Гарри Уатт был непрочь повести разговор в том же тоне:

– И вы часто испытываете подобные трудности?

– Честно говоря, не часто. Я люблю короткие слова.

– Кратчайший путь к цели лежит через короткие слова. Однако позвольте представиться: Гарри Уатт.

– Миссис Смит, – назвала себя миссис Смит. – Мне очень приятно. Вы никогда не думали, Гарри, – вы позволите мне вас так называть?… Вы никогда не думали. Гарри, какая пропасть разделяет мужчину и женщину? Невероятная, бездонная пропасть. Но она притягивает к себе, зовет себя преодолеть… и тех зовет, и других… Но мужчины, как более сильные, легко ее преодолевают, а слабые женщины падают в пропасть…

– Миссис Смит, вы рассуждаете, как опытный альпинист.

– Только не сочтите, что я делюсь с вами опытом.

– Как вам будет угодно. Не будет угодно – не сочту.

– А если будет угодно?… Гарри, вы собираетесь сделать двойной прыжок? Двойной прыжок над пропастью? Меня это восхищает.

– Я действительно над пропастью, миссис Смит. Но это совсем другая пропасть.

– Одну я. кажется, знаю… Вернее, догадываюсь… А кто же другая?

Гарри Уатт ответил не сразу. Вернее, он вовсе не ответил на этот вопрос. Вместо ответа он достал из кармана какие-то листки бумаги и приготовился их читать,

– Послушайте, миссис Смит, как это начиналось. Легковой космофургон причалил к Земле, на

которой не было не то что космических, но и самых обычных фургонов. Земля была аграрной планетой, нетронутым лоном природы, на котором так приятно отдохнуть от цивилизации.

«Это ты здорово придумал, Ис, – сказал Аш. – Устроить пикник на Земле, да еще прихватить с собой девочек!»

«Девочки – что надо, – кивнул Ис. – Ты посмотри на Мю. какие у нее колеса!»

«У Лю тоже неплохие колеса. У меня от них даже кружится в голове».

Компания расположилась в тени деревьев, с удовольствием вдыхая непривычный земной аромат. Аш рассказывал анекдот об экстраполированном квазипространстве, скоррегированном относительно квазивремени ab/c2. Ис хохотал, девочки краснели и опускали глаза.

«Заправимся?» – спросил Ис, отвинчивая крышку баллона.

Все по очереди заправились.

«Между прочим, синхронизированный модуль у10, ретроспектированный в субстанцию (-+)1…» – сказал Аш, но девочки, опять покраснев, попросили его вести себя прилично.

И в это время на дороге появился абориген. Он двигался как-то странно, но в чем была эта странность, сначала трудно было понять. Абориген раскачивался из стороны в сторону, как разболтанный фургон, которому только бы дотащиться до ремонта.

«У него нет колес!» – воскликнула Лю.

«(А2 + В2 – С2)/K! – выругался Ис. – Как же он передвигается?»

Абориген двигался, переставляя какие-то две палки, а другими двумя палками загребал воздух по бокам.

«И смотрите, не падает!» – удивилась Мю, при этом Аш воспользовался случаем и погладил ее колесо, словно выражая приверженность именно к этому виду передвижения.

Абориген приблизился. Он долго и внимательно разглядывал пришельцев, и в голове его проносились – сначала медленно, а потом все быстрей – будущие телеги, кареты, поезда, будущие автомобили, трамваи и троллейбусы…

«Отдыхаете? – спросил абориген. – Да, вам уже можно отдыхать. – Он крутанул колесо Мю. не видя в этом ничего неприличного. – А нам отдыхать некогда. Мы тут, как белка в этом… как его…» – Он не договорил. Он лишь махнул рукой и пошел своей дорогой.

– И что же дальше? – спросила миссис Смит.

– Дальше? Как пошел своей дорогой, так с тех пор и идет… Тогда для него колеса были в диковинку, а теперь куда ни погляди – всюду колеса…

– Это была внеземная цивилизация?

– Может, внеземная. А может, земная, прилетевшая из будущего, чтобы поделиться опытом с прошлым. Иначе откуда прошлое узнало бы про колеса?

– Гарри, что-то я ничего не понимаю… Прошлое узнает от будущего, будущее узнает от прошлого… А откуда они все узнают? Вы меня, Гарри, совсем запутали.

Гарри Уатт спрятал в карман свои листки.

