Caught in the Billionaire's Embrace © 2011 by Elizabeth Bevarly

«Пламя нашей любви» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

Только одно могло сделать тридцатилетие Деллы Ханны еще восхитительнее, чем она планировала. Но как раз это она и не планировала. Само по себе это говорило о многом, ибо все детали предстоящего праздника Делла тщательно обдумывала с самого детства.

Ее детство прошло в одном из таких районов, где празднования дней рождения считались непозволительной роскошью, а потому игнорировались. Там многое считалось непозволительной роскошью, а потому игнорировалось. Например… Например, Делла. Именно поэтому она и пообещала себе такой грандиозный день рождения – уже тогда, будучи маленькой девочкой, она знала, что рассчитывать в этой жизни может только на себя.

Конечно, последние одиннадцать месяцев кое-что изменили. С тех пор как в ее жизни появился Джеффри, ей приходится рассчитывать главным образом на него.

Однако сегодня вечером Джеффри здесь нет, и она не собирается думать ни о нем, ни о чем бы то ни было еще из того мира. Сегодня особенный вечер – только ее вечер. Сегодня у нее будет все, о чем мечтает ребенок, выросший в бедной семье в одном из самых скверных районов Нью-Йорка.

В детстве Делла поклялась себе, что к тридцати годам она покинет грязные улицы своего района, станет миллионершей и будет жить в лучшей части города в районе парка. Она торжественно пообещала себе, что у нее появится все, что есть у богатых и знаменитых. И Делла не собиралась нарушать данного обещания, пусть даже она сейчас в Чикаго, а не в Нью-Йорке.

Вечер начнется в лучшем ресторане, продолжится в ложе в опере и завершится в клубе, который могут посещать только сливки общества. Ее наряд стоит тысячи долларов, на ней рубины и бриллианты, прическа и маникюр сделаны в лучшем салоне города.

Первой частью своего вечера она осталась довольна. Ресторан «Паламбос» на Стейт-стрит был из тех, цены в которых могли сравниться с бюджетом некоторых государств. Она заказала четыре блюда – само собой разумеется, самых дорогих. Их немыслимые европейские названия Делла училась правильно произносить всю неделю. Слава богу, меню доступно онлайн, поэтому у нее было время подготовиться, чтобы не выглядеть невеждой. Заказывать самые дорогие блюда в день своего рождения – ведь именно так поступают привыкшие к роскоши и богатству люди, правильно?

Подумав так, Делла украдкой оглядела ресторан, чтобы убедиться, что посетители – все до единого богатые, элегантные и искушенные – тоже наслаждаются самыми дорогими блюдами. Ну и, чего уж там, чтобы еще раз убедиться, что Джеффри нет поблизости. Она сделала все возможное, чтобы его не было. Они условились, что она позвонит ему завтра.

Для всех в этом ресторане Делла была такой же избранной, как и они, ничем от них не отличалась. И, к счастью, Джеффри нигде не было видно. Как говорится, доверяй, но проверяй.

Потягивая шампанское в ожидании закуски из кальмара, Делла действительно чувствовала себя частью этого общества. В течение нескольких лет она привыкала к такой жизни. Родившись в бедной семье, она изо всех сил стремилась принадлежать к блистательному миру – пусть к самому его краю. Она внимательно изучала, как ведут себя богатые, и тщательно копировала их до тех пор, пока не убедилась в том, что все воспринимают ее как свою.

Сегодняшний вечер не стал исключением. Она заплатила внушительные деньги, чтобы взять напрокат темно-красное бархатное платье от Каролины Эрреры и туфли от Дольче и Габбана. Кроме того, она позволила себе серьги и колье от Булгари и черную шелковую накидку от Валентино – вещь, абсолютно необходимую в декабре.

Она выбрала красный цвет, потому что знала, что он очень идет к ее серым глазам. Темно-русые волосы были достаточно длинными для того, чтобы сделать французский твист – закрепить их наверху одним маленьким гребешком.

