— Как?

— Словно что-то скрываете.

— Перестань, Шельса. Мы лишь… счастливы, что ты вернулась.

— Но…

— Послушай, хочешь верь, хочешь нет, но мы прекрасно провели время, пока тебя не было.

Шельса встрепенулась.

— Правда? И чем вы занимались?

— Первый вечер… мы ужинали.

— Хорошо. А еще?

— Мы болтали, — подключилась Нора. — Вспоминали школьные годы.

— И смотрели кино, — добавил Эли, давая понять, что разговор исчерпан.

Шельса повела бровью.

— И все?

Эли начал терять терпение.

— Ну ладно. А как насчет того, что я собираюсь сопровождать Нору на благотворительный вечер в библиотеку?

Нора удивленно вытаращила глаза.

— В самом деле? — протянула она, откликаясь эхом на немой вопрос Шельсы.

— Да.

— Ой, а тебе же не в чем идти! — переполошилась Шельсе.

Эли вопросительно посмотрел на Нору.

Боюсь, что вечер предполагает костюмный код, — пролепетала она виновато.

— А что это значит? — спросила Шельса.

— Это значит, что мне придется надеть смокинг. — Эли взглянул на жену, которая с трудом сдерживала улыбку, увидев его сникшую физиономию.

— Боюсь, что так, — торжественно заявила она.

— Bay! — Шельса улыбалась своей ослепительной улыбкой. — Вот это кру-у-то! Ты же ненавидишь смокинг. Ты не надевал его даже на собственную свадьбу. Да, вижу, вы здесь хорошо повеселились, пока меня не было.

Они замолчали.

— Да, — наконец призналась Нора, понимая, что от девочки трудно что-то утаить. — Неплохо.

Эли стоял на заднем дворике, прячась в тени под крышей террасы, и с удивлением заметил брошенные на траву сумочку, портфель и туфли Норы.

Искать объяснений пришлось недолго, одного взгляда на лужайку было вполне достаточно. Шельса и Нора резвились под холодными струями фонтанчика, освежаясь после полуденной жары. Босоногие, с прилипшей к телу одеждой, они вели себя, словно между ними не было двадцати лет разницы.

Легкая улыбка тронула его губы при виде неудачных попыток дочки сделать сальто. После очередного падения девочки на мокрую траву верная себе Нора бросилась ей на помощь. На этот раз она подоспела вовремя и помогла Шельсе удержаться на ногах. Некоторое время они шатались из стороны в сторону, как две плохо сложенные башенки, а затем дружно рухнули на траву, весело хохоча.

Эли покачал головой. Поведение дочери его нисколько не удивляло. Она вела себя, как и подобает ребенку в ее возрасте: не сдерживая ни радости, ни отчаяния, выплескивала наружу все без остатка.

Но вот что касается Бу…

Нора вскочила на ноги и погналась за Шельсой, слегка напоминая Эли того самого маленького крольчонка Банни-Бу.

Теперь ему это даже нравилось. У Норы было нечто большее — ее искренность, с которой она шла навстречу своему счастью без малейшей наигранности, присущей его прежним подружкам. Ее чистое, доброе, любящее сердце, способное видеть в людях только хорошее, не переставало удивлять его. В глубине души он все еще считал, что они совершенно не подходят друг другу. Но стоило ей посмотреть ему в глаза, как он тут же обо всем забывал.

Иначе как расценить его предложение сопровождать Нору на эту проклятую вечеринку? Было бы проще сказать себе, что пошел на это, чтобы угомонить Шельсу. Но… к чему заниматься самообманом?

Всю жизнь Эли сторонился неискушенных женщин, но с Бу все было не так.

— Эй, Эли! Присоединяйся! — прокричала Шельса, заметив отца. — Ну давай же.

Эли колебался, пока не обернулась Нора. Застенчивая приветливая улыбка играла на ее губах, а мокрая одежда плотно облегала каждую извилинку ее тела, о чем она, кажется, даже не догадывалась.

— Иди к нам. Здесь так весело. Ему бы развернуться и уйти. Но вместо этого Эли вышел из своего убежища и, скинув кроссовки и рубашку, присоединился к ним.

Не может же длиться вечно это ощущение счастья!

Разве такое возможно?

Глава десятая

— Давай быстрее, Нора. Я хочу на тебя посмотреть!

Услышав настойчивый умоляющий голос девочки, Нора глубоко вздохнула. Она стояла на кафельном полу ванной комнаты и пыталась совладать со своими нервами, не решаясь выходить.

Нора знала, что это глупо. В конце концов, это всего лишь ежегодный благотворительный вечер, проходивший, как всегда, в загородном клубе Кисскаунта. Она ходила на эти вечера каждый год на протяжении восьми лет. Ей давно следовало привыкнуть и чувствовать себя там как дома, но она не могла. После предложения Эли сопровождать ее Нора чувствовала себя девочкой-подростком, которую пригласили на вечеринку с парнем ее мечты.

— Нора! — нетерпеливо крикнула Шельса.

— Еще минуту. — Она глубоко вздохнула и еще раз окинула взглядом свое отражение в огромном зеркале на стене.

Женщина, смотревшая на нее, не имела с ней ничего общего. Перед Норой стояла соблазнительная незнакомка в ярко-красном платье с вызывающим разрезом сбоку и глубоким вырезом сзади. Девушки из салона красоты, в который затащила ее Мелани Роулингс, постарались на славу — немного румян, приглушенные тени, пушистые ресницы и блестящий слой помады на губах. Легкий макияж преобразил лицо Норы. Но больше всего изменились ее волосы. На месте громоздкого пучка на затылке появилась мягкая, пушистая копна. Густые пряди соблазнительно свисали со лба.

Норе все еще не верилось, что она смогла на такое решиться. Почти полдня она крутилась перед зеркалом, изучая прическу с разных сторон, пока не убедилась, что она ей очень даже к лицу.

Она выглядела современной молодой женщиной еще и благодаря своему внутреннему настрою. У нее появилась уверенность в себе и некий задор. Нора почувствовала себя настоящей женщиной, которая может пойти на благотворительный вечер не только для решения вопросов по работе. Теперь она будет улыбаться, смело высказывать свое мнение, а может быть, танцевать и пить шампанское.

Наконец она собралась с духом, чтобы выйти из ванной и показать Эли и всем остальным, что прежней Норы больше не существует.