Проводив их отсутствующим взглядом, Альдо вышел на улицу и, увидев в нескольких метрах от входа серебристый кузов «роллс-ройса», окруженный шумно обсуждающими его внешний вид мужчинами, замер посреди тротуара, погрузившись в невеселые раздумья.
Невероятно… Я столько лет мечтал стать владельцем такого вот автомобиля… Я столько раз мечтал прокатиться на нем по таким вот, как сейчас, окутанным сумерками городским улицам… И вот теперь, когда он почти стал моим, его вид меня даже не радует… Теперь, когда я могу кататься на нем по городу хоть всю ночь напролет, мне даже не хочется приближаться к нему… И это кажется мне странным… Но еще более странным мне кажется то, что я никак не могу определить причину этой перемены…
Понаблюдав еще некоторое время за оживленной дискуссией местных автолюбителей, Альдо вернулся в бар, но, увидев Микелу и Марко, танцующих под медленную джазовую мелодию и что-то доверительно нашептывающих друг другу на ухо, тут же пожалел о своем решении. Судорожно стиснув в ладони ключи от машины, он уже направился было обратно к выходу, но ему преградил дорогу один из официантов.
— Синьор Манцони, не торопитесь, прошу вас, — произнес он, слащаво улыбнувшись и, сделав угодливый жест в сторону ближайшего столика, продолжил: — Синьор Донатти просил меня, как только вы появитесь, задержать вас здесь на некоторое время… Он хотел бы с вами побеседовать, — объяснил официант, заметив разгневанный взгляд своего собеседника.
— Какая потрясающая новость, — саркастическим тоном протянул Альдо. — И что же вдруг от меня понадобилось вашему непревзойденному синьору Магу?
— Он сам расскажет вам об этом, как только закончит беседу с синьориной Микелой, — сдержанно проговорил официант. — А чтобы ожидание не было для вас слишком утомительным, вот ваш любимый виски…
Альдо бросил неприязненный взгляд на появившийся перед ним стакан с кубиками льда, не сумев сдержать гримасу отвращения.
— В чем дело? — удивленно поинтересовался официант. — Разве вы его больше не пьете? Когда я вместе с синьором Марко работал в баре «Петиция», вы всегда заказывали именно виски, — напомнил он. — Как видите, я не забыл о ваших предпочтениях…
Черт бы побрал этого мерзавца с его предпочтениями, с досадой подумал Альдо. Мне бы только дождаться его возвращения, уж тогда он у меня попляшет… Вслух же предположил, улыбнувшись с напускной любезностью:
— Наверное, я слишком долго злоупотреблял этим напитком, так что теперь впадаю от него в ярость и начинаю крушить без разбора все, что попадается под руку…
— Правда? Ну что ж, тогда я принесу вам что-нибудь легкое, — недоверчиво покосившись на него, сказал официант.
Альдо одобрительно кивнул.
— Буду благодарен, если это окажется бокал «Ламбруско»…
— Как скажете… Хотя я нисколько не сомневаюсь, что этот напиток вам скоро надоест, — иронично заметил официант.
— Не раньше, чем этой парочке надоест топтаться на месте под звуки джазового снотворного, — демонстративно зевнув, откликнулся Альдо.
— Не раньше, чем это наскучит синьорине Микеле, вы хотели сказать, — поправил его официант.
— Ах, вот оно что? — насмешливо бросил Альдо. — Желание клиентки — закон?
— Синьорина Микела больше чем клиентка, и вы это знаете, — с упреком напомнил официант. — Ведь они с синьором Марко давние друзья, которые всегда готовы поддержать друг друга в самые трудные минуты…
— И эта готовность заметна невооруженным глазом, — не скрывая больше раздражения, проговорил Альдо, наблюдая, как Марко с каждой секундой все крепче обнимает Микелу за талию.
— Не будьте ревнивцем, — примирительно откликнулся официант, проследив за его взглядом. — Это всего лишь танец…
— На который я, пока отсутствует моя невеста, имею право пригласить какую-нибудь смазливую посетительницу, — продолжил Альдо и, осушив одним глотком бокал ненавистного ему виски, показал кивком на соседний столик, за которым о чем-то непринужденно беседовали две молодые девушки.
