Йохим крепко сжал руку жены, призывая ее к терпению.

- Это очень непросто быть участником такого сюжета, в сущности, быть избранным, - Остин присел рядом с Йохимом обнял его за плечи. - Спасибо волшебному дару Пигмалиона, сумевшему смешать узы крови, дружеской симпатии и неукротимую жажду прекрасного в высокопробный сплав любви.

- Там, в тишине своих комнат, спят наши дети, - сказала Алиса. Пройдут годы, и в этот же день, повзрослевшие и мудрые, они встретятся здесь, чтобы вынести приговор нам, взявшим на себя ответственность быть не как все. Нам всем - и каждому в отдельности - одиноким путникам перед лицом вечности.

Как раз об этом всем, мне кажется, и говорит Лермонтов. Жаль, что вы не знаете русского языка. Хотя... - Алиса задумалась, припоминая. - есть хороший французский перевод. Слушайте!

Она прочла стихи и замолчала, наслаждаясь значительной тишиной.

- Как видите, здесь добавить совершенно нечего. Совершенство - это и завершенность и до-о-олгое многоточие. Что скажешь, Ёхи?

Под обратившимися к нему вопросительными взглядами, Йохим сжался, набрав полную грудь воздуха и крепко стиснув зубы. В разразившуюся тишину хлынул цикадный звон, заполняя долгую, бесконечно долгую паузу.

- А все-таки - он блестит! Кремнистый путь - блестит! - выдохнул Динстлер свое открытие.

- Ах, дружище, ты клюнул на приманку, упустив главную добычу, вмешался Дани. - Главное здесь, у Лермонтова, - Путь и Туман. Туман - это загадочно и жутко красиво. А путь - это движение! Это значит - еще не конец!