Возраст этот характерен и еще одной особенностью. В эту пору люди, в молодости покинувшие свои места, начинают испытывать тягу назад, на свою малую родину. Свойственно это, как правило, не горожанам, не жителям больших и звучных городов, там люд вырастает космополитичный в той или иной степени, но жители небольших поселков, сел, деревень, хуторов, те, кто был в детстве поближе к природе, начинают испытывать непреодолимую тягу к возвращению назад. Особенно это свойственно женщинам. Вот Людмила Аркадьевна, супруга Евгения Васильевича Макарова, и потянула его в свои родные края. Так Макаров оказался на пороге Опочецкого райкома партии, трехэтажного серо-бурого типового административного здания. Там он имел беседу с первым секретарем Опочецкого райкома Ивановым Александром Ивановичем, руководителем по-человечески живым, общительным и доброжелательным, а по-административному в высшей степени болеющим за дела своего района и к совхозу «Глубоковскому» имеющим привязанность.
Получилось так, что довольно быстро Макаров стал партийным руководителем глубоковского хозяйства и к делу своему отнесся он не просто с должным, как теперь говорится, вниманием, но с высокой человеческой принципиальностью. Такое в Глубоком видели впервые. И это не случайно. В Евгении Васильевиче Макарове налицо было слияние лучших черт двух типов руководящего человека, типа городского и типа деревенского. Об этом типе руководителя поговорить стоит особо.
Нет сейчас на деревне чисто деревенского типа руководителя, и в этом ничего удивительного не стоит усматривать. Дело в том, что производство наше сельское уже больше не является делом чисто сельским; все установки, директивы и указания идут теперь в село из города. Порою даже сроки посева, обработки полей и уборки их устанавливаются в городе. Однако чисто городской тип руководителя в нашей деревне не привился. Городской человек, каким бы он деловитым и образованным и широким по своей натуре ни был, имеет ряд характеристик, которые не дают ему возможности к полной отдаче всех своих возможностей. Современное деревенское население, к большому нашему сожалению, являет собой картину половинчатую: это население не деревенское уже, но еще и не городское. Оно, к сожалению, впитывает в себя не лучшие черты характера городского, а лучшие, наиболее трудовые навыки деревенского типа уже потеряло. Наиболее же распространенный характер в среде деревенской имеет одну из грустных черт, свойственных полугородскому и полудеревенскому человеку: довольно часто этот характер отказывается от инициативы и полностью передоверяет ее начальству вообще, а непосредственному в частности. Так жить безбеднее. Надо думать, что такая позиция не может удовлетворить требования сегодняшнего сельского производства. Нашей эпохе необходимо в массовом порядке создать тип сельского человека, скроенного из лучших черт работника городского и лучших черт работника сельского. Главной чертой такого работника, безусловно, должна стать принципиальность, широта интересов и характера, уважительное отношение к человеческой личности, к плодам его труда и к земельной собственности хозяйства. Такие люди есть, но в деревне их не так уж много, они уходили и пока еще уходят из деревни в город, а вот из города в деревню возвращаются их единицы.
Таким человеком был Евгений Васильевич Макаров. Имея юридическое образование, он получил и образование строительное. Добавлялся сюда и большой опыт строительной руководящей работы в военных организациях, а также и немалый опыт работы в районном управлении сельского хозяйства, где одно время он подвизался и в обязанностях партийного руководителя. Но и не менее важным достоянием Евгения Васильевича была его семья: жена, дочь, сын.
Когда Макарова сватали в Глубокое, обещали хороший новый дом. Но с домом этим получился конфуз. В наших больших деревенских хозяйствах общепринят один забавный момент, одна странная особенность, которой мы не придаем особого идеологического внимания. А дело это, особенность вернее, внимания стоит. Каждый новый директор совхоза начинает у нас свою хозяйственную деятельность зачастую с того, что строит для себя новый дом.
