В длительных перелетах есть и хорошее и плохое. Паула задумалась. Можно бездельничать со спокойной совестью – это хорошо. Можно смотреть романтические комедии с Мэг Райан – тоже хорошо. Если повезет, попадется хороший спутник, хотя такое случается нечасто. Мужчина в соседнем кресле спал с приоткрытым ртом. Паула старалась не смотреть на него. Как-то неловко рассматривать спящего человека. Кто-то писал, что сон – это самая интимная часть жизни. Паула украдкой взглянула на соседа. Изо рта у него текла слюна. Сама Паула за последние шесть часов не произнесла ни слова, если не считать «извините» по дороге в туалет и еще одного «извините» по возвращении на место. Колени ныли. Книга, купленная в аэропорту Ньюарк, была прочитана, а сюжет благополучно забыт. Паула посмотрела в запотевший иллюминатор. На горизонте брезжил рассвет, и она стала любоваться розовым небом. Через полтора часа они должны приземлиться в Арланде. Шведский февраль. Паула поежилась.

Двери зала прилетов распахнулись, Паула приосанилась. Волосы причесаны, зубы почищены, прыщик припудрен и кое-как замаскированы темные круги под глазами. Губы она красить не стала.

Народу в зале прилетов было мало. Большинство пассажиров успели покинуть аэропорт вместе со встретившими их родственниками, и спустя несколько секунд Паула убедилась, что Юхана в зале нет.

Она постаралась взять себя в руки. Может быть, он в туалете – она же сама целых пятнадцать минут прихорашивалась в дамской комнате, дожидаясь багажа. Паула поставила чемоданы на пол. Таксист приподнял табличку с надписью «Уинстон Электрикс», бросив на Паулу равнодушный взгляд.

На часах всего-то двадцать минут девятого: может, он проспал. Юхан, конечно, не обещал ее встретить, да она и не просила. Но она ждала его – отчасти потому, что он знал время прибытия, отчасти потому, что он всегда ее встречал.

В половине девятого Паула отправилась к автобусной остановке. Представителем «Уинстон Электрикс» оказался пускавший слюни сосед, он уехал в ожидавшем его такси, и зал заполнила группа загорелых туристов, только что прибывших с Лансароте.

Автобус подъехал, едва Паула ступила на тротуар. В очереди было несколько человек, но мужчина в форме помахал именно ей, приглашая поставить оба чемодана в багажное отделение.

– Паула! – Юхан бежал вдоль колонны такси. – Прости! Прости, что я опоздал. Как хорошо, что ты не успела уехать. Давай я возьму чемоданы.

Он взял чемоданы у мужчины в форме, но тут же опустил их на землю:

– Что же я делаю? Я даже не поздоровался. – Он крепко прижал Паулу к себе, долго не отпуская, а потом посмотрел на нее: – Как у тебя волосы отросли!

– Обычное дело. – Паулу на секунду смутил его пристальный взгляд.

– Красиво. – Юхан наклонился поцеловать ее. – Мне тебя не хватало.

Мужчина в форме деликатно отвернулся.

– Я тоже по тебе скучала. – Они молча смотрели друг на друга. В конце концов Паула отвела взгляд и посмотрела в ту сторону, откуда пришел Юхан. – Как ты сюда добрался?

Юхан просиял:

– У меня сюрприз! Иди за мной.

Он снова подхватил чемоданы, притворно сморщившись и бросив на Паулу многозначительный взгляд. Она не из тех, кто ездит налегке.

– Так себе погодка для возвращения домой. – Юхан бросил взгляд на серые облака и для пущей убедительности потоптался по мокрому снегу, скопившемуся у обочины.

– Да уж, о шведском феврале иначе и не скажешь.

– Мы уже близко! Я хотел припарковаться у самого входа, но вокруг полно контролеров, поэтому я и опоздал. Пришлось поездить.

– А этот твой сюрприз, Юхан, он случайно не на четырех колесах?

– Можешь сосчитать. – Он остановился и поставил чемоданы на мокрый тротуар. – Вуаля! – театральным взмахом руки он указал на красную «ауди», припаркованную у обочины. – К вашим услугам!

