Дверь! Скорее к двери!

Вот и дверь. Филиппа дернула ручку, но та не поворачивалась. Одной рукой девушка продолжала дергать латунную ручку, а второй вверх-вниз двигала язычок замка. Так открывались даже замки с предохранителем, почему же этот не поддается? Слезы ярости навернулись ей на глаза. В отчаянии она снова принялась дергать ручку и кричать, но все было бесполезно. Сильные руки отшвырнули ее от двери. Филиппа осталась лежать там, где упала, понимая, что побег не удался.

– Если ты еще раз попытаешься это сделать, – откуда-то издалека донесся голос Майи, – тебе же будет хуже. Вставай.

Филиппа встала на ноги и в сопровождении Диегоса и Майи, шагавших с двух сторон, снова поднялась в кабинет. Дверь за ней закрылась, в замке повернулся ключ, и она опять оказалась пленницей. Рыдая, Филиппа сползла на пол, понимая, что теперь ей не спастись. Она пришла в себя от громкого голоса Диегоса, доносившегося издалека. Бразилец говорил по-английски, и Филиппа поняла, что он разговаривает с Роландом. Девушка крепко сжала кулаки, стараясь подавить истерический смех, грозивший вырваться наружу. Роланду всегда плохо давались иностранные языки. Еще мальчишкой в школе он с трудом сдавал экзамены по французскому и латыни и часто жаловался, что стоит ему хоть немного разволноваться, как он не может сказать ни слова на чужом языке, только на родном. Слава богу, в этом он остался прежним!

– Ты не хочешь быть реалистом, друг мой! Даже если Родригес отдаст тебе этот контракт, нет никакой гарантии, что он не передаст его Пэджету, если тот расскажет ему, по какой причине ты уехал из Англии... Конечно, Пэджет скажет ему! Думаешь, он отойдет в сторону и позволит тебе получить контракт... Нет, ее невозможно остановить! Невозможно!

Раздался голос Майи. Диегос забормотал что-то по-португальски, но она снова заговорила на английском:

– Ролли, Диегос прав. Он знает Родригеса лучше, чем ты. Если Лукас расскажет ему о твоем прошлом...

Диегос перебил ее. Вновь зазвучала быстрая португальская речь, после чего опять послышался голос Майи:

– И не забывай, в каком положении оказался Диегос, Ролли. У меня хватит денег на нас обоих, мы сможем жить в любом уголке земного шара, но Диегос этого не может себе позволить. Если Родригес узнает, что он шпионил на нас, то немедленно уволит... Конечно, Диегос понимает, о чем говорит! Служба в министерстве его не спасет. Для Родригеса это будет еще одним предлогом избавиться от него. Представь, как отреагируют избиратели, если в прессу просочатся сведения о делишках Диегоса: помощник министра – шпион и шантажист!

Наступило длительное молчание. Филиппа прижалась к замочной скважине, пытаясь разглядеть, что происходит, но видела только противоположную стену, оклеенную обоями, – откуда-то вдруг всплыла совершенно абсурдная мысль, что теперь она всегда будет ненавидеть малиновый. Она выпрямилась и снова прижалась ухом к панели, но в комнате было тихо. Филиппа уже хотела вернуться к замочной скважине, когда заговорила Майя:

– Ладно, Ролли. Если ты по-другому не можешь... Но тогда ты должен выплатить Диегосу компенсацию. Дело не только в деньгах, но и в потере положения в обществе... Да, я знаю, он должен был подумать об этом с самого начала, но ты умеешь убеждать, когда захочешь.

Снова пауза.

– Он хочет в два раза больше... Очень хорошо, я скажу ему, что ты согласен. Теперь давай обсудим, как быть с мисс Смит.

На этот раз пауза длилась гораздо дольше, а когда Майя заговорила снова, голос ее звучал очень раздраженно:

– Ты с ума сошел! Ты ни за что не сможешь помешать ей сказать Лукасу... Конечно, я знаю, что это не имеет значения, но... Ладно, раз ты так хочешь... Я скажу Диегосу. Но ее придется держать здесь по крайней мере недели две. Раньше этого срока с делами тебе не разобраться. Ты же не хочешь, чтобы Родригес не дал тебе уехать из Бразилии... Ладно... До свиданья.

Ненадолго наступило молчание, после чего со стороны Диегоса последовал залп фраз на португальском, прерываемых резкими высказываниями Майи.

