Некоторое время Лоран задумчиво смотрел на серебрившийся в ярких лучах солнца ключ, потом приблизился к Микеле и, осторожно сомкнув ее ладонь, тихо проговорил:
— Теперь, если Одиль все-таки не простит меня, я больше не буду расстраиваться, я буду знать, что есть вещи и пострашнее…
Микела мягко улыбнулась.
— Например?
— Например, прийти в «Гиньоль» на пять минут позже и не встретить на площади тебя…
Когда Микела вошла в кабинет Бернара, он стоял у окна, укоризненно покачивая головой.
— Так вот как ты истолковала мой совет… — вместо приветствия обвиняющим тоном протянул он. — Убеждая тебя вчера научиться летать, я имел в виду вовсе не такие полеты…
— О чем ты? — удивленно вскинула брови Микела.
— Не притворяйся. Ты прекрасно понимаешь, о чем… — недовольно отмахнулся он. — С какой стати ты предлагала тому типу ключ от номера?
— Ах, вот в чем дело, — откликнулась Микела. — А почему ты решил, что это был ключ именно от номера?
— А от чего же еще? Машина тебе здесь ни к чему, так как наш город невелик, собственным офисом обзавестись ты еще не успела… Так что остается только гостиничный номер.
— Прозаически мыслишь, — с шутливым упреком заметила Микела. — Может, это был ключ от счастья.
— Интересный поворот, — хмыкнул Бернар. — И от чьего же именно счастья, позволь узнать? Твоего или…
— Нашего с ним, — весело рассмеявшись, перебила его Микела.
— Та-а-ак… С каждой секундой все интереснее… — озадаченно потер ладонью затылок Бернар. — Значит, теперь у тебя с тем парнем одно счастье на двоих… — то ли уточняя, то ли констатируя, медленно проговорил он.
Микела снова рассмеялась, забавляясь его реакцией на такую неожиданную новость.
— Да нет же, ты все не так понял, — успокаивающе ответила она. — Я имела в виду, что мы поможем друг другу обрести это счастье… Но оно будет у каждого свое, со своим любимым человеком.
Бернар иронично покачал головой.
— Не очень понятно, но впечатляюще… Скажи, а когда ты успела познакомиться с этим компаньоном по счастью?
— Вчера вечером, недалеко от отеля… Там был праздник в честь молодоженов… Только не надо ухмыляться! — запальчиво воскликнула она, заметив скептическое выражение его лица. — Хотя я знакома с Лораном всего один вечер, я могу с уверенностью сказать, что за это время он успел стать для меня настоящим, все понимающим другом… Новым другом…
— Новый друг это, конечно, хорошо… — с легким вздохом проговорил в ответ Бернар. — Но я бы хотел, чтобы на его месте у тебя наконец появилась подруга… — осторожно добавил он, испытующе глядя на свою собеседницу.
— Вряд ли твое желание сбудется, — поспешно отведя взгляд, сдержанно откликнулась Микела.
— Потому что ты никак не можешь простить предательство одной из них? — все так же осторожно уточнил Бернар.
— Не одной из них, а единственной, — горячо возразила Микела. — Единственной подруге, которую я знала с детства, подруге, с которой мы жили на одной улице, сидели в школе за одной партой, и которая однажды не просто предала меня, а отняла мою веру… Веру в искренность и преданность близких людей. Веру в любовь… Да и саму любовь тоже… — устало завершила она.
Бернар задумчиво кивнул.
— Да, я согласен, Илария поступила подло, отбив у тебя Франсиса… Но ведь и сам Франсис поступил не лучше, изменив тебе. Так что несправедливо обвинять во всем ее одну, сторонясь при этом всех других представительниц женского пола. Ведь, несмотря на предательство Франсиса, ты не перестала заводить друзей среди мужчин.
— Только потому, что, когда я осталась совсем одна, меня поддержал именно друг… Друг, а не подруга… — спокойно объяснила Микела.
— Да, я знаю, это был Марко…
— А потом появился ты, — продолжила за него Микела. — И я благодарна вам обоим за все, что вы сделали для меня… А что касается подруг… У меня ведь есть Софи… Мы с твоей женой прекрасно ладим и отлично проводим время вместе…
— Только когда у нее бывает небольшой перерыв в нескончаемых археологических экспедициях, — иронично добавил Бернар. — Иногда мне кажется, что именно поэтому ты и поддерживаешь с ней доверительные отношения.
