— Вы спали очень сладко,— сказала она.
— Причем, оставив вас наедине с дорогой. Вам не показалось, что вести машину ночью — довольно унылое занятие?
— Да, если с тобой никто не разговаривает,— ответила Роз.— Раньше мне не доводилось ездить по ночам.
— А сейчас вы вынуждены это делать, потому что я вас заставил,— сдержанно заметил он. Потом он откинулся на сидении и посмотрел на указательный столб.— Тем не менее, мы едем верной дорогой. Значит, вам можно доверять. Вы в точности исполнили, что я говорил, и через пару часов мы приедем.
— Куда?
— Туда, где сможем позавтракать, и откуда до нашей цели останется всего несколько миль.
— В четыре часа утра никто не предложит нам завтрак, это уж точно.
— Мы можем подождать в машине,— ответил он.— А если вы хотите поспать, то я сяду за руль.
Роз отрицательно качнула головой.
— Нет, я чувствую себя превосходно. Управлять этой машиной — одно удовольствие. Я действительно не хочу спать. Но мне хотелось бы знать чуть больше о конечной цели нашего пути. Зачем мы туда направляемся, и что будет, когда мы туда доберемся?
— Вы все узнаете, как только мы приедем,— устало и отрешенно проговорил он,— Любопытство — такой страшный порок, что я лучше не буду отвечать на ваш вопрос.
— Но это же абсурд! Я имею право знать!
— Да, вы имеете право,— согласился он и изучающе взглянул на Роз.— Знаете, вы крайне незаурядная девушка. У вас была уйма возможностей, чтобы воспрепятствовать мне, когда я буквально силой заставил вас ехать со мной: позвать на помощь, прямиком поехать в полицейский участок и сдать меня констеблю... Хотя, возможно, вы боялись, что я достану револьвер? — Он многозначительно прихлопнул по карману.
— Но вы же какое-то время спали,— напомнила ему Роз.
— Это так,— кивнул он.— А может быть, я умею спать лишь одним глазом, тогда как другой бодрствует? Так или иначе, у меня и в мыслях не было сделать вам больно, а вы, вероятно, догадывались об этом. Что ж, вы сделали все, о чем я вас просил, и я расскажу, куда мы едем. Этот дом оставила мне моя бабушка. Он стоит на самом берегу. Почти из всех его окон открывается вид на море, а в саду, где бы вы ни стояли, слышен шум прибоя. Вы любите море?
— Я жила рядом с морем,— ответила Роз.
— Тогда почему вы работаете допоздна в скучной лондонской конторе?
— Надо же как-то зарабатывать на жизнь,— ответила она и сосредоточилась на дороге, освещенной фарами машины. Затем добавила: — Что меня интересует, так это как вы думаете там укрыться, когда все в округе вас знают?
Гай Уэйкфорд рассмеялся и, прежде чем ответить, закурил сам и предложил сигарету Роз.
— Очень просто,— сказал он.— Когда люди знают тебя и доверяют тебе, то все очень просто!
— Понятно,— сказала Роз.
Некоторое время они ехали молча. Роз чувствовала, что Уэйкфорд не спит, а наблюдает за ней, за ее руками на руле, за каждым малейшим поворотом ее головы, четко обрисованной лунным светом.
Уэйкфорд прервал молчание.
— Мне не нравится, что вы все время за рулем. Лучше давайте поведу я, а вы сможете немного поспать.
— Нет. У вас поранена рука.
— Я могу управлять машиной, если вы, конечно, не боитесь оказаться в кювете.
Роз качнула головой.
— Я поведу и дальше. Если кто и нуждается в сне, так это вы. Думаю, прошлой ночью вам не удалось выспаться.
— Не удалось,— согласился он и как-то особенно ласково улыбнулся ей.— Роз, ты добрая девушка, и ты мне нравишься!
Несколько часов спустя они уже завтракали за столом небольшой придорожной гостиницы. В воздухе разливался душистый аромат кофе и ни с чем не сравнимый запах жареных грибов. Роз казалось, что никогда еще грибы и бекон не были так вкусны. Она оторвалась от еды и поймала на себе взгляд синих глаз Уэйкфорда, по воле которого она оказалась в такой странной ситуации. Если до завтрака, глядя на него, с уверенностью можно было сказать, что он сильно проголодался, то сейчас Уэйкфорд всем своим видом выражал сытое довольство. Он предложил Роз сигарету и почему-то перешел на «ты»:
— Ты должна признать, Роз, что здесь лучше, чем в Лондоне. Ну что бы ты сейчас там делала, если бы я не заставил тебя поехать со мной? — спросил Уэйкфорд.
Она взглянула на часы. Было начало восьмого.
