– Когда-то я был живым человеком, и у меня было живое, горячее, любящее сердце! Я не знал, что в мире существуют слёзы! – простонала Статуя, – В то время я жил совершенно беззаботно во дворце Сан-Сусси, где перед слезами и скорбью навеки заперты все двери! Днём следовали забавы с друзьями, а по вечерам мы до упаду танцевали в Великой Зале. Вся территория Сада была обнесена высокими стенами, и мне даже в голову не приходило хоть раз спросить у кого-нибудь, что творится за этой высокой стеной! Все приближённые, как один, в один голос звали меня «Счастливым Принцем», и, видит бог, я и в самом деле был счастлив, если счесть счастьем только искусство наслаждения жизнью. Так я прожил всю свою жизнь, в удовольствиях и забавах, так я и умер, когда пришёл мой час. И затем, когда я был уже мёртв, меня водрузили стоять здесь, в этой выси, так высоко, что теперь мне отсюда видны все печали, горести и нищета моей великой страны. Сердце моё теперь из олова, но даже оно не способно сдержать скорбных слёз!

«Гляди-ка, оказывается он не весь из чистого золота!» – отметила про себя Ласточка, ничем не выдав, однако, тайну своих мыслей, она ведь была уж очень прилично воспитанной барышней.

– Вот там, вдалеке, в тёмной, узкой улочке, стоит убогая лачуга! – заговорила Золотая Статуя тихим, ровным, приятным, мелодичным голосом, – В лачужке только что открылось одно окошко, и теперь мне стала видна женщина, которая недвижно сидит у стола. О, какое измождённое у неё лицо, какие грубые, натруженные, какие красные у неё, мозолистые руки! Издали не видно, что они сплошь исколоты тонкими, острыми иглами! Это потому, что она швея! Ей выпало вышивать сплетённые страстоцветы на новом шёлковом наряде самой прекрасной из королевских фрейлин. В этом платье она должна явиться на близящийся королевский бал. А между тем, там, в углу её хибарки, за перегородкой, плачет её хворое, бедное дитя. Её первенец, мальчик бредит в лихорадке и просит дать ему апельсин. Но у матери нет ничего за душой! Бедная мать ничего не может ему дать, кроме холодной речной воды! Она молчит, а её малыш плачет. О, моя Ласточка! О, моя милая, добрая Ласточка! Не будешь ли ты так добра, не снесёшь ли ты бедной матери большой рубин из рукояти моей золотой шпаги? Ты видишь, мои ноги наглухо прикованы к пьедесталу, и я не могу ни на йоту сдвинуться с места!

– Меня уже просто заждались в Египте! – сказала Ласточка, – Мои ненаглядные подружки кружат над Нилом, потом спускаются вниз и болтают с большими цветами лотоса! А потом отправляются на ночлег в гробницу Великого Короля. А сам Король в это время лежит в своём роскошном расписном гробу. Он весь замотан в полоски жёлтой ткани и набальзамирован благовониями, тайными составами и целебными травами. Его шею облегает бледно-зелёная нефритовая цепь, а руки его ссохшиеся и корявые, как опавшие осенние листья.

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! – попросил Принц, – Ты не останешься со мной этой ночью? Ты не станешь моей посланницей? Малыш исходит от жажды и мать его впала в беспросветную тоску!

– Не думаю, что мне по нраву мальчики! – дипломатично ответила Ласточка, – Прошлым летом, когда я жила на реке, там было двое злобных мальчишек, сыновей мельника, которые только и делали, что швырялись в меня камнями. Разумеется, они не попали в меня ни разу, нас, ласточек, не надо учить летать, к тому же моя семья с древнейших времён была славна своей вёртлявостью, но, право же, это было так нетактично!

Но Счастливы Принц имел такой грустный вид, что Ласточке стало ужасно жаль его.

– Здесь так промозгло, – сказала она, – но я останусь этой ночью рядом с тобой и стану твоим посланцем.

– Маленькая Ласточка! Благодарю тебя!

Затем Ласточка выклевала из рукояти меча Принца большой кровавый рубин и полетела вместе с ним над черепичными городскими крышами.

Когда она пронеслась над королевским дворцом, она услышала чарующие звуки громкой танцевальной музыки.

Прекрасная девушка выскочила на балкон вместе со своим возлюбленным.

