С носа корабля раздался резкий крик матроса:

— Глубина больше тридцати саженей.

— Этого следовало ожидать, — голос Дрискола можно было назвать счастливым, — норвежский шкипер лишь предполагал, что здесь есть суша.

— А как мы узнаем, тот ли это остров? — спросила Анна.

— Я скажу тебе! — нетерпеливо выпалил Денхам. — По горе! Его взгляд был устремлен в туман. — По горе в форме черепа.

— Я совсем забыла, — смутилась Анна. Конечно, гора Череп.

— Дно! Раздался крик с носа, он был тут же подхвачен всеми. — Дно! Двадцать саженей!

— Я знал.

Энглехорн все так же спокойно жевал.

— Мелеет слишком быстро. Самый медленный ход, мистер Дрискол. Передайте им приказ!

Дрискол ринулся в рулевую и выкрикнул приказ в трубу, ведущую в чрево судна. В ответ раздался свисток и «Вандара» почти совсем сбавила скорость.

— Смотрите! — воскликнула Анна. — Неужели туман рассеивается?

— Шестнадцать! — раздался крик матроса. — Шестнадцать саженей!

— Какая осадка судна, шкипер? — спросил Денхам.

— Шесть!

Казалось впервые Энглехорн был не так спокоен. Он тоже, как и Денхам, устремил свой взгляд вперед, в то же время внимательно прислушиваясь.

— Слышите — прошептала Анна.

— Что ты слышала? — тоже шепотом спросил Денхам.

Анна покачала головой, остальные трое тоже прислушались. Неожиданно, из вороньего гнезда раздался взволнованный голос Джимми.

— Буруны!

— Сколько до них? — закричал Дрискол.

— Прямо перед носом.

Дрискол бросился в рулевую и нагнулся к трубе. Последовала резкая и отчетливая команда, раздался свисток, вслед за ним заработал задний ход.

— Десять саженей! — крикнул вахтенный.

— Малый вперед! — приказал Энглехорн.

Впереди показались какие-то неясные очертания. Согласно команде, загремела цепь, якорь тяжело упал в воду. Внизу снова раздались свистки. «Вандара» — неожиданно замерла. Все прислушались.

— Шумят не буруны, — объявил Дрискол.

— Это барабаны, — пробормотал Энглехорн, снова обретя спокойствие.

Туман быстро рассеивался. Поднявшийся ветер разрывал его на куски и уносил. Зеркало воды снова засверкало на солнце, но было по-прежнему подернуто слабой дымкой. Впереди, не дальше чем в четырех милях, распростерся чуть поросший лесом берег острова, прямо перед кораблем возвышалась гора в форме черепа, от которой к берегу вели рукава, покрытые песком и камнями.

— Череп! — Денхам победоносно взмахнул рукой. — Вы видите? А вот и стена! Стена! Стена! — Он сильно хлопнул Энглехорна по плечу. Вот он. Теперь вы мне верите? — Словно в порыве безумия, он слетел с мостика и бросился на нос корабля. — Спускайте шлюпки! — закричал он. — Спускайте шлюпки!

— Джек! — воскликнула Анна. — Ты когда-нибудь видел подобное? Не правда ли, чудесно?

Возбуждение покинуло Дрискола. Его губы сжались. Он начал руководить спуском шлюпок и загрузкой снаряжения.

К месту, где команда загружала лодки, подошел Денхам, Анна следовала за ним.

— Я ведь поплыву на берег с вами? — спросила она.

— Конечно!

Услышав это, Дрискол оторвался от своего дела.

— А не будет ли лучше, если она покинет корабль только после того, как мы обследуем берег… и увидим, что нас ждет?

— Послушай, Джек! — жизнерадостно воскликнул Денхам. — Кто здесь руководит? Мое снаряжение и актеры всегда должны быть рядом. Откуда я знаю, когда они мне понадобятся?

— Но, мистер Денхам! — Дрискол отвернулся от Анны, чтобы она не слышала его слов. — Это безумие — рисковать…

— Займись делом, Джек, — резко оборвал его Денхам. — Продолжайте! Грузите ружья и снаряжение. Проследи, чтобы захватили дюжину газовых бомб. И выдели мне пару матросов поздоровее, чтобы нести оборудование для съемок.

Дрискол колебался, потом беспомощно махнул рукой и, бросив исподлобья взгляд в сторону Анны, он повернулся к матросам. Денхам раздраженно встряхнул головой и подмигнул Анне.