Филиппа прикусила губу. Тревога, которая было улеглась, пока она слушала разговор Майи и Роланда, охватила ее с новой силой. С ужасающей ясностью девушка поняла, что, несмотря на все обещания, эта женщина не собиралась их выполнять. Глупо было на это надеяться. Если бы Майя любила Роланда, ей было бы безразлично, известно Лукасу о том, что она передала сведения по тендеру его конкуренту, или нет. Однако, поскольку она твердо вознамерилась выйти замуж за Лукаса, для нее было очень важно, чтобы он никогда не узнал о той роли, которую она сыграла во всей этой истории. Ради этого ей нужно во что бы то ни стало заставить Филиппу замолчать навсегда.

Дрожащей рукой Филиппа провела по лицу. Невозможно было поверить в то, что скоро ее убьют. В реальной жизни такого не бывает. Ей просто снится кошмар, и нужно поскорее проснуться.

В дверном замке начал поворачиваться ключ. Пока открывалась дверь, девушка бросилась в середину комнаты. Вошла Майя. Подойдя к каминной полке, она взяла из резной серебряной шкатулки сигарету, зажгла ее и глубоко затянулась. Потом села, положив ногу на ногу.

– Должно быть, в тебе есть что-то особенное, раз Роланд так заботится о твоей безопасности.

– Дело не в этом, – возразила Филиппа. – Просто Роланд не относится к убийству с такой легкостью, как ты!

Внимательно рассматривая кончик сигареты, Майя обдумала полученный ответ.

– Ты сообразительнее, чем я думала, – сказала она наконец и взглянула на Филиппу с обезоруживающей улыбкой. – Все дело в том, что я твердо решила выйти замуж за Лукаса. Если б не это, мне было бы совершенно все равно, жива ты или мертва. Как я сказала Ролли, деньги для меня не имеют значения. Не волнует меня и вопрос, где жить. Зато очень важно – с кем. А на сегодняшний день я хочу быть с Лукасом.

Филиппа заставила себя оставаться спокойной. Быть может, ей удастся логикой убедить Майю.

– Почему ты так уверена, что Роланд не расскажет Лукасу обо всем, когда обнаружит, что ты его бросила?

Майя пожала плечами:

– Я скажу Лукасу, что Роланд возводит на меня напраслину из ревности. Не беспокойтесь за меня, мисс Смит, я сумею справиться с Лукасом – и с Роландом.

Филиппе больше нечего было сказать, и она опустилась на стул. Девушка старалась не думать о том, что с ней должно случиться, но мысль об этом возвращалась к ней снова и снова. Вынесет ли волной ее тело на берег, или его обнаружат на обочине дороги как еще одну жертву аварии, какие часто случаются в этом городе – ведь здесь так много людей с горячим темпераментом и страстью к быстрой езде?

Снаружи взревел мотор машины, и Майя встала:

– Идем.

– Куда?

– Прокатимся. Будет жаль, если ты не увидишь Рио. Диегос решил взять тебя на небольшую экскурсию.

Филиппа встала за стул:

– Я с вами не поеду!

Майя рассмеялась:

– Если будешь сопротивляться, я позову Диегоса. Он с большим удовольствием возьмет тебя насильно.

Филиппа отметила двусмысленность фразы и вздрогнула. Очень медленно она обошла стул и направилась к двери. Оставаться в доме не было смысла. Как бы пристально они ни следили за ней снаружи, может появиться хоть какой-то шанс спастись.

Вместе с Майей она вышла из дома.

Диегос сидел в машине. Филиппа направилась было к задней дверце, но Майя подтолкнула ее к передней:

– Мы обе сядем рядом с Диегосом. Отсюда обзор гораздо лучше.

Филиппа заколебалась. Наступили сумерки; еще немного, и совсем стемнеет. Может, ей броситься к деревьям, растущим вдоль дороги, или закричать в надежде, что ее услышат и придут на помощь?

Майя толкнула ее в бок.

– Садись, – нетерпеливо сказала она. Опустив взгляд, Филиппа увидела блеснувшее дуло пистолета. Он был маленьким, почти игрушечным, но то, как сомкнулась вокруг рукояти рука Майи, свидетельствовало, что это не шутка.

– Если ты попытаешься сбежать, я выстрелю, – сказала Майя, и Филиппа уселась рядом с Диегосом. Майя забралась в машину последней и захлопнула дверцу.