– Это твой? Какой красивый…

– Не спортивная модель, конечно, но вместительная. Только что прошел осмотр – ни одного дефекта! Купил на прошлой неделе. У меня пока нет места на парковке, но через месяц, возможно, будет гараж на Хёгбергсгатан.

– Вот здорово. Поздравляю.

– Я вот подумал, летом можно отправиться на машине по Европе – Франция или Италия.

– В Италии летом очень жарко. – Паула тут же осеклась. Она бросила быстрый взгляд на Юхана, но тот, казалось, ничего не заметил.

– В машине есть кондиционер. Я только уложу вещи, и мы поедем. – Он запихнул чемоданы в багажник. – Смотри, даже наполовину не заполнен! – Захлопнув багажник, Юхан открыл заднюю дверцу и слегка поклонился. – Фрекен Вильхельмссон…

Они выехали на шоссе. Пошел снег. Крупные влажные хлопья падали все гуще.

– Хорошо, когда зимние шины. Не понимаю, как люди не боятся до сих пор ездить на лысой летней резине. На днях мы остановили одного парня на Эссингском шоссе. Старенькая «мазда», покрышки аж полированные – можно смотреться, как в зеркало…

Паула слушала знакомый голос Юхана, глядя на серый пейзаж за окном. Она пыталась заранее подготовиться к ощущению пустоты, которое неизменно напоминало о себе где-то между выдачей багажа в аэропорту Арланда и оранжевыми офисными казармами в Упландс Весбю. Можно скучатьпо дому, чувствовать, что тебе не хватает людей, привычной еды, света, запахов, но вот возвращаться… Чтобы обнаружить, что все как прежде. Говорят, что лучшее в путешествиях – это возвращение домой. Просмотреть почту, открыть кран в ванной, включить телевизор… Паула никогда этого не понимала.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – произнес Юхан после долгого молчания. Она посмотрела на него, он успел перехватить ее взгляд и снова уставился на дорогу. – Надо только подождать, – продолжил он. – Не все получается сразу. Ты вернулась домой, для начала ведь и это уже хорошо?

– Да, конечно. – Паула сделала глубокий вдох. – Просто дело в том, что…

– Не нужно объяснять. Я знаю.

– Спасибо. – Паула погладила его по щеке. Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. – Кстати, разве у тебя сегодня не рабочий день? – спросила она, чтобы разрядить атмосферу.

– Рабочий, но я взял выходной. Решил, что лучше поехать домой и уложить тебя спать, а пока ты спишь, приготовить обед.

«Домой», – подумала Паула, но ничего не сказала. Она знала, что любой комментарий по поводу этого великодушного предложения обидит Юхана.

– Отлично. Я согласна.

Последние три года Паула жила в квартире Юхана – когда бывала в Швеции, разумеется, – но никогда не считала это место своим домом. Большинство ее вещей хранилось в коробках в отцовском гараже. Не так уж и много: памятные вещицы из детства, несколько книг в бумажной обложке, кое-какие учебники. В одной из коробок лежала одежда, которую Паула по разным причинам не могла выбросить: туника, привезенная мамой из Индии, красные бриджи с золотистой тесьмой, в которые Паула нарядилась для школьного праздника в седьмом классе, кроликовая шубка, доставшаяся от бабушки, – может быть, далекие потомки когда-нибудь оценят это культурное наследие?

Когда она в последний раз заезжала домой, отец пробормотал что-то в том духе, что неплохо бы забрать шкафчик для игрушек и сами игрушки: места становится маловато, и Анита к тому же подумывает купить ткацкий станок и поставить его в гараже. Паула парировала: неужели она думает, что человеку, чей адрес никогда не значился в телефонном справочнике, есть куда забрать свои детские рисунки?

Из вещей в квартире Юхана ей принадлежал только халат, подаренный им на Рождество много лет назад, и две огромные синие керамические кружки, полученные от Ракели на двадцатипятилетие. Толку от этих кружек было мало: не выпьешь еще и половины, а чай уже успел остыть. Одна из них к тому же треснула, но Юхан так ловко ее склеил, что трещины почти не видно. Конечно, эти вещи не могли создать атмосферу домашнего уюта, но если Пауле случалось заскучать по дому, она вспоминала именно бордовый халат и синие кружки для чая.