Об этом Араму рассказал Валерка.

– А-а! – пропела Женька. – Но все равно очень смешно: воробей – космополит… Маленькая серенькая птичка – и исповедует космополитизм!..

Под ногами хрустели ломкие осенние листья.

– Листья – бомжи… – пробормотал Арам. – Бездомные и бесприютные. Несчастные… Обреченные на гибель…

Женька снова засмеялась и взялась собирать «бомжей» в букет, лениво рассказывая о том, что, если листья клена погладить утюгом, они будут стоять долго-долго.

– Но вообще-то я больше люблю цветы, – заявила она и опять покосилась на своего спутника. Мимоходом поглаживала сырые, стылые стволы деревьев и звала белок. Кормила их с ладошек. – Да, цветы, Айрапетов, лучше, – повторила она. – Хотя так долго не стоят. Правда, сейчас эти торговцы научились что-то там подбавлять в воду… Ты не знаешь что?

Арам покраснел и помотал головой. Намек более чем прозрачный… Ну конечно, как же он сам недокумекал: девушкам всегда цветы подавай! А этой особенно… Но деньги… Свои карманные и немаленькие он моментально проматывал на пустяки, а матери правду про Женю не расскажешь. Да и не даст она даже сотни на такое баловство, каковым считала всякие цветочки и девиц. Кроме того, мать под влиянием отца стала в последнее время проявлять непонятную скупость и считать каждую десятку. При отцовских заработках это было смешно. Больные, мечтающие хорошо видеть, несли подношения – о-го-го! За глаза отдавали многое, а что там говорили за глаза… Отец, великий офтальмолог, на это плевал. Словно в награду за свою способность к наживе он шагал в гору и богател.

Но что Араму делать сейчас? Перехватить взаймы?

Поразмыслив, Арам обратился за деньгами к Валерию. Тот, ухмыляясь, тотчас вытащил из кармана стольник, вчера вечером выклянченный у отца, доброго и размякшего после удачно сделанной операции. Но не утерпел и справился:

– А тебе для чего? В казино намылился? Смотри, продуешься… Чем отдавать станешь? Хотя я, конечно, могу ждать долго. А могу даже тебе этот долг списать. Если тебе сейчас жизненно необходимы деньги.

Арам покраснел:

– Необходимы… Очень… Женя любит цветы…

Панин присвистнул:

– Мечтаешь завалить ее букетами в бумажных юбках? Но девицы не только цветочки любят. Как начнет она из тебя бабки мотать: то театры, то бары, то шоколады… А тряпки? Всякий там эксклюзив… Сечешь? Ты смотри!

– Я и смотрю! Не стоит, так сказать, благодарности, – буркнул Арам. – А ты откуда все это знаешь?

Валерий с загадочным видом посмотрел вверх. Приятель либо на самом деле был опытнее Арама, никогда ничего не рассказывая о своих похождениях, либо прикидывался таким. Но довольно умело и ловко.

– Да оттуда! Подумаешь, невидаль! Наука несложная. Скоро и ты будешь в курсе всех подробностей, я тебе обещаю. Просветишься запросто. Не так сложно…

От первого роскошного букета Женька просто растаяла, всю прогулку нюхала букет, не вынимая из него тонкого носа, словно ничем в жизни не дорожила больше, чем этим пышным красно-розовым даром в прозрачных оборочках. И снова искоса с любопытством посматривала на Арама. Все в порядке…

Потом они сели на скамейку, и Арам впервые отважился положить руку ей на плечо. Рука казалась деревянной, неживой, словно взятой на время напрокат от другого тела. Она плохо подчинялась, почти не слушаясь своего хозяина. Женькино плечо было горячим даже сквозь ткань куртки, и держать на нем руку Арам, наверное, мог бы до бесконечности.

– Не торопись, а то успеешь! – расхохоталась Женька, будто не замечая его протезной руки. – Слушай, Айрапетов, а что это за морды за нами все время шляются? Они тебе не надоели? Вон, опять по лужам шлепает…

Арам удивленно оглянулся. Непонятного, странного вида господин постарался неловко скрыться за дерево.

– Вот дурак! Даже прятаться толком не научился! – продолжала Женька. – Я его давно узнаю в лицо.

– Ты сказала: несколько… – удивленно пробормотал Арам. – А тут один…

– Так ты вообще ничего не замечал? Вот втрескался! Повезло мне! Они меняются, эти типы. Но таскаются за нами по пятам непрерывно, как приклеенные.

