«Берго»[1] Лативы висел прямо у лифта. В полутора метрах от прозрачных пластиковых дверей. И судорожно моргал посадочными огнями. Обойдя флаер по кругу, Мозли заглянул в открытую нараспашку дверь машины и, уткнувшись взглядом в огромный пакет с женским бельем, удивленно приподнял бровь. За последние шесть часов на его комм не приходило ни одного сигнала от СТК[2] их жилого блока, а значит, у его супруги не было необходимости пользоваться услугами общественной прачечной. Как минимум сегодня: увы, последние полгода те или иные поломки происходили с завидной регулярностью. И, как правило, не реже, чем раз в десять дней. Впрочем, с большинством из них удавалось справляться своими силами, не выбрасывая бешеные деньги на оплату «услуг» криворуких специалистов из сервисных служб их квартала, способных менять полетевшее оборудование исключительно целиком.

Логика в таком подходе к выполнению своих обязанностей, безусловно, присутствовала: бонусы, получаемые этими самыми «специалистами» от фирм, пытающихся реализовать очередные шедевры своей технической мысли, намного превышали их основной заработок. Поэтому собственно ремонтом они не задурялись, даже если причиной отказа техники оказывалась примитивная хакерская атака детей, только начинающих постигать первые премудрости программирования.

«Релаксационный блок надо менять целиком, – мысленно передразнил одного из таких деятелей Крю. – Судя по показаниям вашего СТК, у него полетел процессор, оперативная память и шина подключения к Галанету».

– Подвинься!

Услышав раздраженный голос жены, Мозли растерянно улыбнулся:

– Прости, дорогая, я просто немного задумался.

– Можешь не объяснять. Это твое нормальное состояние. – Отпихнув его плечом, Латива зашвырнула в «Берго» два здоровенных пакета с платьями и, фыркнув, нырнула обратно в лифт.

– Что полетело на этот раз? – с трудом успев просочиться между закрывающимися створками, поинтересовался Крю.

– НИ-ЧЕ-ГО!!! – по слогам произнесла его супруга.

– А зачем тащить в прачечную такое количество шмотья? У тебя появились лишние деньги?

– Лишние деньги? – развернувшись к нему корпусом, Латива уперла кулаки в бока и приняла «атакующую стойку» – положение, из которого начинались практически все скандалы, когда-либо происходившие в их семье. – Откуда у меня лишние деньги, Кряква? Твоей нищенской зарплаты с трудом хватает на продукты и оплату коммунальных услуг!

Услышав прозвище «Кряква», Крю мысленно взвыл: Латива называла его так только тогда, когда пребывала в самом отвратительном состоянии духа. И для того, чтобы гарантированно вывести его из равновесия, зная, что кличку, прилипшую к нему еще с институтских времен, Мозли не переваривал органически. Поэтому, услышав ее, как правило, очень быстро терял всякую способность нормально соображать.

– Слышь, Кря-Ква! Эй, ты, помесь драной утки и жирной склизкой жабы. – Закрыв глаза, Крю явственно услышал голос Чикки Броснана. – У тебя есть три минуты, чтобы решить для меня эту задачу, умник!

– Со следующего месяца мне обещали прибавку. Триста пятьдесят кредитов, – пробормотал Мозли, чувствуя, что великолепное настроение, в котором он пребывал последние четыре часа, куда-то испаряется.

– Триста пятьдесят кредитов? Какие безумные деньги!!! – вылетев из лифта, восхитилась Латива. – Прости, дорогой, а что мы на них себе купим? Новый флаер? Дом в Третьем квартале? Наймем прислугу? Или слетаем в небольшое путешествие на Старую Землю? Хотя, если я себе, наконец, куплю новые босоножки, то оставшихся средств на путешествие, увы, не хватит!

– Ты недавно УЖЕ купила себе отличные туфли, – автоматически вырвалось у Крю.

– Да! Недавно! Эдак, полтора месяца назад! – взвыла супруга. – А я, между прочим, женщина! Красивая женщина! И мне не пристало носить одну и ту же обувь или платье несколько дней подряд!

– Еще год, и я займу место начальника отдела, – скрипнул зубами Мозли.