– Вы знаете, миссис Смит, что такое бог из машины? Был в древних трагедиях такой персонаж, который распутывал все ситуации. Так вот, я – человек из машины. Но я ничего не распутаю, а только больше все усложню.

– Теперь я понимаю. Да, Гарри, теперь я понимаю… Эти колеса… Эти машины… Они вытесняют самое сокровенное, человеческое… Но ведь полностью они не могут заменить человека? Ведь не смогут?

– Две машины стоят над пропастью, над которой проложен мост. Все рассчитано, все учтено. Никто не летит в пропасть,

– Нет-нет, Гарри, не надо!

– Машина говорит машине…

– Они разговаривают?

– А почему бы и нет? Раз они мыслят… «Машина! – говорит машина машине. – Я тебя люблю. Я люблю каждую твою деталь, каждый винтик, каждую шестеренку. Когда мои телекамеры впервые увидели тебя, а мои микрофоны впервые услышали тебя, мои двигатели задвигались быстрей, мои счетчики показали самое высокое напряжение».

– О боже! – воскликнула миссис Смит. – Зачем вы мне рассказываете эти кошмары?

– Простите, миссис Смит, машина еще не кончила. «Между нами, машина, – продолжала она, – проложен мост, который не даст нам свалиться в пропасть. Но ведь у нас нет чувств, моя любовь к тебе – это механическое явление, необходимое для разрядки аккумуляторов, для снятия высокого напряжения, которое может каждому из нас повредить. Чисто физическое влечение, а никакое не чувство. Ведь ты ничего не чувствуешь ко мне, машина? И я к тебе ничего не чувствую… Значит, мы будем счастливы, мы не свалимся в пропасть, тем более, что между нами проложен мост. Мост – это единственное, что может быть между нами…»

– Какой ужас!

– Почему ужас? Человечество постепенно к этому привыкает и, создавая машины, изменяет себя по их образу и подобию. Ученые даже утверждают, что человек – всего лишь запрограммированная машина, приучают человека к этой мысли, чтобы потом она не была для него неожиданностью.

– Потом? Значит, еще не скоро? – миссис Смит вздохнула с облегчением. – Как вы напугали меня! Все-таки человек – не машина, о себе, во всяком случае, я не могу этого сказать… Хотя и без машины тоже нельзя: пришлось бы пользоваться городским транспортом.

Столь интересно начатый разговор был прерван появлением хозяйки дома. Пока миссис Хост разгружала поднос, миссис Смит ей объяснила, что вернулась за своей сумочкой, и получила приглашение остаться, выпить за здоровье мистера Хоста. Это последнее предложение несколько удивило миссис Смит, и она не сочла нужным скрыть свое удивление.

– За здоровье инспектора? Право, я даже не найду, что сказать. А вы, Гарри? Вы мне позволите, миссис Хост, называть вашего приятеля Гарри? Он мне позволил…

– Пожалуйста, не стесняйтесь, – сказала миссис Хост. Но миссис Смит все-таки немного стеснялась.

– Он мне позволил называть его Гарри, потому что мы с ним любим короткие слова. Чтобы люди могли покороче познакомиться, им необходимы короткие слова.

– Чтобы быть на короткую ногу, – объяснил Гарри. – Тем более, что жизнь коротка.

– Вы уже заметили, что жизнь коротка? – съязвила миссис Хост. – Подумать только, я вышла всего на несколько минут, и вы уже это заметили!

Миссис Смит понемногу брала бразды в свои руки:

– Миссис Хост, почему бы Гарри не называть вас Лиззи? Тогда мне не будет казаться, что я здесь лишняя, А меня, Гарри, называйте Джекки. И вы, Лиззи, если не возражаете. – Миссис Смит торжественно подняла бокал. – Гарри, Лиззи, так за что же мы пьем? За здоровье мистера Хоста?

– Я с удовольствием, – сказал Гарри.

– Очень мило! Вы, Гарри, настоящий человек из машины. Лиззи, он вам не говорил, что он человек из машины? Это потому, что у нас технический прогресс. Гарри говорит, что машина создаст человека по своему образу и подобию.

– Это разговор для моего мужа. Он бредит всеми этими техническими усовершенствованиями.

– Что касается меня, – сказала миссис Смит, – то я согласна работать, как лошадь, только бы иметь возможность мыслить и чувствовать, как человек. Волноваться, любить и даже страдать… Нет, пожалуй, страдать – ото лишнее.