– Благодарю вас, господин президент, за столь откровенное изложение ваших планов по построению социализма в Великой Бразилии, – произнес Резанов. Ему потребовался весь его дипломатический опыт, чтобы не выдать того потрясения, которое он испытывал в данный момент. – Уверен, что они найдут отклик и всецелую поддержку Советского руководства. Но позвольте поинтересоваться вашими планами развития экономики Бразилии.
– Как вы понимаете, Бразилия испытывает серьезную потребность в инвестициях для развития экономики и науки, а также в новейших технологиях. Мною принято решение о проведении экономической политики, которая будет заключаться в создании максимально благоприятных условий для иностранных монополий при контроле государства за их деятельностью. Также будет установлена монополия государства на природные богатства. И лишь когда, как говорил товарищ Ленин, капиталисты продадут нам веревку и построят собственную виселицу, мы их на ней и повесим.
– Уверен, что более лаконично свою позицию не смогли бы донести даже спартанцы, – прокомментировал советский посланник. – Поскольку наша встреча приняла настолько откровенный характер, то я думаю, что вы не будете делать тайну о ваших планах в области внешней политики.
– Безусловно, – ответил Альверде. – Собственно целью этого обеда и является мое желание донести Советскому правительству и особенно товарищу Сталину мою позицию по вопросам внутренней и внешней политики, главной целью которых является установление дружеских и желательно союзнических отношений с Советским Союзом. Я считаю долгом бразильского народа принять участие в борьбе за освобождение человечества от фашизма. И я имею честь сообщить вам, что послезавтра Бразилия объявит войну Германии. В тот же день парламент официально предложит военную помощь Советскому Союзу в борьбе с фашизмом. Мы готовы отправить тридцатитысячный экспедиционный корпус под командованием генерала Дутра. Надеюсь, у Бразилии появятся национальные герои, такие как генералы Багратион и Петров Михаил Петрович. Не скрою, на днях Вашингтон потребовал выделить Бразильский экспедиционный корпус для высадки в Италии, намеченной на август этого года. Надеюсь, эта информация окажется полезной Советскому правительству.
– Безусловно, господин президент. Данная информация просто бесценна и будет как можно скорее доведена до сведения Советского руководства. В свою очередь, я могу сообщить, что, по некоторым данным, планируемое на июнь этого года генеральное сражение между японским и американским флотом в районе атолла Мидуэй закончится полным поражением последнего. Надеюсь, это облегчит вам выработку внешнеполитических решений.
Далее, в ходе обеда, беседа протекала в обсуждении последних сообщений британской и американской прессы. Однако в ходе, казалось бы, пустого разговора обе стороны, обдумывая услышанное, готовились к заключительной части встречи.
Наконец президент Альверде предложил перейти в курительный салон, где, садясь в кресло, предложил гостю почетное место – на диване по правую руку от себя, второе кресло занял генерал Гаспар. Адъютант Рейнальдо подал кофе и удалился. Бразильский президент предложил посланнику Резанову великолепную гаванскую сигару, которая была с удовольствием принята. Несколько минут все наслаждались отменным кофе и сигарами. Наконец Резанов произнес:
– Предлагаю, господин президент, подвести некоторые итоги нашей встречи.
Генерал одобрительно кивнул.
– Я имею честь сообщить товарищу Сталину, что новое прогрессивное руководство Великой Бразилии приняло решение взять курс на построение социализма. Но в силу уже названных вами причин, а также в существующей мировой обстановке официальное объявление о новом курсе страны планируется после завершения войны и решения внутриполитических проблем?
– Совершенно верно, – прокомментировал посланника президент. Хочу выразить надежду, что Великая Бразилия станет самым надежным союзником Советского Союза.
– Очень хорошо, – продолжил Резанов. – С экономической программой развития Бразилии все ясно. Но вот хотелось бы уточнить некоторые внешнеполитические аспекты. По имеющейся информации советского МИДа некоторые финансовые круги в Британии и Америке оказались не готовы смириться с грядущим поражением Германии и установлением социализма в Европе. Эти силы уже сейчас вынашивают планы по агрессии против Советского государства. Каково ваше видение возможного развития ситуации?