– Я это слышу уже целую вечность, – Латива обидно рассмеялась ему в лицо. – Только этого не будет НИКОГДА! И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что ты – идиот! Не в смысле тупости, а просто не от мира сего! Двадцать из двадцати семи[3] часов в сутки ты проводишь в виртуале. В своей дурацкой работе! Тебе плевать на все, что к ней не относится.

– Я и говорю про работу…

– Нет! Слушай внимательно! Ты сидишь в виртуале и занимаешься ТОЛЬКО тем, что тебе поручили. А те, кто тебя окружает, лижут задницы начальству, интригуют, кого-то подсиживают, для кого-то копают ямы. Кстати, и для тебя в том числе. И при этом без остановки лезут по головам. Вверх! А ты – сидишь в самом низу пирамиды. Нет, не сидишь! Пирамида на тебе СТОИТ!!! И поэтому ты не станешь начальником отдела! Никогда! Даже если ты придумаешь машину времени, мгновенное перемещение в гипере и что-нибудь еще. Понял, Кряква?

– Зато у меня есть ты. – Еще не успев выговорить фразу, несколько раз прекращавшую истерику жены, Крю почувствовал, что она не произведет ожидаемого эффекта: на лице Лативы появилось странное, совершенно незнакомое выражение. Потом ее губы презрительно искривились и медленно произнесли:

– Я у тебя БЫЛА. Теперь я есть НЕ У ТЕБЯ.

– Что?

– Я ухожу. Вещи собираю, видишь? Чего уставился? Никогда о таком не слышал?

– Но… я же тебя люблю! У нас же… семья… – выдохнул Мозли, окончательно деморализованный ее заявлением.

– Семья? – расхохоталась Латива. – Ты женат на комме и локалке, стоящей в твоем кабинете! Вот скажи, какого цвета белье, которое я купила себе на день твоего рождения три месяца назад! Кстати, сегодня утром я была в нем.

– А разве важно именно это? – судорожно пытаясь вспомнить, как выглядела жена перед уходом на работу, поинтересовался Крю. – Главное, что я тебя люблю! И потом, мужчины смотрят и видят не так, как женщины.

– Не так видят просто «мужчины». А Мужчины с большой буквы видят ВСЕ, ЧТО НАДО. Ладно. Мне надоело объяснять очевидное. Я приняла решение и менять его не собираюсь. Возьми вон те два пакета и отнеси их в мой «Берго». И хватит истерить: мне сегодня надо быть красивой.

– П-почему?

– У меня романтическое свидание.

У Мозли оборвалось сердце: в глазах жены промелькнуло то самое мечтательное выражение, которое появлялось в них всего несколько раз в их совместной жизни: перед первой ночью любви, сразу после свадьбы, и в момент, когда они входили в номер отеля «Обейя» в первый день единственного проведенного вместе отпуска.

Рассвет следующего дня Мозли встретил в спальне. Сидя на полу, угрюмо щелкая пультом головизора и обдумывая фразы, сказанные ему Лативой перед тем, как поднять флаер в воздух:

– Мне надоело жить в нищете. Рай в шалаше хорош только для восторженных дур и девочек лет до двенадцати. Так что прости, если сможешь. А не сможешь – плевать, переживу.

– Милая, но ведь еще недавно ты называла меня Умкой и гордилась, что я…

– Умный? Как говорили наши предки, если ты такой умный, то почему такой бедный? Мозли, количество информации в голове – это еще не все! Попробуй научиться пользоваться ею ПРАВИЛЬНО!

– Я готов попробовать.

– Флаг тебе в руки. Дерзай, но… БЕЗ МЕНЯ!

В кабинете Элайи Фарелла было довольно многолюдно. Кроме самого президента, вокруг антикварного полированного стола из настоящего дерева собралось еще десять человек. Полномочный представитель КПС[4] на Лагосе господин Сеппо Нюканен. Шесть начальников штабов флотов, в настоящий момент базирующихся на Арлине, Квидли и Дабоге. Майор Жак Кили, старший из «законников», прибывших на Лагос вчера утром[5]. Министр экономики Лагоса Борис Скобелев. И сам генерал Роммель. Из списка, озвученного первым лицом государства, не хватало только одного человека – Железного Ридли. В данный момент занятого наведением порядка в подчиненном ему флоте.