Лора Уинтерс взглянула на часы, стоявшие перед ней на рабочем столе, и вздохнула с облегчением. Через полчаса она сможет уйти домой и забыть этот сумасшедший день. Сама мысль о скором освобождении была приятна.

— Грезишь наяву? — раздался рядом резкий голосок, и, подняв глаза, Лора увидела Джилл Хэйтс, медсестру-одногодку, присевшую на край стола.

— По моему рабочему расписанию, — огрызнулась Лора, — я должна была уйти еще десять минут назад!

— И что тебя задержало? — с усмешкой спросила Джилл Хэйс.

— Собственная глупость! Едва хватает времени для выполнения моих прямых обязанностей — составлять диеты и заказывать продукты, а тут еще приходится заниматься приготовлением блюд на кухне два раза в неделю.

— Так тебе и надо — сама предложила свои услуги, — заметила Джилл, — теперь сестра-хозяйка от тебя не отвяжет. Придется готовить всякий раз, когда Мария будет отсутствовать.

— Но не могу же я допустить, чтобы пациенты голодали!

— И как, по-твоему, тут обходились, пока ты не пришла сюда работать? Сестра-хозяйка выкручивалась сама. И дальше было бы так, если бы ты не сошла с ума!

— Вообще-то я люблю готовить, — пробормотала Лора виновато.

— И пациенты тоже любят, когда ты готовишь. Они всегда узнают твою стряпню. Буквально вылизывают тарелки, даже мыть не надо.

Лора снова взглянула на часы.

— Прости, — быстро извинилась она, — я должна бежать, иначе не успею сделать покупки.

Встав из-за стола, она пальцами, как расческой, провела по своим густым волосам цвета красного дерева, вьющимся от природы, которые составляли просто изумительный контраст с темно-голубыми глазами и белой кожей.

— Ты слишком красива для обыкновенного диетолога. — Джилл вздохнула. — Если бы я была хоть наполовину так хороша, то пошла бы в модели.

— Это, наверное, ужасная тоска.

— Нет, сплошной праздник. Модели всегда в компании таких интересных замечательных людей, что не остается времени для скуки.

— Под замечательными людьми ты подразумеваешь мужчин?

— Кого же еще!

— Меня не интересуют мужчины. По крайней мере, в следующие несколько лет.

— Почему это?

— Потому что я потратила столько лет на учебу не для того, чтобы все бросить ради брака.

— И не надо бросать. Твой будущий муж наверняка оценит дополнительный доход в семейном бюджете.

— Я оставлю работу, как только появятся дети. Мне приходилось видеть, что случается с женщинами, которые пытаются совмещать карьеру и семью.

— Ты настроена слишком пессимистично. Когда влюбишься, все твои теории вылетят в окно.

— А пока я собираюсь вылететь за дверь, и немедленно. — Лора пошла к выходу. — Если не поспешу, магазины закроются.

Через несколько минут она покинула частную лечебницу и заторопилась в супермаркет, где обычно делала покупки. Отвернувшись сразу от замороженных продуктов, выбрала свежие отбивные из ягнятины и фасоль, про себя с сожалением отметив пристрастие отца к сыру и маринованному луку. Если его предоставить самому себе, он наверняка ел бы это каждый день и еще удивлялся бы потом, почему у него несварение. Блестящий инженер, Джон Уинтерс не мог понять, а Лора не сумела убедить, что человеческий организм — самый тонкий и сложный из всех устройств на земле и заслуживает, безусловно, внимания не менее, чем его излюбленные механизмы на заводе. Но она не ждала, что отец изменит пристрастия. Его интересовало в жизни одно — «Грэнтли инжиниринг», особенно с той поры, как он стал вдовцом. Иногда Лора сомневалась, что она и ее брат-близнец Тим значат для него больше, чем работа.

Но она не возмущалась, а, наоборот, была благодарна «Грэнтли». Именно работа в этой компании помогла отцу оправиться после внезапной смерти жены. И, вспомнив о матери, Лора почувствовала укол острого сожаления, не проходившего со временем. Пьяный водитель лишил ее единственного человека на свете, которому она могла бы довериться полностью.