Делла подняла руку, чтобы убедиться, что с прической все в порядке, и улыбнулась – ей нравилось, что волосы длинные. Всю свою жизнь она стриглась под мальчика и только в этом году начала отпускать волосы. Кроме того, еще в последних классах школы она выкрасила волосы в черный цвет, поэтому даже не знала, что ее натуральный оттенок с годами стал более насыщенным, почти медовым. И даже если не принимать во внимание дорогие шмотки, никто из грязного района ее детства не узнал бы ее сегодня вечером.

Но она не собирается думать об этом сейчас. Сегодняшний вечер будет безупречным – таким, как она планировала все эти годы.

За исключением, может быть, этого хорошо одетого красавца, которого хостесс посадила за столик напротив несколько секунд назад. И каждую из этих секунд Делла бросала на него взгляд – не могла удержаться.

Когда Делла была маленькой, она не мечтала о том, чтобы в этот вечер рядом с ней кто-нибудь был. Она сама не понимала почему. Может быть, потому, что, как уже было сказано, она знала, что рассчитывать в этой жизни может только на себя. Или потому, что в детстве она и представить себе не могла, что на свете существуют такие мужчины. Там, где она выросла, «хорошо одетый» означало, что пуговицы на месте, а «красавец» – что у парня все зубы целы.

Неожиданно мужчина поднял глаза. Их взгляды встретились – и что-то произошло между ними… Он кивнул Делле в знак приветствия, на лице его мелькнуло что-то похожее на улыбку. Секунду поколебавшись, она подняла бокал – будто молчаливый тост в его честь.

На нем был смокинг, сидевший так, что он казался прекрасной картиной на фоне янтарного шелка занавески. Волшебный свет свечи в хрустальном подсвечнике, стоявшей перед ним, делал его темные глаза еще теплее. А его полуулыбка действовала на Деллу так, что она чувствовала, как горячие искры пробежали по всему телу. Потому что это была такая улыбка, которая говорила женщине, что он не просто раздевает ее взглядом, но и предполагает нечто большее.

Делла почувствовала, что краснеет, и отвела взгляд. Она поднесла к губам бокал шампанского и изо всех сил постаралась сосредоточиться на чем-нибудь еще: на накрахмаленной скатерти, фарфоровой посуде, блестящих посетителях ресторана. Но все безуспешно – ее внимание неизбежно возвращалось к мужчине за столиком напротив. А он между тем продолжал пристально смотреть на нее.

– Ну и о чем вы думаете? – спросил он достаточно громко для того, чтобы она услышала.

Делла смутилась. В ее сознании промелькнуло множество возможных ответов на его вопрос. «Я думаю, что вы самый привлекательный мужчина, какого я когда-либо видела». Или: «Как вы встречаете Новый год?» Вот еще хороший: «Привет, любимый». Ну и конечно (это уж само собой разумеется): «Ты любовь всей моей жизни!»

– Что порекомендуете заказать? – добавил он, показывая на меню.

О нет, это был совсем не тот вопрос, которого она ожидала. Ей повезло, что она была слишком смущена, чтобы ответить на него.

– О… Не думаю, что могу помочь. Я здесь впервые. – Что-то подсказывало ей, что едва ли она произведет впечатление на такого мужчину, как ее собеседник, если порекомендует заказать что-нибудь самое дорогое, чтобы выглядеть шикарно, изысканно и богато. Ему ничего не нужно делать, чтобы так выглядеть, – достаточно просто дышать.

По-видимому, ее ответ удивил его.

– Впервые? Но «Паламбос» скоро отмечает столетие своего существования в Чикаго. Вы не из Чикаго?

А вот на этот вопрос Делла никак не могла ответить. Ей пришлось бы или соврать – чего она никогда не делала, хотя ее честность не раз навлекала на нее неприятности, достаточно вспомнить то, что теперь ей приходится полагаться на Джеффри. Или же ее ответ повлек бы за собой расспросы, в результате которых ей, скорее всего, пришлось бы рассказать о прошлом. Или же, что еще хуже, о настоящем. Обе эти темы были совершенно невозможны для нее сегодня по причине того, что ни в ее прошлом, ни в ее настоящем не было ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к платью от Каролины Эрреры, бриллиантам и ложе в опере.