Надо заметить, что во многих местах я часто встречал такой подход к делу, что все пребывание на должности новый руководитель начинал с постройки нового дома для себя, и не считаю этот фактор особенно украшающим добродетель и общественную характеристику руководящего работника. Я думаю, что многое в том, как и при каких обстоятельствах вселяется в новую местность новый руководитель, говорит о нем в смысле его сознательности, скромности и политической дальнозоркости, умении держать себя на людях. Как-то я приехал, например, в совхоз «Тартуский», что в самой глубине Эстонии. Остановился в совхозной гостинице. Через пару дней пригласил меня к себе директор совхоза Хэйно Хансович Парик. Он рассказал мне, куда и как идти и где искать его дом, а детали, конкретности выяснять я не стал в надежде и в убежденности, что директорский-то дом я издали увижу. Не тут-то было.
Утром по морозцу я направился в указанный мне конец поселка и, конечно же, к самому видному и крупному зданию. Но нет. Дом этот оказался жильем совхозного механика. Я — к другому дому, тоже видному и внушительному. Опять не то. К третьему. То же самое. Оказалось, что Хэйно Хансович жил в обычном типовом строении, ничем от построек обыкновенных трудящихся этого хозяйства не отличающемся. Он отличался только изнутри, как мы теперь попривыкли говорить, «в интерьере»; изяществом он был отличен, вкусом и гармоничностью неброской в обстановке и украшениях. А Парик Хэйно Хансович — депутат Верховного Совета Эстонской ССР, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии Эстонской ССР.
Еще один пример. Докшас Зигмантас Станиславович. Он директорствует восемнадцать лет в поселке Юкнайчай Шилутского района. И живет он в добротном кирпичном доме, в интерьере дом этот великолепно обставлен и одет, на стенах прекрасные и весьма изысканные эстампы и живописные произведения и скульптуры. Но в поселке Юкнайчай достаточно много домов, далеко превосходящих жилье Докшаса по своим претензиям. А рядом с великолепной усадьбой совхозного шофера усадьба директора выглядит более чем скромно. Однако это не угнетает Докшаса и не ущемляет его самолюбия. Между тем Зигмантас Станиславович — депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического Труда.
Мне думается, что масштабность жилья и личная предприимчивость руководящего работника зачастую находятся в обратной пропорциональности к политической его подготовленности для занимаемой должности и его человеческой, нравственной качественности.
Так вот, дом в совхозе Глубоком, обещанный Макарову, для жилья оказался непригодным. И вселился Макаров в жилье старенькое, сыроватое, вселился без ропота. «Я строитель, — сказал Евгений Васильевич, — придет время, сам для себя дом и сделаю». «Вот то-то и оно!» — согласился довольный директор Алексеев и все удовлетворенное этим большое и малое руководство.
Макарову и его семье оказалось свойственным столь необходимое нам на каждом шагу чувство ответственности перед коллективом, перед людьми, рядом с которыми живут и работают, перед которыми пост, должность обязывают к соответственному поведению. Это не обязательно, чтобы человек, водрузившийся на высокий и ответственный пост, отгородился от всех высокой, непроницаемой и непреодолимой стеной, скорее наоборот. Я, например, видел своими глазами, как молодой партийный работник, второй секретарь Опочецкого райкома партии, направленный в Опочку из Псковского обкома, стоял то в той, то в другой очереди то в одном, то в другом магазине. И это ничуть не унижало его, совсем нет. Это прибавляло ему авторитета. Молодой симпатичный и очень обходительный мужчина ничего не видел зазорного в том, чтобы послушать, о чем толкуют старики и старушки, молодые и старые завсегдатаи сельских очередей.
Вот такого типа человеком и оказался Макаров. И особо назидательно выглядело поведение Евгения Васильевича по отношению к сыну. Сын его был паренек во многом удивительный. Все свои учебные годы он провел в школе отличником, но нельзя сказать, чтобы он был буквоедом или зубрилой. Худощавый интеллигентный юноша с немного лукавой, но совершенно искренней улыбкой, с вежливым поклоном при встрече, молчаливым и пристальным взглядом темных глаз при домашней беседе. В разговоре взрослых он, как правило, не участвовал, но вы все время чувствовали, что к вашим словам, оттуда, со стороны Игоря, внимательнейшим образом прислушиваются. Выпускные экзамены он сдал очень хорошо, но медали не получил. Тем не менее уверенность в знаниях у парня и у родителей была. Можно было на месте, здесь, в пределах Псковской области, устроиться неплохо в какой-нибудь вуз. Но Игорь и родители решили идти туда, куда хочется. А хотелось в Ленинград, в кораблестроительный.
