Молодая мать спряталась за старинным дубом, и через несколько секунд нянечка пробежала мимо нее. До слуха донеслись всхлипы малыша. Марина бросилась вслед за нянечкой – та была на редкость проворной.

Парк вскоре закончился, они углубились в лес. А потом показалась покосившаяся ограда заброшенного кладбища. На небе сверкнула молния, и ее призрачный свет озарил надгробия и могилы.

Нянечка нырнула в дыру в ограде, Марина за ней. Внезапно нянечка обернулась – преследовательница еле успела спрятаться за постамент мраморной статуи. Не уверенная, заметила ее нянечка или нет, Марина для верности выждала несколько секунд. А когда осторожно выглянула из-за постамента, женщины и след простыл. Однако далеко уйти эта особа не могла. Марина дала себе слово, что спасет ребенка, которого та украла у родителей, а также вытрясет из мерзавки душу, а вместе с ней и признание относительно того, где находится ее сыночек.

Некоторое время Марина безрезультатно блуждала по кладбищу – и вдруг заметила слабый свет, пробивавшийся из-под железной двери одного из полуразрушенных склепов. Осторожно подошла ближе, и до ее слуха донеслось странное гудение, шедшее как будто из-под земли. Да нет же, никакое это не гудение, а песнопения! И шли они в самом деле из-под земли!

Марина осторожно приоткрыла дверь склепа, и та пронзительно взвизгнула. Прислушалась – нет, песнопения не прекратились. Она прошмыгнула в склеп.

Внутри пахло гнилыми листьями и мхом. Женщина осторожно осмотрелась, увидела каменные ступени, уводившие куда-то вниз, под землю, оттуда и пробивался неяркий свет. Подошла к лестнице и заметила на первой ступеньке что-то крошечное, белое. Подняла, поднесла к глазам и поняла: у нее в руках крошечный вязаный чувячок. Наверняка свалился с ножки младенца, которого нянечка принесла в лес из роддома!

Песнопения усилились. Они немного походили на церковные, однако так показалось только в первое мгновение. Что-то тревожащее, страшное было в голосах, доносившихся из подземелья склепа.

Марина сделала шаг и замерла. Ей почудилось, будто кто-то смотрит ей в спину. Чувство было точно такое же, как и раньше, в детстве, когда она играла здесь, на кладбище. Женщина обернулась, однако никого в склепе не обнаружила.

Тут из-под земли донесся пронзительный крик – это был крик младенца! Марина быстро спустилась по лестнице, стараясь, однако, ступать как можно тише. И ее глазам предстала удивительная картина: внизу, в достаточно большом помещении, горели свечи и факелы. Виднелись фигуры, облаченные в черные плащи с капюшонами. Они стояли к Марине спиной.

У противоположной стены склепа находилось некое подобие алтаря, на котором лежал несчастный младенец – абсолютно голый! Ребенок заходился в крике, но никого из собравшихся это не заботило. Около алтаря стоял человек в белом одеянии, который держал в руке золотую чашу.

– Настало время принести жертву! – раздался его возглас. – Ибо пришла пора кормежки!

Что он имел в виду, Марина не поняла и понимать не хотела – происходящее вызывало у нее небывалое отвращение. Было ясно, что ребенка намеревались принести в жертву.

Два человека в черном принесли стальной ящик, который поставили на алтарь, рядом с ребенком. Прислужники смиренно отошли в сторону, а их предводитель откинул крышку и извлек из ящика старинный фолиант.

Стоило этому произойти, как люди в черных плащах буквально взвыли – то ли от радости, то ли от испуга, то ли от того и другого вместе. Прислужники быстро убрали короб, а еще один тип водрузил на алтарь некое подобие подставки, позолоченной или даже, может быть, золотой. На нее предводитель и положил книгу.

Ничего особенного в той книге не было – кожаный переплет, в обложку вмонтированы тусклые, неправильной формы то ли камни, то ли кусочки кости.

Собравшиеся затянули новую заунывную песнь, а предводитель раскрыл книгу посередине. К удивлению Марины, никаких изображений или текста на желтых пергаментных страницах книги не оказалось.