— Смотри, чтобы коробки с платьями были погружены в одну из лодок, сказал он. — Если нам посчастливится, мы прямо на берегу отснимем несколько кадров.

Когда Анна спустилась в каюту, Денхам поднялся на мостик. Энглехорн изучал остров в бинокль.

— Что-нибудь видно, шкипер?

— Ничего, кроме нескольких хижин на краю пропасти.

— Я смотрел с носа, и мне кажется, дальше в кустах стоят другие дома, побольше.

— Впервые вижу, чтобы туземцы, населяющие остров, не вышли на берег при появлении корабля.

— Слышишь эти барабаны?

Энглехорн кивнул и они снова прислушались. С острова доносился глухой настойчивый шум.

— Смешно, если они даже не заметили нас, — сказал Денхам.

— Все туземцы до последнего должны были высыпать на берег, — настаивал Энглехорн.

— Может, они увидели нас и подают сигнал?

— Вам ведь приходилось раньше слышать барабаны туземцев, мистер Денхам, — спокойно возразил Энглехорн. — Вы знаете, что в данном случае это не сигнализирующие удары. Скорее, какой-то церемониальный обряд. Я бы сказал, какой-то важный обряд.

Он спустился с мостика и подошел к месту, где Дрискол заканчивал загрузку шлюпок. Он понаблюдал за работой, потом огляделся.

— Боцман, — позвал он.

Низкорослый и грузный человек заторопился к нему.

— Боцман останется на борту с четырнадцатью матросами, — сказал Энглехорн Дрисколу. — Отбери этих четырнадцать человек. Все остальные поплывут с нами.

Дрискол серьезно кивнул и пошел отбирать людей. Первым был отобран Лампи, что очень огорчило ветерана былых авантюрных рейсов.

— Кто будет отвечать за мои газовые бомбы? — спросил Денхам.

— Возьмешь это на себя, Джимми, — приказал Дрискол.

Джимми подошел к ящику, попробовал его поднять, удивившись немалому весу, потом он загрузил его в последнюю шлюпку.

— Вы, конечно, с нами, шкипер? — спросил Денхам.

— Я должен следовать своим правилам, — кивнул Энглехорн. — Я никогда еще не упускал возможности посетить остров, населенный туземцами.

— Вы можете оказать большую помощь. Возможно, придется вести переговоры. Не думаю, что их язык мне знаком.

— Все в порядке, — сказал Дрискол. — Обе шлюпки готовы.

Энглехорн и Денхам спустились в первую шлюпку, и по команде рулевого она двинулась к берегу. Дрискол приказал подвести к борту вторую шлюпку. К нему по палубе торопилась Анна. Он молча помог ей устроиться в лодке и в последний раз окинул взглядом палубу.

— Держите наготове ружья и снаряжение, — сказал он боцману, и не спускайте глаз с острова.

С этими словами он сошел в шлюпку и сел рядом с Анной.

— Впервые я увидела всю команду полностью, — сказала Анна. — Я и представить себе не могла, что она такая многочисленная.

— По двадцать человек в каждой лодке, — сказал Дрискол. — Они нам пригодятся, — добавил он мрачнее.

— Ерунда! Наверное туземцы будут к нам так же дружелюбны, как индейцы в резервациях.

— А может и нет. Слышишь эти барабаны? Шкипер говорил Денхаму, что это похоже на какую-то церемонию. Мне кажется, я догадываюсь, что за церемония.

— Может, они объявляют о помолвке какой-нибудь хорошенькой девушки.

Дрискол посмотрел на нее. Золотые волосы сверкали на солнце, обрамляя ее раскрасневшееся возбужденное лицо.

— О помолвке, — задумчиво повторил он и посмотрел назад, на воронье гнездо, над «Вандарой».

С каждым новым гребком «весел удары барабана слышались громче, ритм становился все более отчетливым, и, как сказал Энглехорн, барабанный бой был слишком величественным, чтобы означать простые сигналы. Приподнятое настроение Дрискола улетучилось.

Шлюпка Энглехорна достигла берега и Денхам уже ступил на землю, где тут же начал приготавливаться к съемкам. Пока шлюпка Дрискола пробивалась через турусы, режиссер приказал одному матросу выгрузить камеру, другому коробку с пленками, третьему — коробку с нарядами Анны. Тем временем Энглехорн распределял ящики с остальным снаряжением. Джимми с явным неудовольствием взвалил на плечо ящик с бомбами.