– Что же – произнес Альверде, не спеша выпуская сигарный дым и наливая кофе, взяв таким образом паузу, готовясь принять самое важное в своей жизни решение. "Да поможет мне бог", – пронеслось в голове генерала. Аlea jacta est. – Сразу же после установления дипломатических отношений между нашими странами генерал Гаспар будет готов немедленно отправиться в Москву для подписания договоров "О дружбе и сотрудничестве" и "О ненападении и взаимопомощи".
Генерал Гаспар при этих словах стал серым.
– Благодарю Вас за исчерпывающий ответ – сказал Резанов, поднявшись с дивана. – В свою очередь я имею честь сообщить вам, господин президент, что Советское правительство на ваше предложение об установлении дипломатических отношений приняло решение про установление дипломатических отношений на уровне посольств. Завтра в установленном порядке мною будет передана вся официальная документация. В качестве посла предложена моя кандидатура. Сразу же после того, как будет подписан агреман, я буду готов немедленно приступить к обязанностям посла. А теперь позвольте мне откланяться. Мне необходимо немедленно проинформировать Советское правительство о результатах нашей встречи.
После отбытия Резанова генерал Гаспар не выдержал:
– Надеюсь, ты отдаешь отчет, какие ты взял на себя обязательства? Неужели не разумнее было занять выжидающую позицию? Ты уверен, что Советы способны победить Британию и Америку? Если о сегодняшних переговорах станет известно в Вашингтоне, то через неделю здесь будут авианосцы, которые не оставят от нашей армии последнего солдата, хотя, впрочем, как мне кажется, нас могут прикончить еще раньше. Клянусь, если бы я не знал тебя много лет, то подумал бы, что ты спятил!
– Дорогой друг, думаю, тебе не повредит немного виски, – спокойно произнес Альверде в ответ на горячий монолог друга. – Я не сошел с ума. Просто эти обязательства были единственным способом гарантировать нам безопасность со стороны Советов. Хотя бы на какое-то время. Начну по порядку. Во-первых, как ты заметил, объявить о построении социалистического государства в Бразилии я изначально собирался только после окончания мировой войны. Когда это было бы целесообразно в случае победы Союза. А в случае, если бы Америка заняла положение аналогичное в нашей истории, можно было бы вообще не объявлять.
Во-вторых, ты помнишь, в нашей истории в феврале сорок пятого президент Варгас отказался от диктаторских методов правления и объявил о введении демократических свобод. Далее в апреле была осуществлена амнистия политзаключенных, установлены дипломатические отношения с СССР. Введена многопартийная система. Легализована компартия, численность которой к сорок седьмому увеличилась с трех тысяч до ста пятидесяти тысяч человек. На президентских выборах в декабре сорок пятого ее кандидат получил десять процентов голосов. Так что мы только лишь чуть-чуть ускоряем естественный процесс и таким образом снимаем социальное напряжение. В результате – мы получим более широкую поддержку народных масс, что, в свою очередь, позволит нам начать уничтожение оппозиции.
– Действительно, у тебя это все звучит как-то попроще… Но я не совсем понял, что ты имел в виду, когда говорил о появлении в Бразилии национальных героев, таких как Багратион и Петров. Конечно, кто такой Багратион, я знаю, а вот кто такой Петров? – поинтересовался генерал Гаспар.
– Генерал Петров в реальной истории, командующий Пятидесятой армией героически погиб в октябре сорок первого в боях под Ржевом при выходе из окружения. Талантливейший генерал, между прочим. О нем мало кто слышал. Желая погубить талантливого конкурента, Жуков пожертвовал целой армией, не дав своевременного приказа про отступление. Попав в окружение, он не воспользовался присланным самолетом, сражался до конца и застрелился. Позже германское командование приказало похоронить его с воинскими почестями. Когда его перезахоронили, оказалось, что немцы не сняли с него даже золотые часы, – президент не спеша пригубил виски.
