Элис поморщилась и пробурчала:

– А бедняки выполняют его приказы. Они без колебаний убивают женщин и детей, так как верят в то, что мы демоны. Они считают, что мы после смерти отправимся прямиком в ад.

– Да, верно, – согласился Гиббон. – Но нам кажется, что есть люди, которые хотят получить от нас кое-что… И поэтому мы не думаем, что все дело в воле Господа.

Элис взглянула на него с удивлением:

– А чего же они еще хотят, кроме нашей смерти?

– Они хотят получить то, что делает нас такими сильными, что позволяет нам жить так долго. Вот к чему стремятся люди, стоящие во главе этого крестового похода. И ради того, чтобы сохранить нашу тайну, два моих двоюродных брата едва не отдали жизнь. Как-то раз двое Охотников едва не разгадали нашу тайну. А тайна, оказывается, в нашей крови. Мы сами поняли это совсем недавно. И остается лишь надеяться, что эти двое Охотников ничего не успели рассказать остальным. Но насколько нам известно, больше никого из Макноктонов не захватывали в плен, как это случилось с моими кузенами.

– Держу пари, что главари этих людей держат в секрете свои цели, – заметила Элис.

– Я тоже так считаю, – кивнул Гиббон.

Он протянул ей флягу с вином, разбавленным кровью. С каждым разом Элис все охотнее пила вино с кровью. Этот напиток делал ее сильнее, и она об этом знала. Она всего лишь несколько раз прикладывалась к фляге, но и нескольких раз оказалось достаточно, чтобы она почувствовала, как тело ее наполняется силой и энергией. Кроме того, этот напиток обострял ее слух, зрение и чутье, – так сказал ей Гиббон, и Элис уже убедилась, что его слова были чистейшей правдой.

– Как ты думаешь, твои кузены добрались до Камбруна? – спросила она, возвращая Гиббону флягу.

Ей неприятно было сознавать, что приходится пить кровь для поддержания сил, однако Элис понимала, что выхода нет – Охотники были настроены весьма решительно, так что силы ей были нужны как никогда.

– Они еще в пути, но завтра уже должны быть там, если с ними ничего не случилось, – ответил Гиббон.

– Дети их не задержат, – сказала Элис. – Они привыкли к долгим и трудным ночным переходам. И они знают, как надо вести себя а таких случаях.

– Не сомневаюсь, что мои кузены оценят их знания по достоинству, – заметил Гиббон. – И они сделают все возможное, чтобы доставить детей в Камбрун живыми и здоровыми как можно быстрее. А там о них хорошо позаботятся, так что не беспокойся за них, – добавил он с ласковой улыбкой.

Элис тоже улыбнулась:

– Наверное, я так сильно за них переживаю просто потому, что скучаю. Были времена, когда я задумывалась: не сошла ли я с ума, собрав вокруг себя четверых детей? Сейчас мне стыдно в этом признаваться, но иногда я даже думала, что лучше бы их со мной не было. Тогда я думала: мне самой едва ли удастся выжить – так зачем же мне еще и дети?

– Тебе не должно быть стыдно, – возразил Гиббон. – То были мысли, порожденные слабостью после тяжелого дня или после трудной ночи, проведенной в пути и не важно, что ты думаешь, когда падаешь духом, – важны поступки. А ты заботилась о них, держала подле себя, кормила их, прятала и сохранила им жизнь. – Он немного помолчал, потом вдруг спросил: – А им никогда не требовалась кровь?

– Кровь нам всем нужна. Но только чуть-чуть и не каждый день. Столько, чтобы нутро не сводило от голода, потому что голод будит в нас зверя, верно? Алин страдал больше других.

Гиббон нахмурился и кивнул:

– Так и должно быть. У него черты Макноктонов проявляются сильнее всего. Я не удивлюсь, если узнаю, что отец его был Чистокровным. Хотя мне очень не хочется верить, что Макноктоны до сих пор спят с женщинами, не думая о том, что у них могут родиться дети. Десять лет назад мы все узнали, что женщины из Чужаков могут иметь детей от наших мужчин. И уже тогда стало ясно, что не стоит вступать в связь с женщиной из Чужаков, если не собираешься с ней жить. Но очень может быть, что отец Алина так и не вернулся в клан, потому что был убит. Я непременно это выясню. А пока нам лучше спрятаться. Ты иди, а я присоединюсь к тебе, когда отведу лошадей в ближайшую рощу.

