Она и так счастлива, сказала она сама себе. Больше ей ничего не нужно. Но прежде чем уснуть, она зарылась лицом в подушку, стараясь прогнать из мыслей образ и голос. Память о голосе человека, отчитывающего ее без всяких признаков понимания или симпатии. И образ — более дружелюбный — того же человека, по-мальчишески, боком присевшего на край стола и смеющегося вместе с ней. Оба были реальны. Оба — были. Но не стоило, наверное, вспоминать об этом как о чем-то важном. Пусть они взаимно сотрут друг друга, прежде чем превратятся в невероятные сны.

Глава 4

Следующий день был одним из тех замечательно тихих дней, когда Лин хотелось гулять, и она воспользовалась случаем, когда Деннис объявил, что ему нужно навестить кое-кого в приходе. По дороге Деннис озабоченно сказал:

— Есть одно дело, которое меня очень тревожит. Часто возникают такие затруднения, и не знаешь, что и делать; или опыта не хватает, или ума.

— Мне кажется, с тобой не может быть ничего подобного, — улыбнулась ему Лин.

— Вот то-то и оно, что бывает. Тут есть один паренек... Он был очень активным членом моего клуба в Эмберли. Так вот, у него развилась какая-то непонятная болезнь, слабость спины, и практически превратила его в инвалида. Болезнь-то, может быть, и понятная, но беда в том, что его мать — вдова, берет заказы на шитье — просто отказывается вызвать врача к нему или съездить с ним к специалисту. Она совершенно не поддается убеждению, а других родственников, кто бы мог поговорить с ней, нет. Я все пытаюсь ее убедить, но не могу понять, почему она так относится к этому.

Лин медленно спросила:

— А может быть, она испугана — или даже стыдится?

— Стыдится? Чего же?

— Знаешь, есть люди, которые как-то стыдятся, что заболели, вот как у животных бывает. И когда они попадают в больницу, то часто именно это не позволяет, мешает им выздоравливать, хотя иногда бывает и обратное — они очень быстро поправляются. Но и в том и в другом случае у них навязчивая идея, что они сами виноваты в своей болезни.

— Ну-у, не знаю... У миссис Бейнер такой случай, как ты думаешь?

— Миссис Бейнер? Так это, значит, Джонни Бейнер? Я его хорошо помню. И мать его тоже. А местный врач что же? Джонни уже не школьник? — начала расспрашивать Лин.

— Нет, не школьник. Ему шестнадцатый год. И я пока не хочу прибегать к насильственным мерам, а то его мать вообще откажется говорить с нами. Она очень хороший человек, работящая, очень любит Джонни. Но вот такая упрямая, и что с ней делать, прямо не знаю.

Они замолчали. Потом Лин задумчиво сказала:

— Я вот что думаю... Скажи, Деннис, кто-нибудь из врачей смотрел мальчика?

— Еще никто.

— Тогда я собираюсь предложить одну идею, и, главное, здесь не будет никакого нарушения медицинской этики. Деннис, как думаешь, можно уговорить миссис Бейнер, чтобы она позволила мистеру Бельмонту посмотреть Джонни?

Деннис остановился.

— Мистер Бельмонт?

— Да. И сегодня же. Когда он приедет к ленчу. Только бы приехал! — увлеченно убеждала Лин.

— То есть пойти с ним к миссис Бейнер и сказать: «Вот знаменитый хирург, член всяких научных обществ. Приведи-ка сюда Джонни»? — Деннис грустно покачал головой: — Ничего не получится, Лин.

Лин закусила губу:

— Да, я и сама вижу. Но если мы, предположим, расскажем мистеру Бельмонту об этом, — медленно продолжала Лин, — а потом он и я вместе сходим к миссис Бейнер, как бы случайно. Скажу, что я хочу повидать ее и Джонни, раз приехала сюда на уик-энд. В общем, это все совершенно естественно, а я думаю, что мистер Бельмонт сразу составит какое-то представление, даже если нам повезет не больше, чем тебе. Во всяком случае, это будет другая точка зрения.

— Да, понимаю. Но не посчитает ли он, что тут есть какой-то элемент обмана? С профессиональной точки зрения?