Предводитель поднес к книге золотую чашу и плеснул ее содержимое на страницы книги. В отблесках факелов Марина заметила, что это была, по всей видимости, кровь. Кровь залила страницы книги, но, вместо того чтобы под действием силы земного притяжения устремиться вниз, на алтарь, вдруг застыла, а потом начала исчезать. Создавалось впечатление, что книга попросту впитывала ее в себя!

Через пару секунд от кровавых разводов не осталось и следа. Но внезапно желтые страницы принялись темнеть. Собравшиеся повалились на колени и воздели руки к потолку. Даже предводитель отступил в сторону и склонил голову.

Марина поняла: она должна воспользоваться представившейся ситуацией. Женщина сорвалась с места, пробежала мимо коленопреклоненных сектантов, погрузившихся в некое подобие транса, поднеслась к алтарю и протянула руки к младенцу.

Но тут предводитель поднял голову – и Марина в ужасе узнала… товарища Сергеева, второго секретаря горкома, чьи фотографии регулярно появлялись в газетах. Шептались, что городом заправляет именно Сергеев, а не его начальник, первый секретарь Ткаченко. Не колеблясь, Марина схватила младенца.

И вдруг произошло невероятное: со страниц книги, точнее – из ее черных глубин вырвалось что-то мерзкое, скользкое, длинное. Это было щупальце с присосками! Оно шлепнулось именно туда, где секунду назад лежал ребенок.

Марина отшатнулась, повернулась, чтобы бежать прочь, но тут раздался голос второго секретаря горкома:

– Взять ее! Не дайте ей уйти!

Несколько сектантов, придя в себя, вскочили с колен и ринулись наперерез женщине. Хотя ребенок был чужой, Марина вдруг вообразила, что у нее на руках собственный сын, а его она не намеревалась отдавать без боя. Но силы были неравные – личности в черных одеяниях загнали женщину в угол. Тяжело дыша, Марина прижала к себе младенца. Тот продолжал кричать.

– Осторожнее с ребенком! – раздался голос Сергеева. – Он должен быть живым, иначе хозяину это не понравится!

Вперед вышла невысокая полная фигура. Капюшон сдвинулся, и Марина узнала нянечку из роддома.

– Отдай ребенка! – заявила та грубо, протягивая к Марине руки. От благодушной и улыбчивой особы не осталось и следа. – Если не отдашь, наши люди тотчас отправятся к тебе домой и выпотрошат твоего мужа и всех твоих родственников, как свиней на бойне!

Марина не сомневалась, что это не пустая угроза. Однако сын был ей дороже всего! Она прижала младенца к груди и затравленно озиралась по сторонам. Собравшихся было не меньше трех десятков, и справиться с ними женщина, конечно же, не могла. Что же делать?

– А если отдашь, то, может быть, мы не станем убивать твоих близких, – продолжила нянечка, наступая на Марину. – А вот тебя саму, конечно же, придется ликвидировать. Больно настырная ты баба!

Марина приняла решение – малыша она не отдаст. Ведь вокруг нее не люди, а самые настоящие монстры!

Кольцо стало сжиматься. К Марине, к младенцу, прижатому к ее груди и прикрытому ее плащом, потянулись скрюченные пальцы сектантов. Нет, ребенок им ни за что не достанется, ни за что!

Первая рука схватила женщину за волосы, причем пребольно. Марина вскрикнула. Вторая рука ухватила ее за шею. В глазах потемнело, женщина отчаянно закричала. Вслед за ней закричал и младенец.

Нападавшие вдруг расступились, более того – бросились прочь. Потому что к Марине двигалось щупальце – то самое, что вылезло из книги. Нет, нет, это была не книга, ее страницы походили сейчас на отверстое жерло мистического колодца. Это было окно в другой мир!

Щупальце удлинялось и удлинялось. Его привлекал крик младенца. Марина попыталась успокоить ребенка, но тот был напуган и никак не затихал. Подобное огромной змее щупальце медленно ползло по каменному полу.

Краем глаза Марина заметила факел, вставленный в металлическую скобу, что была вмонтирована в стену. Женщина метнулась туда, схватила факел правой рукой, левой удерживая ребенка на груди.

Щупальце распрямившейся пружиной полетело прямо ей в лицо, но Марина успела ткнуть в него полыхающим факелом.