— Вам нужно чаще танцевать, Этьен.

Она сказала это не случайно: обычно герцог избегал участия в балах.

— Если я и дальше буду подвергаться таким искусным запугиваниям, — сказал он с улыбкой, — то так оно и случится.

— И вы будете танцевать со мной? — она кокетливо подняла светлые брови.

Господи, конечно, нет, подумал герцог.

— Я живу, чтобы танцевать с вами, Надин, — за ироничной улыбкой он скрыл свои мысли. — Ваш венский оркестр замечателен, — сказал он, кивая в сторону пятидесяти человек, сидящих среди цветущих лилий и гибискусов.

— Алва никогда бы не пригласила оркестр, — сказала Надин, имея в виду свою постоянную соперницу Вандербилт.

Герцог уже слышал о конкуренции этих двух леди за первенство в обществе — они соперничали во всем. Этьен подумал, чем же все это кончится. Обе дамы в погоне за оригинальностью уже довели архитектуру коттеджей до абсурда.

— Вы сделали удачный ход, — ответил он, внутренне потешаясь.

— Вы никогда не были у нее в гостях?

— Думаю, что у нее достаточно интересных гостей и без меня.

— Она хочет вас, Этьен, вспомните мои слова.

Он всегда удивлялся свободе выражений американских женщин. И когда Надин прильнула к нему в очередном повороте танца, он решил, что на всякий случай запрет сегодня ночью свою дверь.

Он потерял из виду Дейзи и ее белокурого партнера, но вот они опять появились изза арки, украшенной орхидеями. Она продолжала улыбаться Рэдфорду. Это не должно его трогать, подумал он секундой позже, успокаивая нахлынувшие чувства. Она имела право улыбаться любому, кто ей нравится. Рэдфорд, вероятно, был ее последним увлечением. Возможно, именно этим объяснялось ее письмо, в котором она предлагала ему дружбу.

Герцог кружился в танце, пытаясь не упускать Дейзи из виду. Она была великолепна в вышитом золотом платье, так контрастирующем с ее смуглой кожей и темными волосами. Будь проклят этот человек, держащий ее в объятиях, будь проклято ее предложение дружбы, будь проклят ее отец, который чуть не убил его сегодня!

Он хотел бы вырвать ее из рук Рэдфорда. А что дальше? Это спрашивала рациональная часть его мозга. Но вновь эмоции захлестывали все, и он отвечал сам себе: тогда она будет моя, как раньше. Герцог был готов похитить ее.

Судя по всему, Надин пытается уверить всех, что герцог принадлежит ей, размышляла Дейзи, не сводя глаз с этой великолепной пары. Надин прижималась к нему так близко, что, казалось, еще чуть — и она нырнет ему под жилет.

Где ее муж, черт возьми? Вероятно, дрыхнет наверху, подумал герцог. Оливер Бельмонт придерживался строгого режима: диета, подъем с восходом солнца, ранний отход ко сну. А Надин часто танцевала и развлекалась допоздна, потом вставала не раньше полудня. Возможно, такая краткость общения сохраняла их брак. Оливер терпимо относился к авантюрам молодой жены, она мало опасалась его ревности. Сейчас ее внимание привлек герцог де Век.

Почему это меня так беспокоит? — спрашивала себя Дейзи, начиная с сегодняшнего дня, когда она увидела его падение во время матча. Она не могла искренне ответить на этот вопрос. Она чувствовала, как желания подавляют ее разум. Но она считала, что поступила правильно, уехав от герцога. Слишком много проблем и преград перед ними. Слишком большая разница в образе жизни. Ничего удивительного в том, что Этьен нашел отзывчивую женщину, стремящуюся развлечь его. Это нормально, обычно, в общем типично для него. Он не изменился и никогда не изменится.

Когда вальс закончился, Этьена от Дейзи отделяло ползала. В перерыве между танцами, как всегда, в компаниях вспыхнули дискуссии. Дейзи и Бью подошли к своим друзьям, Надин и Этьен оказались в группе поклонников сегодняшнего матча. Любители поло говорили Этьену комплименты, он любезно благодарил, но его взгляд то и дело обращался к двери на террасу, где стояла Дейзи. Он еще продолжал автоматически говорить о чемто, постепенно начиная отходить от компании. Увидев, как Дейзи прощается, он начал искать способ избавиться от Надин.

