считалось, должен был возглавить армию в случае падения Франко. Другим счастливым получателем денег был генерал Луис Оргас-и-Йольди, главнокомандующий испанскими силами в Марокко (Оргаса баловали обе стороны: абвер пообещал ему «автомобиль-амфибию»). Вполне вероятно, что адмирал Морено, с которым Хиллгарт вел переговоры о сдаче Минорки и который позднее стал министром ВМФ в правительстве Франко, тоже пользовался этим счетом. Адмирал был давним противником участия Испании в войне; он держал Хиллгарта в курсе настроений во франкистских правительственных кругах и уверял его, что в случае немецкого вторжения в Испанию в стране произошло бы всеобщее восстание. «Если бы пришли немцы, испанцы все как один взялись бы за оружие», — сказал он Хиллгарту.

Итак, Хиллгарт набивал деньгами карманы высокопоставленных офицеров, симпатизировавших Великобритании. «Кавалерия святого Георгия пошла в атаку», — заметил однажды Хью Долтон, глава Управления специальных операций и министр экономической войны. Это был намек на изображение святого Георгия, убивающего дракона, на британском золотом соверене. В сентябре 1941 года, однако, схема дала сбой. Швейцарский счет в Нью-Йорке был заблокирован в рамках американской политики по замораживанию европейских вкладов. Однако Хиллгарту были срочно нужны «кавалерийские» подкрепления. «Мы не можем себе позволить потерять этих людей сейчас, после всего, что мы истратили — и приобрели», — писал Черчилль, немедленно обратившийся через министра финансов США Генри Моргентау к Рузвельту с настоятельной просьбой разблокировать нью-йоркский счет. Денежный шлюз вновь открылся. Документальных подтверждений того, что Рузвельт поддержал эту коррупционно-подрывную кампанию, у нас нет, но, как замечает историк Дэвид Стаффорд, «можно с уверенностью предполагать, что его одобрение было получено».

Схема подкупа действовала вплоть до 1943 года, но вопрос о том, добилась ли чего-нибудь «кавалерия святого Георгия», остается открытым. Многие испанские офицеры так и так не хотели ввязываться в войну и были искренне настроены против фашистов, опасаясь, что «победа Германии обернется рабством для Испании и положит конец личной свободе, которая большинству испанцев необходима как воздух». Даже Хиллгарт, пустившись в обобщения, к которым англичане определенного склада весьма склонны, признал, что «испанцы ксенофобы, люди недоверчивые, они предпочитают стоять в стороне от чужих ссор». Не исключено, что деньги просто обогатили генералов (а Хуана Марша сделали еще богаче, чем он был), но в любом случае они укрепили веру Черчилля в своего мадридского резидента и казначея. «Я нахожу Хиллгарта чрезвычайно полезным», — сказал он.

Хиллгарт, по его собственным словам, питал «природную симпатию» к Испании. «К испанцам нужен особый подход, — писал он. — В Испании все строится на личных отношениях». Он выращивал свои контакты, как заботливый лесовод посаженные им деревья, он ухаживал за ними, он их подкармливал не только в переносном, но и в прямом смысле: обильными и роскошными обедами. Офицер разведки, заметил он однажды, «будет испытывать весьма заметные трудности, если он непьющий. Хорошее пищеварение тоже немаловажно». Обаятельный, с хорошими манерами, великолепно владеющий испанским, Хиллгарт свободно перемещался среди мадридской элиты, завязывал контакты с генералами, адмиралами, дипломатами и корреспондентами иностранных газет: «Даже в тяжелейший период войны я без особых затруднений поддерживал старые дружеские связи и создавал новые».

Хиллгарт мог просить услуг (оплачивая их услугами же или деньгами) на всех уровнях испанского государственного и военного аппарата. Но, возможно, самым полезным его агентом, которым он руководил совместно с МИ-6, был агент Андрос, высокопоставленный офицер испанских ВМС. Личность Андроса до сих пор не раскрыта. Хотя прошло более шестидесяти лет, МИ-6 не называет имени «очень надежного и хорошо внедренного прямого агента по кличке АНДРОС, который получил информацию огромной важности». Андрос, кроме того, проявил себя как ценный двойной агент. В 1943 году в Мадриде к нему обратился Ойген Мессиг, один из старших офицеров СД (Sicherheitsdienst) — грозной немецкой службы безопасности, связанной с СС. Мессиг предложил ему «передавать разведывательную информацию, которую он будет отправлять напрямую в Берлин (т. е. минуя штаб-квартиру немецкой разведки в Мадриде)». СД и абвер соперничали друг с другом и не доверяли друг другу. «С» вначале сомневался, боясь «провалить очень ценного агента», но Хиллгарт очень хотел открыть канал дезинформации, идущий внутрь СС. Андрос принял предложение Мессига и начал снабжать его ложными донесениями, которые составлял Хиллгарт: «Сведения подбирались с тем расчетом, чтобы подталкивать немцев к выводам, которые нам были нужны». Андрос, который использовал также кодовое имя Слепой, был великолепен: он успешно передал немцам информацию, из которой следовало, будто испанские ВМС узнали из своих источников, что немецкие подводные лодки в испанских водах уязвимы для атак со стороны британских самолетов и субмарин. «Мессиг проглатывал истории не жуя, был чрезвычайно доволен и постоянно просил добавки».