— Почему-то мне кажется, что нет. Видишь ли, для него работа — это самое важное в жизни. Я не думаю, что он может отделять ее от всего прочего, даже если он не занят с больными в этот момент. Я бы сказала, что она у него на уме все время, и, может быть, случай Джонни для него будет еще одним интересным аспектом. Вот если бы только у меня хватило смелости попросить его об этом!

— Ну, с этим-то я тебе помогу, — пообещал Деннис. Он с усмешкой взглянул на ее смеющиеся глаза, раскрасневшиеся щеки. — По-моему, ты хочешь что-то доказать мне в отношении Уорнера Бельмонта!

— Я просто верю, что он поможет, если сможет; я сама уверена: Джонни не мог бы попасть в лучшие руки. Совершенно уверена, — уже спокойно закончила она.

Они вернулись домой через час. Лин отправилась в кухню помочь Мэри с завтраком. Они обе еще были там, когда приехал Уорнер Бельмонт, и обе вышли поздороваться с ним, не сняв фартуков.

Так как Деннис сказал ему, что у них гостит Лин, он поздоровался с ней, не удивившись, но как будто бы с удовольствием, — во всяком случае, так ей показалось, когда ее рука почувствовала его сильное, твердое пожатие.

За завтраком говорили о клубе. Деннис рассказывал, что у него уже подобралась кучка энтузиастов, которые станут ядром секции фехтования.

— Мы уже нашли рапиры, где взяли на время, где купили, правда подержанные. Наверное, уже не один парнишка воображает себя в роли д'Артаньяна или Робин Гуда.

Уорнер Бельмонт улыбался:

— Еще бы! Они, конечно, не думают, сколько для этого придется затратить труда и пота, тренировки ведь не всегда бывают интересными! Что ж, я всегда говорю: слава Богу за то, что воображение и идеализм помогают справиться с однообразием и увидеть в нем средство для достижения цели, к которой так стремишься. — Он неожиданно добавил, повернувшись к Лин: — Вы-то должны знать об этом.

После завтрака Деннис завел разговор о миссис Бейнер и Джонни. Уорнер Бельмонт внимательно слушал, иногда вставляя краткие уточняющие вопросы. Лин сидела на краешке стула, удивляясь в душе, почему для нее так важно, чтобы он одобрил ее план.

— То есть идея такая, что я иду туда просто как спутник мисс Эсолл на прогулке, а потом ловлю случай, чтобы порасспросить мать мальчика, если это будет удобно? — спросил он наконец.

— Да. Как вы считаете, это хорошая идея? — взволнованно обратилась к нему Лин.

Он посмотрел на нее серьезно и как-то безлично.

— Это мы увидим, — ответил он осторожно. Он обратился к Деннису: — Вы говорите, мальчик не лежит в постели?

— Нет. Почти все время он сидит, подпертый подушками, на диване в комнате, где мать занимается шитьем. У них очень маленький дом, понимаете?

— Ну, так это упрощает дело. Мне не придется просить позволения пройти к нему. Я думаю, что мисс Эсолл лучше занять женщину всякими разговорами, а меня представить как своего приятеля. И я, значит, использую свои глаза и уши, пока не удастся поговорить с мальчиком. Вы так себе это представляете? Правда, заранее я ничего не обещаю.

Когда они подошли к домику, миссис Бейнер явно обрадовалась, увидев Лин, но, приглашая их в маленькую комнату, в которую прямо вела входная дверь, она сказала извиняющимся тоном:

— Вы не обращайте внимания на Джонни. Он посидит здесь со мной; мальчик не больно-то здоров...

— Джонни? О, как жаль! А что с ним приключилось? Надеюсь, он скоро выздоровеет, и все будет в порядке. — В голосе Лин звучало неподдельное удивление, и никто бы не подумал, что это для нее не новость.

— Да, я тоже надеюсь. Правда, у него это уже давно. Спина у него болит — вот в чем беда.

— А доктор что говорит?

— А доктор его и не видел. Уж если я не могу ему помочь, что же доктор-то сможет? Отлежаться ему надо, вот что.

Лин увидела, как губы миссис Бейнер твердо сжались в тонкую черту, и поняла, какой барьер чужой воли стоит за этими словами. Она почувствовала себя бессильной.

А тем временем ее спутник увлекся разговором с мальчиком и восхищался недоконченным фрегатом, который Джонни вырезал из дерева и теперь показывал гостю, держа игрушку худыми пальцами. Уорнер Бельмонт сказал через плечо, обращаясь к Лин: