ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

Из "Тетрадей 1914-1916"[1]

(11.6.16-10.1.17)

От переводчика :

«Тетради 1914-1916» представляют собой непосредственные подготовительные матери а лы (своеобразный философский дневник) к «Логико-философскому трактату», оконченному Витгенштейном в 1918-м и впервые опубликованному в 1921 году. Размышляя над пробл е мами общих оснований логики, Витгенштейн как будто неожиданно для самого себя пер е ходит к мыслям об онтологии, гносеологии и этике, которые занимают его вплоть до 10 января 1917-го, даты последней записи Тетрадей. По количеству и по своему, так сказать, удельному весу эти мысли занимают в Тетрадях больше места, чем соответствующие максимы Трактата (редакторы оксфордского издания, по которому сделан перевод, в т а ких случаях делают отсылки к Трактату), они даны более развернуто и в определенном смысле более связно. Предлагаемый отрывок поэтому представляет безусловный сам о стоятельный интерес в качестве общефилософского автопортрета раннего Витгенште й на.

22.12.84. В. Руднев

Логика должна сама о себе позаботиться. (5.473)

11.6.16.

Что я знаю о Боге и о цели жизни?

Я знаю, что этот мир существует.

Что я помещен в нем, как мой глаз в своем поле зрения.

Что нечто, сказанное о нем, является проблематичным.

Что мы называем это значением.

Что это значение лежит не в нем, но за его пределами.

(ср. 6.41.)

Что жизнь есть мир. (ср. 5.6.21.)

Что моя воля пронизывает мир.

Что моя воля является доброй или злой.

Следовательно, что добро и зло как-то связаны со значением мира.

Смысл жизни, т.е. значение мира, мы можем назвать Богом.

И связать с таким пониманием мира сравнение Бога с отцом.

Молиться значит думать о смысле жизни.

Я не могу подчинить события мира своей воле: я совершенно беспомощен.

Я только могу сделать себя независящим от мира и тем самым в определенном смысле управлять им отказываясь от какого бы то ни было влияния на события.

Мир не зависит от моей воли. (6.373.)

Даже если все то, что бы мы хотели, случалось, это было бы еще только благосклонностью судьбы, ибо можно ручаться, что нет никакой логической связи между волей и миром, которая гарантировала бы это, и мы сами не могли бы желать этой предположительной физической связи.

Если добрая или злая воля и воздействует на мир, то только на границы этого мира, и не воздействует на факты, которые не могут быть описаны посредством языка, но только на те, которые могут быть показаны на языке. (ср. 6.43.)

Короче: это должно сделать мир совершенно иным по отношению к другому. (см. 6.43.)

Мир должен, так сказать, прибывать и убывать как целое. Как прибывает и убывает его значение. (ср. 6.43.)

Как в смерти мир не изменяется, но прекращает существовать. (6.431.)

И в этом смысле прав Достоевский, когда он говорит, что человек, который счастлив, наполнен целью существования.

Ибо опять мы могли бы сказать, что тот человек наполнен целью существования, которому не нужна больше никакая цель, кроме того, чтобы жить. То есть тот, кто удовлетворен.

Решение проблемы жизни в исчезновении этой проблемы. (см. 6.521.)

Но возможно ли для кого-то жить так, что жизнь перестает быть проблематичной? Возможен ли такой человек, который живет в вечности, а не во времени?

7.7.16.

Не это ли причина того, что люди, которым стало ясно значение жизни после долгих страданий, не могли сказать, в чем это значение состоит? (см. 6.521.)

Если можно вообразить"род объекта", на зная, существуют ли такие объекты, тогда я должен сконструировать для себя их прообразы.

Не на этом ли основан метод механики?

8.7.16.

Верить в Бога значит понимать вопрос о значении жизни.

Верить в Бога значит видеть, что фактами мира все не ограничивается.

Верить в Бога значит видеть, что жизнь имеет значение.

Мир дан мне, т.е. моя воля проникает в мир извне, как во что-то, что уже есть.

(Хотя для чего моя воля существует, я еще не знаю.)

Вот почему мы чувствуем себя зависимыми от чужой воли.

Тем не менее, может быть, что мы находимся в определенном смысле в зависимости, и то, от чего мы зависим, мы называем Богом.

В этом смысле Бог был бы просто судьбой, или, что то же самое: Мир который независим от нашей воли.

Я могу сделать себя независимым от судьбы.

Есть два божества: мир и мое независимое Я.

Я либо счастлив, либо несчастлив, вот и все.

Можно сказать: добро и зло не существуют.

Человек, который счастлив, не должен иметь страха. Даже перед лицом смерти.

Только тот человек счастлив, который живет не во времени, а в вечности.

Для жизни в настоящем не существует смерти.

Смерть не есть событие жизни, она не является фактом мира. (ср. 6.4311.)

Если под вечностью понимать не неограниченное временное направление, но вневременность, тогда можно сказать, что человек живет вечно, если он живет в настоящем. (см. 6.4311.)

Чтобы жить счастливо, я должен быть в согласии с миром. Это и есть то, что значит -быть счастливым".

Тогда я, так сказать, нахожусь в согласии с той или чужой волей, на которую я возлагаю свою зависимость. То есть я как бы -творю волю Бога".

Страх перед лицом смерти лучший знак ложной, то есть дурной жизни.

Когда моя совесть нарушает мое равновесие, я не нахожусь в согласии с чем бы то ни было. Но что это такое? Есть ли это мир?

Конечно, правильно сказать: совесть это голос Бога.

Например: Меня делает несчастным мысль, что я обидел какого-то человека. Есть ли это моя совесть?

Можно ли сказать: "Поступайте в согласии со своей совестью независимо ни от чего"?

Живи счастливо!

9.7.16.

Если бы могла быть дана наиболее общая форма высказывания, тогда пришел бы момент, в котором мы обрели бы новый опыт, так сказать, логический.

Это, конечно, невозможно.

Не забывайте, что (-х)fx не значит: "Существует такое x, что f x". Но: существует истинное высказывание -f x".

Высказывание "а" говорит о специфических объектах, общее высказывание обо всех объектах.

11.7.16.

Специфические объекты это совершенно необыкновенные феномены.

Вместо -все объекты" мы можем сказать: "Все специфические объекты".

Если даны все специфические объекты, то даны "все объекты".

Короче: "все объекты" даны вместе со специфическими объектами. (ср. 5.524.)

Если существуют объекты, то это также дает нам "все объекты". (ср. 5.524.)

Должно быть возможным построить единство элементарных высказываний и общих высказываний.

Ибо, если даны элементарные высказывания, то это дает нам также все элементарные высказывания и дает, следовательно, общее высказывание.

И благодаря этому разве не было бы построено единство? (ср. 5.524.)

Кто-то продолжает думать, что даже в элементарном высказывании сделана ссылка на все объекты.

(- х) 0 x.x = а

Если даны две операции, которые не могут быть сведены к одной, тогда должно быть, по крайней мере, возможным восстановить общую форму из их комбинаций.

0x, 0 y/x, (- x), (x).

Подобно тому, как при помощи этих операций обязательно можно объяснить, как высказывания могут быть сформулированы или как они не могут быть сформулированы, также должно быть возможным, чтобы это тем или иным образом было точно выражено.

14.7.16.

И это выражение должно быть уже дано в общей форме знака операции.

И не должно ли это быть только законным выражением приложения операции? Обязательно должно быть!

Ибо если форма операции может быть вообще выражена, тогда она должна быть выраженной таким образом, чтобы это обеспечивало бы ей правильное употребление.