– Закажи такси, – попросила она и занялась упаковкой гарнитура.

Через десять минут почтительный служащий отеля проводил их через черный ход к машине. Лоуренс и сейчас не хотел светиться. Еще через полчаса они были в аэропорту. В дороге ни Лоуренс, ни Фелиция не разговаривали. Обсудить случившееся они могут и позже, сейчас нужно все хорошенько обдумать. И если Фелиция успела хоть чуть-чуть узнать Лоуренса, то и с этой неприглядной истории он сумеет получить барыш.

Еще не видела никого, кто считал бы деньги лишними, подумала Фелиция.

В аэропорту им повезло: нашелся рейс до Амстердама, а оттуда через полтора часа должен был вылететь прямой рейс до Нью-Йорка.

– Все же хорошо, что у нас нет постоянной группы, – пробормотал Лоуренс, оформляя последние два билета на самолет.

– А мне всегда казалось, что ты просто экономишь! – фыркнула Фелиция.

Штат постоянных помощников – костюмеров, гримеров, звукооператоров – всегда был у них камнем преткновения. Лоуренс считал, что раз уж Фелиция выступает исключительно на сценических площадках, там не может не быть профессионалов. Так к чему делиться выручкой и таскать за собой толпу народу?

Регистрацию они прошли быстро и направились на таможенный досмотр. С собой у них была только ручная кладь. Костюмы должны были полететь завтрашним рейсом в восемнадцать ноль восемь. Фелиция постаралась подавить вздох разочарования. Совсем не так она представляла себе завершение гастролей. Как минимум, провожать ее должны были толпы поклонников с цветами. Но что делать! Этот тур принес много приятных неожиданностей, нельзя получить сразу все.

Наконец очередь таможенного досмотра дошла и до них. Инспекторы начали задавать обычные вопросы, Лоуренс и Фелиция привычно на них отвечали. Но тут что-то изменилось. Вокруг них будто очистился зал, и незаметно они оказались в кольце крепких мужчин в форме.

– Мисс Лебьен, мистер Гамильтон, прошу следовать за мной.

Между таможенниками протиснулся тип с совершенно незапоминающимся лицом, одетый в штатский костюм.

– В чем мы обвиняемся? – спросил Лоуренс.

– В контрабанде, как минимум, – мрачно сказал тип. – Может, мы пройдем или так и будем торчать у всех на виду?

Это замечание привело Лоуренса в чувство. Он кивнул, но остался стоять на месте.

– В чем дело, мистер Гамильтон? – спросил штатский.

– Я хотел бы сейчас же потребовать адвоката. Так, на всякий случай.

– Кого-то конкретно? – ядовито поинтересовался тип.

– Да, Антонио Бренцолли. Если вы не против, я сам ему позвоню.

– Достойный выбор. – Штатский пожал плечами.

– Кстати, с кем я имею честь говорить? – с милейшей улыбкой осведомился Лоуренс.

– Паркер.

– Просто Паркер?

– Этого вполне достаточно.

От холода в его голосе привычный ко всему Лоуренс невольно передернул плечами. Он быстро набрал номер.

– Антонио, дружище! – радостно залепетал Лоуренс по-итальянски.

Фелиция с интересом смотрела на него. Для нее знание итальянского было профессиональной необходимостью. А вот Лоуренс до сих пор успешно пользовался английским.

– Да, я тоже рад. Не за что благодарить, ведь мы друзья. Ну раз ты так считаешь, у тебя есть шанс отблагодарить меня. Я в аэропорту в кольце таможенников. Мистер Паркер в штатском требует, чтобы я шел с ним. – Лоуренс выслушал ответ, и лицо его постепенно вытягивалось. В конце концов он коротко сказал: – Хорошо. – Несколько секунд удивленно смотрел на телефон, потом все же взял себя в руки и выключил его.

– Будем ждать синьора Бренцолли? – поинтересовался Паркер.

– Да, там, куда вы собирались нас отвести, – сказал Лоуренс.

Фелиция удивленно посмотрела на него. Она-то была уверена, что Лоуренс сейчас вытащит из рукава волшебную палочку, пробормочет какую-нибудь дребедень, взмахнет рукой, и они окажутся в самолете.

– Фелиция, иди с ними и делай все так, как они говорят, – спокойно сказал Лоуренс. – Вреда нам не причинят. Кажется, все серьезнее, чем я думал.