— Какой же ты все-таки грубиян, — обиженно откликнулась Микела. — Я поддерживаю с ней доверительные отношения только потому, что мы во многом схожи и с полуслова понимаем друг друга… Ну и еще потому, что Софи твоя жена, а значит, просто не способна на плохой поступок, иначе ты не выбрал бы ее в спутницы жизни, — немного подумав, добавила она.
— Вот подлиза… — покачивая головой, пробормотал Бернар. — Ну что с тобой поделаешь… Придется разговор о подругах отложить на потом… А пока давай займемся заказами, ведь мы еще не разложили поздравительные открытки для невест… Надеюсь, ты не забыла о них из-за знакомства с тем парнем?
— Конечно нет. По-моему, в этот раз они получились даже лучше, чем обычно, — заметила Микела, доставая из сумочки стопку ярких глянцевых снимков с изображениями городских пейзажей, натюрмортов и весенних букетов, сопровождающихся поздравительными надписями. — Особенно одна из них… Которую я положу в пакет с моим свадебным платьем… — выдержав небольшую паузу, продолжила она и, словно не замечая изумленного взгляда Бернара, беззаботно спросила: — Оно ведь уже готово, правда?
Тот машинально кивнул в ответ.
— А кружево? — продолжила расспросы Микела. — Вчера ты говорил, что еще не успел пришить его.
— Готово все, кроме кружева, — наконец растерянно ответил Бернар. — Еще вчера ты не торопилась выходить замуж… — оправдывающимся тоном напомнил он.
— Я и сегодня не тороплю это событие, — пожав плечами, заметила Микела.
— Тогда зачем тебе так срочно понадобилось платье? — недоуменно поинтересовался он.
Микела внимательно посмотрела ему в глаза.
— Чтобы отослать его Винченцо вместе с остальными заказами, — тихо ответила она. — И вместе с этой открыткой…
Микела протянула ему открытку с изображением каменного дома старинной постройки, фасад которого был украшен разнообразными барельефами. На обратной стороне была сделана надпись:
Если ты, так же, как и я, видишь во сне это давно пустующее жилище флорентийца и вспоминаешь минуты, проведенные нами возле него, если они оставили в твоей душе, пусть даже едва различимый, самый неприметный след, пришли мне обратно одного голубка, и я пойму, что наша любовь была для нас обоих неслучайной.
Бернар осторожно прикоснулся к паре белоснежных птиц, прикрепленных к открытке, и вопросительно взглянул на свою собеседницу.
— Что это значит? Для чего все эти загадки, отправленные голубиной почтой? Если ты решила сделать первый шаг к примирению, не проще ли набрать его номер и сказать, что скучаешь по нему. Что хочешь, чтобы между вами снова все было по-прежнему…
Микела отрицательно качнула головой.
— Если Винченцо решил, что наши отношения исчерпали себя и что он может быть счастлив только с другой, мне будет легче узнать об этом вот так, с помощью одного из этих голубков… Вернее, с помощью его отсутствия… Ведь мы нашли этих птиц случайно, в день нашего знакомства… Они лежали на тротуаре среди кучи других вырезанных из бархата фигурок, забытых после шумного празднования свадьбы. Все это время они были для нас счастливым талисманом, и мы решили, что при первой же ссоре тот, кто почувствует, что был неправ, пришлет их другому, а тот вернет обратно одного из них в знак примирения. Мы хранили их в потайном местечке, о котором не знал никто другой. Когда я решила вернуться в Авиньон, то забрала их с собой. И, как оказалось, не зря… — невесело улыбнувшись, завершила свой рассказ Микела.
— Я и не предполагал, что между вами были такие трогательные отношения… — тихо проговорил Бернар. — Мне всегда казалось, что они более… беспечные, что ли… И не обремененные обязательствами… — нерешительно продолжил он.
— Проще говоря, слишком циничные, чтобы быть теплыми и искренними, — усмехнулась Микела. — И ты не был далек от истины… Трогательными они были совсем недолго… А потом им на смену пришли сдержанная насмешливость, отстраненность и нелепая наигранность, которая с каждым днем вносила в них все больше путаницы… Я чувствовала, что она не приведет ни к чему хорошему, но почему-то так ничего и не предприняла…