— Наверное, я бы еще спала.
— А во сколько ты обычно завтракаешь?
— Около восьми, а потом иду на работу.
— А что у тебя бывает на завтрак?
Роз слабо улыбнулась.
— Иногда я готовлю себе яйцо всмятку, иногда нет.
Уэйкфорд посмотрел на ее тонкую фигуру и неодобрительно буркнул:
— А что же тогда на ленч?
— Ну, это зависит от кошелька. В начале недели у меня довольно плотный ленч, а ближе к концу я довольствуюсь яблоком и сдобной булочкой, а то и просто одним яблоком.
— Бог ты мой! — воскликнул Уэйкфорд.— Да это же просто ужасно. Неудивительно, что ты такая крошечная. Неужели старина Манкрофт тебе плохо платит?
Роз тут же запротестовала.
— Конечно, хорошо платит, но у меня много расходов. Надо платить за квартиру, покупать что-нибудь из одежды, затем — продукты, проезд на автобусе и прочее. Это удивительно, как все дорого, когда живешь самостоятельно.
— А родители?
Роз объяснила, что ее отец и мать умерли.
Он погасил сигарету.
— Можно, я угадаю, сколько ты получаешь?
Роз ответила, что если ему так хочется, то пусть попробует. Она искренне рассмеялась, когда он наобум назвал какую-то невероятную сумму. Когда же он почти угадал, то отразившееся на его лице недоумение развеселило Роз еще больше. В замешательстве он едва находил слова, а в его голосе были слышны нотки ужаса.
— Кошмар! Иногда за один раз я трачу больше на угощение какого-нибудь друга. А ты не дурачишь меня?
— Нет,— ответила Роз.
Он посмотрел на нее. Ее чистый взгляд обескуражил его. Уэйкфорд понял, что и раньше она всегда говорила только правду, не пытаясь никого обманывать, даже саму себя. Он этого не ожидал, так как сам часто прибегал к самообману. Он столкнулся с чем-то, ранее ему не знакомым.
— Не годится в таком возрасте самой заботиться о себе,— произнес он озабоченно.
Роз показалось неуместным продолжать этот разговор, когда есть вещи поважнее, которые стоит обсудить в первую очередь.
— Мистер Уэйкфорд, похоже, вы уже успокоились и перестали думать о том, что совершили? Вы же поставили себя в ужасное положение!
— Я так не думаю. Мое положение сейчас лучше, чем могло бы быть,— возразил он.
Роз беспомощно на него посмотрела.
— Как теперь вы все объясните? Хотите или нет, а объяснять придется. Само по себе ничего не разрешится. Кроме того, похоже, хозяева гостиницы вас знают. Ваш дом ведь где-то рядом.
— Действительно, мой дом совсем неподалеку, но последний раз я приезжал сюда очень давно. Тогда я был в таком безмятежном состоянии духа, что, думаю, им будет трудно признать во мне того Уэйкфорда,— впервые в его голосе послышалась нотки сожаления.
— Когда это было?
— Пять... нет, шесть лет назад.
— Вы были счастливы тогда?
— Я был несказанно, безумно счастлив! Знаешь, так бывает, когда думаешь, что вся жизнь еще впереди!
— Вы были...? — Роз недоговорила.
— Я был влюблен.— Он криво усмехнулся.— Это, видимо, случается в жизни каждого. Хотя, надеюсь, что со мной этого никогда больше не произойдет. Я просто мечтал о свадьбе. Представить невозможно — я мечтал!
— Что-то не заладилось потом?
— Все стало не ладиться.— Он отодвинул вазу с красными розами так, чтобы цветы не мешали им видеть друг друга.— Она за кого-то вышла замуж,— его улыбка получилась еще более вымученной.
— Тогда вчера... Вы пытались отомстить за обиду?
— Конечно же нет! — вскричал он.— Я никогда никому не мщу, Роз. Что бы мне ни сделали плохого. Единственное, что я хотел, так это просто быть свободным.
— Да, но...— обескураженно вымолвила Роз. Ей казалось, что Уэйкфорд не понимает, ни что говорит, ни что делает. Но одно было совершенно очевидно — он просто не способен причинить зло. Об этом говорили его живые лучистые глаза, которые под влиянием нахлынувших воспоминаний еще больше оживились. Его бледное лицо вызывало у Роз сострадание, а при взгляде на темные круги под глазами ее сердце сжалось. Ее поразило, что Уэйкфорд может испытывать душевные переживания и в его памяти живут чувства прошлых лет.— Вы не смогли забыть ее? — непритворное сочувствие, прозвучавшее в ее голосе, заставило Уэйкфорда с некоторым удивлением посмотреть на нее.