– Вы проницательный человек, синьор Гамильтон, – усмехнулся Паркер, позволяя себе немного итальянского акцента.

В каморке, куда ее привели, было жарко и влажно. Оказывается, она уже успела забыть, какой душной может быть итальянская ночь в середине мая. К кондиционерам привыкаешь слишком быстро. Фелиция села на единственный стул в совершенно пустой комнате и устремила взгляд в узкое окошко. Небо щеголяло роскошным черным нарядом, усыпанным неисчислимыми бриллиантами звезд. Сравнение было так себе, особенно в этой ситуации. Она усмехнулась и отвернулась, предпочтя небу облупившуюся краску на стене. Но и там было мало интересного, да и грязно-желтый цвет угнетал.

Долго они собираются держать меня здесь? – сердито думала Фелиция, притоптывая ножкой. И где адвокат Лоуренса?

Она посмотрела на часы. С момента их задержания прошло всего-то полчаса, но ожидание уже казалось бесконечным. Приглушенный коридорами и стенами голос сообщил, что их рейс улетел.

Фелиция тяжело вздохнула, понимая, что теперь придется проторчать в аэропорту до утра в ожидании следующего подходящего рейса.

Если она вообще сможет улететь.

Она вздрогнула, сглотнула вязкую слюну и покачала головой. Такие мысли нельзя допускать! Разумеется, она вернется в Нью-Йорк. Ничего противозаконного она не сделала. В чем их обвиняли? В контрабанде, кажется, но Фелиция была на сто процентов уверена, что в ее багаже не было ничего незаконного. А Лоуренс слишком хитрый лис, чтобы так просто попасться. Да и зачем ему это? На одном мировом турне дивы Лебьен он заработал чуть ли не больше ее самой.

За дверью послышались шаги. Фелиция забросила ногу на ногу и расправила юбку. Жаль, что у нее нет зеркальца. В такую минуту ей не хотелось предстать растрепанной и еще меньше – испуганной. Она надела на лицо одну из самых обаятельных улыбок.

– Синьорина Лебьен, – кивком головы приветствовал ее невзрачный тип в штатском.

– Мистер Паркер, может быть, вы объясните, по какой причине нас задерживают? – задрав подбородок, спросила Фелиция, игнорируя приветствие.

– Причина проста: вы пытались вывезти украденные драгоценности.

Паркер пристально уставился на нее жутковатыми светло-серыми, почти прозрачными глазами. Фелиция почувствовала себя неловко, что с ней случалось крайне редко.

Демонстративно она поменяла ногу и даже немного потянулась. Очень хотелось встать, но Фелиция понимала, что все равно Паркер будет выше, и предпочла остаться на стуле.

– Интересно, – протянула Фелиция. – И что же это за драгоценности?

– Гарнитур из колье, серег и диадемы, который сегодня опознала графиня Фонтебло.

– Так я не смогла улететь из-за этой старой маразматички!

Фелиция вскочила, и стул с грохотом полетел на пол. Она сжала тонкие пальчики в кулачки и двинулась на Паркера, немного опешившего от такого напора.

– Вы задержали меня по обвинению старой, выжившей из ума карги?! Меня?! Фелицию Лебьен?!

– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я, знаете ли, не люблю оперу.

Таким тоном с Фелицией еще никто не разговаривал! Проигнорировать это было просто невозможно. Фелиция открыла рот, намереваясь высказать Паркеру все, что она о нем думает, но так и застыла. Она встретилась с бледными рыбьими глазами Паркера. Ее словно окатили ведром ледяной воды.

– Успокойтесь, мисс Лебьен. Я понимаю, насколько вы значимая фигура, представлю, какой резонанс вызовет ваш арест… – Он помолчал, словно собирался с мыслями. – Кстати, графиня Фонтебло вовсе не сумасшедшая. Здравости ее рассудка можно позавидовать.

– Эта женщина прилюдно оскорбила меня! А теперь натравливает вас. Какие ужасные обвинения! Я обязательно подам на нее в суд за оскорбление чести и достоинства!

– Сожалею, мисс, но ваш иск будет встречным, – усмехнулся Паркер. – Синьора Фонтебло опознала пропавшие драгоценности, наши эксперты уже сравнили их с описанием и пришли к выводу, что два месяца назад графиня утратила именно этот гарнитур. Ее обвинения были весьма обоснованными, хотя и не очень приятными.