Элис кивнула и пошла в укрытие. Эта пещера в отличие от их прежнего жилища оказалась совсем крохотной, а потолок в ней был такой низкий, что Гиббон не смог бы выпрямиться во весь рост. Но больше всего ее беспокоило другое… «Ведь нам с Гиббоном придется спать бок о бок», – думала Элис. В конце концов она успокоила себя мыслью о том, что Гиббон совсем не такой, как Каллум. Они провели вместе уже довольно много времени, а он ни разу к ней не прикоснулся. Ну, возможно, несколько раз…

И все же те несколько раз, когда он прикасался к ней, она не испытывала страха. А чувства, которые Элис испытывала к Гиббону, наводили ее на мысль о том, что когда-нибудь она, возможно, перестанет бояться всех мужчин без исключения. Впрочем, Гиббона она и сейчас не боялась. Его прикосновения были осторожными и деликатными, так что было бы даже глупо бояться такого человека. Более того, в какой-то момент Элис вдруг поняла: ей хотелось бы, чтобы он прикасался к ней посмелее и почаще. Подобные мысли и желания немного пугали ее, но в то же время и возбуждали.

Элис расстелила на земляном полу одеяло, и в тот же миг в пещеру вошел Гиббон. Присев рядом с ней на одеяло, он вытащил из седельной сумки остатки провизии, и они доели весь хлеб и сыр. Сейчас они сидели совсем рядом, так что тела их соприкасались. И впервые за долгие годы у Элис пробудился интерес к красивому мужчине. Из-за этого она немного нервничала и вместе с тем радовалась, даже ликовала. Она вдруг поняла, что у нее появилась надежда на то будущее, о котором она когда-то мечтала. А мечтала она о добром и смелом мужчине, который заботился бы о ней, который подарил бы ей детей и дом.

Еще совсем недавно она думала, что эту чудесную мечту отнял у нее Каллум, но вот теперь… Она украдкой взглянула на Гиббона и тихонько вздохнула. Увы, мечтать о таком муже, как он, было бы глупо. Ведь Гиббон происходил из знатного рода, он был богат и не проявлял к ней никого интереса. Он помогал ей потому, что она, возможно, приходится ему дальней родственницей. «И так даже лучше», – сказала себе Элис, хотя на самом деле думала совсем иначе.

Тут Гиббон резко приподнялся и, ударившись головой о каменный потолок, что-то пробурчал себе под нос. Схватившись за голову, покачнулся и с тихим стоном опустился на колени. Элис схватила его за плечи, чтобы поддержать, а он по-прежнему держался за голову и бормотал себе под нос какие-то замысловатые ругательства. «Похоже, он очень сильно ударился», – подумала Элис. Встав на колени, она отвела в стороны его руки, чтобы осмотреть голову.

«Так тебе и надо», – подумал Гиббон, болезненно поморщившись и закрыв глаза, когда Элис принялась ощупывать его голову. Он всего лишь хотел встать и пересесть чуть подальше от Элис. Желание его с каждым мгновением усиливалось, и он боялся, что не сможет с ним совладать. К тому же он никак не мог собраться с мыслями, потому и решил перебраться подальше… Теперь у него ужасно болела голова, но зато напряжение в паху уже не так беспокоило.

Открыв наконец глаза, Гиббон снова застонал – но на сей раз вовсе не от боли. Элис по-прежнему стояла на коленях, и ее округлая грудь, выбивавшаяся из выреза старенького порванного платья, находилась сейчас прямо напротив его губ. Глядя на эти чудесные груди, Гиббон чувствовал, как рот его наполняется слюной и напряжение в паху снова усиливается. И конечно же, спать ему уже совершенно не хотелось. Он говорил себе, что не должен прикасаться к Элис, но ладони его словно сами собой легли на ее тонкую талию.

Элис тут же вздрогнула и немного отстранилась от Гиббона. Но она по-прежнему ерошила его густые волосы, теперь уже машинально. В какой-то момент взгляды их встретились, и, странное дело, Элис почувствовала разочарование. Конечно, она не настолько хорошо знала мужчин, чтобы понять, что именно она прочла в глазах Гиббона, однако ей показалось, что глаза его пылали гневом, а вовсе не страстью.