Араму стало холодно. Он неловко снял деревянную руку с плеча Жени. Он действительно не видел ничего вокруг, кроме нее, одной-единственной. А за ними следили… Почему? Что случилось? Странно, но Арам не сомневался, что это связано именно с ним, а не с Женей. Так настойчиво твердил его внутренний голос, которому стоило доверять. Но чем он привлек внимание этих загадочных сыщиков? Что натворил?!

Память заработала в бешеном темпе. Что, что, что он совершил?! Нет, ничего предосудительного не помнил за собой первокурсник Арам Айрапетов. Но чем же тогда вызван этот необъяснимый нехороший интерес именно к нему, Араму Айрапетову, безумно влюбленному в сероглазую модницу Женьку? Что от него нужно?!

Женька пристально наблюдала за ним, переплетая косы.

– Ты что так испугался, Айрапетов? – насмешливо спросила она и опять сунула нос в букет.

– Я?! – обиделся Арам и резко выпрямился. – Чего мне пугаться? Просто непонятно…

– Да ну! – безмятежно махнула рукой Женька. – Ерунда! По-моему, они нас просто с кем-то перепутали. У них бывает. Тем более у таких обалдуев. Ну и рожи! Ты к ним присмотрись.

Их ни с кем не перепутали. Только узнал об этом Арам значительно позже.

– Ты что, весь в волнениях страсти? – мрачно спросил он, усаживаясь на мокрую скамейку возле Валерия.

И опять передернулся от воспоминаний: проклятые скамейки… Все то же самое…

– Страсти… Провались они пропадом! Сбился с курса, – пробурчал Панин. – Ты как относишься к деньгам?

Арам хмыкнул:

– Замечательно, когда они есть, и плохо, когда их нет. Тебе это зачем?

– Слушай… – Валерка подвинулся поближе. – А ты в клады веришь?

– Во что? – прищурился Арам.

– В клады. Сечешь? Такие оставленные в земле драгоценности… В мать сыру землю зарытые брюлики. Алмазики там всякие, золотишко… Мистика, одним словом.

– Кучеряво… – протянул Арам, пристально осматривая друга. – Анекдот слыхал? «Ты где, дедушка, зарыл клад?» – «В земле». – «А точнее?» – «Это третья планета от Солнца».

Приятель злобно усмехнулся:

– А ты любишь своего отца?

Арам задумался:

– Да, люблю…

– Любишь… – задумчиво протянул Валерий. – Я так и думал…

– А почему ты спрашиваешь?

– Значит, ты полностью доверяешь родителям… – пробормотал Валерий, не отвечая на вопрос.

– Ну да, – кивнул Арам.

Что это вдруг Валерка заинтересовался его любовью к отцу? Приятель смотрел так недобро-выпытывающе, словно хотел вытащить на свет не только подноготную, но и что-то к ней добавить, что-то в ней исправить. Или Араму это лишь показалось?

– Ладно, оставим все глупости. Кому она нужна, эта правда… – пробурчал Валерий. – Сам знаешь, какие у меня отношения с моим папашкой…

– А правда, как ее ни скрывай, все равно всплывет, – объявил Арам. – В советских фильмах на тему царствования последнего русского царя, естественно, всеми силами стремились показать Николая Второго подлецом и извергом. А не вышло! Вот смотришь советские исторические фильмы – и видишь образ плохого политика, трусливого, слабого, недальновидного человека: Ленина и компанию просмотрел! Но вот образ подлеца не складывается ни в какую, как ни пытались советские сценаристы!

– Что все-таки скажешь насчет побрякушек? – вернулся к прежней теме Валерий.

– Поищи через Интернет, – вяло посоветовал Арам.

Его явно не увлекала тема фамильных драгоценностей. Что говорить, когда нечего говорить…

Панин махнул рукой:

– Пытался… Ни фига не нарыл! На сайтах есть кое– какая информейшн о старинном дворянском роде Паниных. Ее даже немало, но она повторяется, а сведений о наследстве нет как нет. Очевидно, эта тайна хранится лишь в нашей семье.

– Да зачем тебе понадобились ваши загадочные сокровища? – мрачно уставился на приятеля Арам. – Для чего нужны эти, скорее всего, мифические, призрачные, несуществующие брюлики? Чушь собачья!