— Я обещал Дерхему партию в бильярд, — улыбнувшись, сказал он.

— Я пойду с вами.

— Вы принесете мне удачу, — ответил он вежливо, зная, что бильярдная — это большая комната с сигарным дымом, грубыми разговорами и явно не место для леди.

И тут ему на помощь пришел слуга Оливера. Как оказалось, муж Надин в гневе, он хочет, чтобы немедленно распорядились о доставке новой партии женьшеня, поскольку старая заканчивается, она давно хранилась и он сомневается в ее качестве. Он каждый вечер пил настойку женьшеня и требовал, чтобы о женьшене побеспокоились немедленно.

— Очень хорошо, сообщите ему, что я займусь этим, — и, обратившись к гостям, Надин сказала: — Оливер в дурном настроении, требует свежей настойки женьшеня. Хотя я не понимаю, какое это имеет значение, если для доставки женьшеня требуется две недели морем, но… Я должна подняться к нему.

Она коснулась руки Этьена.

— Не уходите, увидимся позже. Этьен все еще видел Дейзи, когда выходил из танцевального зала, но, после того как его задержали несколько знакомых, он увидел только, как блеснула отливающая золотом ткань и обнаженное плечо Дейзи, исчезнувшей за дверью. Повидимому, она вместе с другими женщинами направилась в женскую комнату. Чтобы не бросаться в глаза, Этьен устроился в тени одной из многочисленных колонн, украшавших коридор. Он ожидал женщину, о которой были все его мысли, женщину, которая отклонила его предложение о браке. А ведь раньше он никому не предлагал выйти за него замуж. Этьен в который раз пытался понять причины отказа. Казалось бы, полумрак и холодный мрамор коридора должны были успокоить его, но он снова и снова вспоминал Бью Рэдфорда, и бессильная ярость душила его. Все недели их разлуки он представлял другого мужчину рядом с ней. Но, столкнувшись с реальным существованием такого мужчины, почувствовал бешеную ревность.

Или ее принципы допускают такую же беспорядочность в отношениях с мужчинами, какую всегда позволял себе он в отношениях с женщинами? И все разговоры о любви были просто пустыми разговорами?

Он проклинал ее, ее отца, ее брата. Он хотел понять, почему она оставила его. Он хотел большего, чем дружба, и независимо ни от чего он хотел ее.

Поправив чулки за цветной ширмой, Дейзи присела на небольшой обитый дамасской тканью стул в женской комнате.

Ей очень трудно находиться там, где перед глазами постоянно были Этьен и Надин. Она прикрыла глаза, но продолжала их видеть. Будь он проклят с его безграничным обаянием! В то время как она страдала в Монтане, он вел свою обычную распутную жизнь.

Этьен практически не смотрел на нее сегодня после игры, а когда Надин позвала его, ушел, не обернувшись.

Встряхнувшись, она взяла себя в руки. Нужно вернуться. Интересно, когда она сможет улизнуть отсюда? Она вышла вслед за пожилой леди и направилась через коридор к сверкающему огнями танцевальному залу.

Этьен последовал за ней. Она шла, изящно покачивая бедрами, гордо вскинув прелестную головку, обрамленную густыми завитками волос, каскадом ниспадавших на точеные плечи. Он ощутил знакомый аромат любимой женщины, а подойдя еще ближе, мог разглядеть шпильки в ее прическе, алмазные сережки, поблескивавшие в ушах, грациозную спину, почти обнаженную благодаря низкому вырезу платья.

Она не заметила Этьена, но, возможно, тоже ощутила запах знакомого одеколона или услышала его шаги и повернула голову, прежде чем он схватил ее за руку.

— Ты! — вскрикнула она. Дыхание перехватило, а ноги стали словно ватные. Как ни была она подготовлена к встрече, все равно это случилось неожиданно.

— Привет, — просто сказал он. — Ну как ты?

— Я… замечательно. Просто замечательно, — вызывающе ответила Дейзи, надеясь, что ее голос звучит нормально.

Его пальцы на запястье обжигали кожу, он был так близко, его длинные волосы, широкие плечи, которые она так хорошо помнила, и эти зеленые глаза, которые жадно смотрели на нее.

— Я заметила тебя раньше, — сказала она, пытаясь скрыть замешательство.