Отбросив невеселые воспоминания, Лора направилась к станции метро и простояла, уцепившись за поручень, шесть остановок. Понятно, почему Тиму так нравится жизнь в маленьком городке Мидланде. По крайней мере, он может ходить на работу пешком, там не надо давиться в метро в часы пик.

— И нет также сестры, которая его портит своей опекой, — заметил отец, когда его сын покинул «Грэнтли» и принял предложение большей компании — предприятия-конкурента. — Ты его баловала и портила, как ваша мать. Тим слишком привык во всем полагаться на тебя.

— Но он не так уже беспомощен, — возразила дочь, — просто ему не хватает здравого смысла.

— Пусть теперь он его приобретает. Я не ворчу, Лора. Пора парню становиться на ноги.

В его тоне прозвучали странные нотки, но, когда Лора хотела уточнить, что имеет в виду отец, тот уклонился от ответа. Просто повторил, что Тиму будет полезно уехать из дому и начать самостоятельную жизнь. По крайней мере, поработать не под крылышком у отца.

Думая о Тиме, она не заметила, как быстро пробежало время, и только интуиция пассажира, пользующегося каждый день одним и тем же маршрутом, помогла не пропустить свою остановку.

Вдыхая жадно свежий воздух, она прошла по улицам, обсаженным деревьями, к тупику, где находился их дом — небольшое здание на шесть семей.

Около дома стояла машина отца. Лора удивилась — давно он не возвращался с работы раньше дочери. И, испугавшись, что он заболел, ускорила шаг.

Отец сидел в гостиной, читая вечерний номер газеты. Несмотря на постоянные тени под глазами, сегодня он выглядел помолодевшим, почти таким, каким был до гибели жены.

— У тебя такой вид, как будто ты выиграл состояние в тотализатор, — заметила она и, поставив пакет с продуктами на пол, подошла к отцу.

— Почти, — подтвердил он.

Как всегда, когда отец был возбужден или расстроен, йоркширский акцент становился более заметен, напоминая Лоре дни детства, до того как они переехали в Лондон.

— Скажи скорее, в чем дело, — попросила она и поддразнила: — А то твой акцент станет таким сильным, что я не смогу понять ни слова.

— Меня повысили! — громко произнес он. — «Грэнтли» открывает новый завод по производству электронного оборудования, и правление просило меня принять руководство технической частью.

— Замечательно! — У нее сдавило горло от внезапно подступивших слез. — Наконец-то они оценили твои способности. — Лора подошла к настенному шкафчику, достала бутылку шерри и два стакана. — Давай отпразднуем?

Вынув потрепанный кожаный кисет из кармана, отец методично начал набивать трубку.

— Мне лучше пива, детка.

Усмехнувшись, Лора прошла в небольшую, но хорошо оборудованную кухню, и вернулась с банкой пива. Пока она наливала его в стакан, отец успел раскурить трубку и теперь сидел, попыхивая с довольным видом.

— Пиво, — вздохнула она, — право, папа, надо бы выпить шампанского. Руководить новым предприятием — это же здорово. Не могу поверить!

— Я буду руководить не предприятием, — поправил он, — только технической стороной проекта.

— Но это еще престижнее.

— Да, это так, — согласился он, — не стану отрицать. И это даст мне возможность воплотить на практике несколько своих старых и новых идей. Здесь, в уже отлаженном, давно запущенном процессе, это сделать очень трудно. А новый йоркширский завод будет одним из самых модернизированных в Европе и…

— Йоркшир! — воскликнула Лора. — Они что, посылают тебя туда?

— У тебя такой вид, как будто меня отправляют в Сибирь!

— Это почти то же самое. Ты ведь не хочешь уехать опять в глухомань, не так ли?

— Я там родился.

— Но ты долгие годы живешь в Лондоне! Разве ты стремишься уехать?

— Ты меня спрашиваешь или утверждаешь? — последовал спокойный вопрос.

— Мне казалось, что это факт, не вызывающий сомнения. — Лора тоже заговорила спокойнее. — Или я не права?