Миссис Элби оказалась первой, кто узнал эту новость, когда они вернулись после прогулки к реке, и к удивлению Стэси, была мало шокирована внезапностью их помолвки. На самом деле, к глубокому облегчению Стэси, она была совершенно довольна и, наградив девушку одобрительным взглядом, сказала доктору, что ему давно пора жениться снова и что она несказанно рада, что у него хватило ума не выбрать себе невесту, чей образ жизни, никак не вписывается в его собственный. Под неподходящей невестой, подумала Стэси, подразумевалась Вера Хант! Это было для нее еще одним сюрпризом, она даже не могла и думать, что Вера Хант не пользуется любовью экономки.

— Есть женщины, — довольно колко обронила миссис Элби, — которые просто не созданы для замужества! — И она поспешно вышла из комнаты, прежде чем доктор успел как-то отреагировать на ее замечание.

Его глаза насмешливо блеснули, когда он посмотрел на Стэси.

— По всему видно, миссис Элби находит вас вполне подходящей кандидатурой! — заметил Мартин. — И слава Богу, так как мы нуждаемся в ее услугах, по крайней мере, пока, поскольку мне придется сохранить за собой эту квартиру, даже если вы предпочтете жить в деревне.

— Конечно, — ответила Стэси, не очень контролируя, что говорит, она чувствовала себя скованной, сбитой с толку и едва ли не испуганной. Испуганной не столько тем, что собиралась связать с ним свою жизнь, а той причиной, по которой решилась на этот шаг.

Взяв свою шляпу и перчатки, он направился к двери.

— Ну, ладно, я пошел, — сказал он, — а вам я настоятельно советую лечь спать пораньше. — Его взгляд стал более серьезным. — Полагаю, вы пережили более чем достаточно для одного дня.

Стэси тоже так думала. В голове у нее все перепуталось, она с трудом соображала и даже почувствовала, что к ней снова подкрадывается дурнота. Ей стало страшно, что утром она опять проснется в квартире Веры Хант, а сегодняшний день окажется просто сном — чудесным сном со счастливым концом, где едва знакомый мужчина просит ее руки!

«Ладно, — решила она, — увидим утром, когда я проснусь от звонка будильника Веры Хант, сон это или нет. И если звонка не будет, то все это — наяву».

— Спокойной ночи, моя дорогая, — ласково произнес доктор Гуэлдер. — Не утруждайте себя ужином. Миссис Элби принесет вам в постель горячего молока.

Он не сделал попытки взять ее руку и, улыбнувшись с порога, закрыл за собой дверь.

Следующие несколько дней походили на сон. Стэси занимала себя тем, что пыталась обзавестись приданым или, по крайней мере, кое-чем из одежды, приличествующей замужней женщине, чтобы у доктора Гуэлдера не возникло ни малейшего повода краснеть за нее.

У нее в банке хранились небольшие сбережения, которые она почти все истратила на покупки. Несколько недель, проведенных в модном магазине Веры Хант, научили ее ориентироваться в современной моде, и, избегая выглядеть слишком экстравагантной, она приобрела пару по-настоящему отлично сшитых костюмов, включая маленький, украшенный отделкой из палево-серого шелка, который, по ее мнению, вполне годился для церемонии бракосочетания. Когда она думала о самой церемонии, ее сердце начинало биться так, словно хотело выскочить из груди. А Мартин относился к предстоящему событию, как к решению некоего делового вопроса — будто оговаривались подробности устройства пациента в больницу или лечебницу. Проще всего было зарегистрироваться в мэрии, в этом случае их бракосочетание вызвало бы меньшую огласку. И хотя Стэси испытывала некоторое разочарование оттого, что не будет венчания в церкви, она даже намеком не позволила себе высказать свое недовольство. В конце концов, говорила она сама себе, для него это не более чем сделка — возможность получить официальное право заботиться о ней взамен на обещание вести его дом. Кроме того, он уже венчался в церкви, и память об этом событии вряд ли вызовет в нем особое желание пройти через тот же обряд с другой женщиной, чтобы освятить новый союз. Да и брак у них не по любви, какое уж тут таинство!