– Как чудесны звёзды над нами! – шепнул он ей, – И как чудесна сила любви над людьми!

– Я надеюсь, моё новое платье поспеет к грядущему королевскому балу! Я повелела разбросать по нему яркие страстоцветы, но боюсь, нынешние швеи такие лентяйки!

Ласточка перемахнула через реку, и увидела фонарные огни на корабельных мачтах. Следом за этим она миновала Гетто и видела старых евреев, размахиващих руками, торгующихся между собой и взвешивающих монеты на медных весах. В конце концов она увидела нищую лачугу и сквозь мутное окно заглянула внутрь её. Мальчик изнывал от жары и метался в кроватке, а мать его впала в забытьё, так она была измучена. Ласточка залетела внутрь каморки и бросила огромный рубин на стол, рядом с иглой и напёрстком швеи. Затем она стала ласково летать над кроваткой, трепеща крылышками и обдувая младенца целительной прохладой.

– Как мне хорошо сейчас! – прошептал мальчуган, – Скоро мне полегчает!

И впал в приятную сонливость.

Затем Ласточка вернулась обратно к Счастливому Принцу и рассказала ему обо всём, что видела.

– Как странно, – заметила она, – мне сейчас так тепло, хотя кругом царит лютая стужа!

– Это потому, что ты совершила добрый поступок! – сказал Принц.

И Маленькая Ласточка так сильно задумалась надо всем этим, что мгновенно уснула. Так было всегда. Стоило ей задуматься, как на неё нападал сон.

Как только на востоке забрезжило утро, Ласточка полетела на речку купаться.

– Какой замечательный феномен, – сказал Профессор Орнитологии, прогуливаясь в этот час по мосту, – Ласточка зимой!

И он бросился писать длинное письмо в местную газету. Все зачитывали статью до дыр, хотя не понимали в ней ни слова.

– Ночью отправлюсь в Египет! – решила Ласточка,.

Она облетела все самые высокие места и теперь сидела на страшной высоте на шпиле соборной колокольни. Где бы она ни была, всегда вокруг неё трещали вездесущие воробьи:

– Что за странное отродье! Что за странное отродье! Отребье!

Наверняка они считали её знатной залётной пташкой и завидовали ей, и это так льстило скромному самолюбию Ласточки.

Как только расцвела полная Луна, она полетела назад к Счастливому Принцу.

– У тебя есть другие наказы в Египет? – крикнула она, – Я улетаю сию минуту же!

– Ласточка! Ласточка! Милая Ласточка! – воззвал Принц, – Пожалуйста останься ещё на одну ночь вместе со мной! Пожалуйста! Не покидай меня!!

– Меня ждут в Египте! – грустно отвечала Ласточка, – Этим утром мои подружки пересекут Вторые Пороги Нила. Там, в болотной чащобе нежатся тучные гиппопотамы, и на огромном гранитном троне высится сам Всесильный Бог Мемнон. Все ночи напролёт он караулит звёзды, и как только падает утренняя звезда, он издаёт громкий победный клич. В полдень жёлтые Львы важно шествуют к реке на водопой. Глаза у них как яркие зелёные бериллы, и их рык громогласен, как рёв водопада.

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! – сказал Счастливы Принц, – Далеко-далеко в этом городе я вижу в мансарде одинокого юношу! Он низко склонился над столом и изучает какие-то бумаги! И прямо перед ним стоит стакан с увядшими фиалками. У него алые, как спелые гранаты, губы, вьющиеся каштановые локоны вьются, а широко открытые глаза полны мечтательности. ОН пытается завершить пьесу для Директора Театров, но он слишком озяб, голоден и бессилен для этого. Нет больше огня в его очаге, и пальтцы не слушаются его.

– Хорошо! Я останусь с тобой рядом ещё на одну ночь! – сказала Ласточка, у которой в груди билось воистину доброе сердце, – Можно я отнесу ему другой твой рубин?

– Увы! У меня больше нет рубинов! – сказал Принц, – У меня остались только мои глаза! Мои глаза – редчайшие сапфиры, добытые в Индии тысячу лет назад. Выклюй один из них и отнеси, отдай ему. Он отнесёт глаз ювелиру и продаст, и купит дрова для своего потухшего очага, и тогда сможет завершить свою пьесу.