— Только не забудьте предупредить свою партнершу по танцу, что вы здесь тоже всего лишь посетитель, — окинув его насмешливым взглядом, посоветовал официант и, подождав, пока Альдо сделает глоток из следующего бокала, добавил: — Чтобы не испортить своими танцевальными способностями репутацию нашего мужского стрип-бара…
Альдо лихорадочно закашлялся, поперхнувшись обжигающей горло жидкостью.
Официант услужливо похлопал его по спине.
— С вами все в порядке? Или мне принести вам воды?
Альдо замахал руками, потом сделал глубокий вдох широко раскрытым ртом и наконец проговорил:
— На вашей вывеске не написано, что это необычный бар…
— Недостающие слова загорятся на ней ближе к полуночи, — объяснил официант и, немного помедлив, продолжил: — Я думал, вам известно, в какое заведение вы с синьориной Микелой вкладываете часть доходов от продажи эксклюзивных нарядов французского модельера…
Альдо на секунду замер с бокалом в руке, устремив невидящий взгляд куда-то в пространство. Потом медленно поднял его на своего собеседника и проговорил, натянуто улыбнувшись:
— Наверное, синьорина Микела забыла сообщить мне о специфике этого заведения… Пойду поинтересуюсь, чем же таким важным была занята ее голова… — тоном, не предвещавшим мирного характера предстоящей беседы, добавил он и направился к овальному подиуму, возле которого танцевала со своим приятелем его «невеста».
Значит, я был прав, думал он. Марко и есть тот самый приятель Микелы, о котором мне говорил Сильвано. Интересно, куда мой братец смотрел, когда разрешал им вот так, вызывающе, обниматься у него на глазах? Нет, он не просто мерзавец, он трусливый мерзавец. А это гораздо хуже. Потому что он позорит не только себя, но всю нашу семью… Подумать только, он вкладывает деньги в процветание борделя, который принадлежит любовнику его невесты! Если бы тетя Клаудия знала, куда пойдут доходы от ее магазина, она бы спалила его дотла… А если бы сейчас об этом знала наша мама, то… Нет, мне даже представить страшно, что бы она сделала с Винченцо… Да и сам я тоже… Но это потом… А сейчас, поскольку я являюсь исполнителем его роли, мне придется продемонстрировать этому магу-стриптизеру совсем другого Винченцо… И пускай то, что я собираюсь им сказать, будет выглядеть, как пьяный бунт… Мне сейчас все равно… Главное, они наконец поймут, что Винченцо способен быть не только авантюристом, но и по-настоящему решительным мужчиной… Хотя сам я в этом сомневаюсь, мрачно добавил он, приблизившись к танцующей паре.
— Не помешал? — с наигранным подобострастием полюбопытствовал он, пристально заглянув в глаза сначала Микеле, потом ее партнеру по танцу.
— Наоборот, ты вовремя решил к нам присоединиться, — с едва уловимой иронией откликнулся Марко. — Мы с Микки как раз обсуждали одну забавную новость…
— И я даже знаю, что это за новость, — оборвал его Альдо. — Мне она, представь, тоже показалась весьма забавной… Да что там забавной… Просто уморительной! А как же иначе? Ведь, оказывается, я, сам того не подозревая, вкладываю свои доходы в процветание этого развлекательного заведения… Согласись, услышав такое, можно и впрямь умереть со смеху. Не правда ли?
Микела сначала бросила обеспокоенный взгляд на Марко, затем недоуменный — на своего «жениха».
— Дорогой, ты, наверное, переборщил с виски, раз не помнишь о том, что должен выплачивать Марко долг, который…
— Который он милостиво согласился получить от меня в рассрочку, — нетерпеливо продолжил за нее Альдо. — И который ты не должен тратить на этот бордель! Потому что это мои деньги, и я не хочу, чтобы на них покупали полуголых негров! — разгневанно прокричал Альдо, со всей силы толкнув стоявшего неподалеку невольника, так что поднос с бокалами, который он держал на вытянутых ладонях, едва не упал на пол.
Марко молча устремил вопросительный взгляд на Микелу.
Та с извиняющимся видом развела руками.
— Это моя вина. Я не предупредила его, что твой бар… — Она немного замялась, подбирая слова. — Ну, скажем так: не совсем обычный… Я хотела, чтобы сегодняшний вечер в «Негрони» стал для тебя сюрпризом, — с легким упреком проговорила она, обращаясь к Альдо.