На самом деле с той самой минуты, как она приняла его предложение, и до того, как они стали рядом в зале местной регистратуры, он относился к их женитьбе спокойно и просто, без каких-либо особых эмоций. Это облегчало ей собственное поведение и притупило чувство растерянности, которое, возможно, явилось главным следствием его уж слишком делового поведения. Она более или менее спокойно прошла через церемонию, не впадая в отчаяние от дерзости своего поступка и не думая о том, что, возможно, совершает роковую ошибку.

Стэси догадывалась, что знай, миссис Элби всю правду, она просто пришла бы в ужас. Но для миссис Элби Стэси была лишь юной, совершенно неискушенной девушкой, слишком стеснительной, чтобы проявлять свои чувства на людях, а что касается доктора, то он никогда не выставлял их напоказ. Она находила это куда более естественным, чем те обращения «дорогой» и «милый», которыми осыпала его мисс Хант, когда они даже не были помолвлены, и не одобряла ту пренебрежительную манеру, в которой он иногда отвечал ей. Старомодной миссис Элби определенно не нравились те вечера, когда мисс Хант задерживалась у них допоздна, проигрывая его пластинки и дымя его сигаретами, и вовсе не собиралась уходить домой, хотя доктор Гуэлдер намекал ей, что завтра у него трудный день и ему необходимо как следует выспаться. Надув свои ярко накрашенные губы, мисс Хант принималась убеждать его хрипловатым голосом, что еще совсем не поздно и что она не боится его общества даже ночью, на что он весело смеялся и звонил портье, чтобы тот вызывал такси.

Да она была просто потаскушкой, размалеванной потаскушкой! По крайней мере, миссис Элби, с ее строгим пучком на голове, чопорным выражением лица и неизменным черным платьем, давно пришла к такому заключению. И теперь от души радовалась, что доктор Гуэлдер женится не на ней!

Он женится на Стэси Брент — тихой, сдержанной, очаровательной и трогательно-юной дочери врача, такого же, как и он сам. Этой девочке хорошо известно, что значит быть врачом, и она будет с уважением относиться к тем требованиям, которые предъявляет ее мужу эта профессия. Уж она-то не станет упрашивать его танцевать с ней всю ночь напролет и дуться, если ей в этом откажут.

На самом деле Стэси ни разу в жизни не танцевала всю ночь напролет, она даже редко бывала в театре. Но, тем не менее она хорошо знала, в каком платье следует пойти в дорогой ресторан по такому особому случаю, как вечер накануне бракосочетания. Поэтому ради этого исключительного события она выбрала себе роскошное платье, в котором ей не будет стыдно находиться рядом с мужчиной в безупречном фраке, да еще с таким неотразимым, как доктор Мартин Гуэлдер. Ведь стоило ему где-нибудь появиться, и он неизменно притягивал к себе женские взгляды!

Этот выход в свет предложил сам Мартин. Надо сказать, что день их бракосочетания надвигался столь стремительно, что у него практически не оставалось времени водить ее куда-либо, к тому же она выглядела еще слишком бледной и хрупкой для этого. Но накануне их бракосочетания он позвонил и предложил поужинать вместе в ресторане, если только она чувствует, что ей это под силу. И Стэси, которая ощутила себя так, словно получила неожиданный маленький подарок, согласилась с такой радостью, что он виновато задался вопросом, уж не чувствует ли она себя отвергнутой.

Она надела тюлевое платье цвета лаванды, легчайшим облаком обвившееся вокруг ее стройных колен, перетянутое темно-фиолетовым бархатным поясом, который подчеркивал ее и без того тонкую талию. Расчесанные до блеска волосы мягкими завитками упали на ее высокий лоб, а фиалково-синие глаза засияли от возбуждения, легким румянцем подсветившего ее бледные щеки.

Доктор Гуэлдер окинул ее довольно критическим взглядом, затем произнес слова, заметно остудившие ее радостный пыл:

— Я же говорил, что вы прекрасно будете смотреться во главе стола!

Неожиданно мысли о предстоящем наутро бракосочетании и о том, по какой причине это должно состояться, нахлынули на нее волной, и она едва смогла выговорить: