Ваня – в шоке. От счастья. Напился в жопу. Рыдает.

Светка, я, говорит, тебя озолочу, у меня же наследник будет, ты же у меня теперь на золоте есть станешь. Ну и всякое такое.

Пошла Светка делать УЗИ. Это у нее еще трех месяцев не было.

Сделали ей УЗИ и говорят: «А у вас, поздравляем, двойня».

А Светке-то чего? Ваня прокормит. Она о другом волнуется:

– Скажите, пожалуйста, – говорит, – а какие у них носы?

Врачи прифигели. При чем тут носы?

Все нормальные обычно спрашивают: мальчик – девочка или, например, здоровый ли у меня будет ребеночек, а эта курица про носы. Наверное, решили, что это у нее от токсикоза. Или что вообще дура.

– Нет, – говорят, – если они у вас по пять сантиметров длиной каждый, то какие там носы, уж подождите, когда родятся.

Она ждет, но все время тревожится, хотя «дедушкину» фотографию просто уже на ночной столик поставила, ну чуть не молится на нее.

– Дедушка у меня такой умный был, такой умный, хочу, – говорит, – Ванечка, чтобы детки наши на него были похожи.

А «дедушку» мы подобрали – ну вылитый Фрунзик Мкртчян, ну этот, который в «Мимино» крокодила зеленого хотел.

Ваня смотрит на фотку:

– Ой, нет, Светк, если мальчики на него – это еще ничего, а девочки пусть уж лучше на тебя.

– Ну это уж как будет, – Светка обижается, мол, против природы не попрешь.

И она так ему все время ныла про дедушку, как в том анекдоте про негра с усами, знаете?

Все обитательницы палаты, заранее смеясь, дружно покачали головами: не слышали анекдот и ждали подробностей.

– Неужели не слышали? Там жена беременная каждую ночь мужа будит в слезах: ей, видите ли, приснилось, что у них родился негр с во-от такенными усами! Муж ее утешает, гладит по головке: «Ну, милая, дорогая, ну, сама подумай, как это у нас родится негр да еще с усами?» Но она продолжает каждую ночь его будить и рассказывать про свой страшный сон. Наконец отвез ее рожать. Ждет-пождет. Выходит к нему врач и поздравляет с мальчиком. У мужа гора с плеч: «Ох, доктор, счастье-то какое!» «Но только я должен вас предупредить, – говорит врач, – что ребенок у вас… ну… не совсем обычный…» Муж за сердце хватается. «Он у вас… негр», – продолжает врач. «С усами???!!!» – вопит муж. «Ну, почему с усами? Нет, без усов…» «Слава Богу!!!!»

Вся палата заходится смехом. В тему анекдот, ничего не скажешь.

– А дальше? Что там Ваня? – опоминается по-детски пытливая Наташа.

– Ну, и Ваня уже на все был согласен, лишь бы уже родились у него детки, а девочкам в случае чего и пластическую операцию можно сделать, если носы будут дедушкины, станут как Мэрилин Монро. А не захотят, так он с ними с десяток видеоклипов наснимает, как, помните, этот богатый мужик свою дочь, забыла фамилию, наснимал, и ничего, стала звезда. И эти с носами станут звездами, еще все под них станут носы себе наращивать. Так что все спокойно.

Светка мне благодарна, духи «Живанши» подарила. Ты, говорит, Надька, будешь нашей крестной. Все идет как надо. Она ложится в роддом за две недели до родов, в патологию, как мы с вами, чтобы чего не случилось. Рожает – все отлично. В присутствии мужа. Он все дела бросил, с ней сидел. Она-то ничего, а его откачивать пришлось, так испереживался. И зачем это мужикам на этот кошмар смотреть? – рассказчица перевела дух.

– Ну? И дальше-то чего? – горя от нетерпеливого любопытства, торопила Наташа.

– Ох, подожди, дай передохну, – засмеялась Надя и отпила воды из бутылочки под названием «Святой источник».

Эля тоже уже не читала и с веселым недоумением ждала продолжения рассказа.

– Ну и сучения эта твоя Светка, – резко сказала новенькая с кровати у двери.

– А ты, если не нравится – не слушай. Положи голову под подушку и спи, – посоветовала Наташа.

– При чем здесь нравится – не нравится. Тут другое. Ты вот ребенка собралась рожать, а слушаешь эту гадость раскрыв рот. И ребенок твой, между прочим, всей этой дряни вместе с тобой набирается. Ты хочешь, чтобы он тоже в этот мир пришел, чтобы лгать, прелюбодействовать?

Наташа немного испугалась и обиделась.

– А чевой-то моему ребенку плохо должно быть? Я фрукты ем, за весом слежу, свежим воздухом дышу! И матом мы не ругаемся. Надя все приличное рассказывает. Да, Надь? – не очень уверенно попросила она подтверждения.

– Вот только учить нас жить не надо. Классный час нам тут устраивать, – колючим голосом произнесла Надежда. – Мы все тут не от непорочного зачатия рожать будем, а на том свете разберутся, ху есть ху.

– Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, – взмолилась Эля. – Жизнь есть жизнь. А Надя забавно рассказывает. Я заслушалась. Нам всем страдания предстоят, так что давайте хоть об этом помнить и поддерживать друг друга.

Новенькая осторожно встала с кровати, запахнула халат и вышла в коридор.

Наташа проводила ее настороженным взглядом:

– Ой, девочки, какая-то она… Я ее боюсь. Все настроение испортила. Еще сглазит нас, – она поежилась и завернулась в одеяло. – Тут до вас еще рассказывали жуть такую. Одна забеременела – все нормально. Ну все: живот растет, ребенок шевелится. А у нее муж очень ребенка хотел, сказал: «Не родишь мне – уйду». Она и ждет. Вот уже ей скоро рожать. Пошла она в магазин. У входа бомжиха сидит, денежку просит. Та ей дала. А бомжиха: «Что ж ты, женщина, так мало подаешь, тебе рожать скоро». А эта на нее рукой так махнула и все. Ушла. Через какое-то время после этого поехали рожать. Муж вот тоже, как этот Ваня, едет с ней. У них ребенок ихний стопроцентно, она ни в чем не сомневается. Рожает – ужас как долго. Все врачи собрались – ничего не понимают. В общем, как-то они там на нее ремнями надавили… родилось… Все серое, как студень. Полный таз студня.

– Фу, фу! – закричала Эля. – Наташенька, да не слушайте вы рассказов этих бабских. Тоже мне – «Вечерняя сказка для малышей».

– Правда, Наташка, меня сейчас вырвет, – поддержала Надя.

– Вот и мужа тоже чуть не вырвало, – не сдавалась Наташа. – Он посмотрел на все это дело, плюнул и ушел. И все. Больше не вернулся.

– Девушка долго в роддоме рожала,

Мужа за руку все время держала.

Муж только глянул – что там родилось…

Больше увидеться им не пришлось, – выразительно продекламировала Эля.

– Ой, я и не знала такую страшилку. Я их раньше собирала, – засмеялась Надя.

– Да я ее сама только что сочинила. Под впечатлением. Наташа – вы моя муза. Как Некрасов сказал: «Муза мести и печали»…

– А вы поэтесса? Стихи пишете? – спросила восхищенная Наташа.

– Ну, страшилки – это не стихи. Это любой может сочинять. С ходу про все, что видишь. Вот смотри, например:

– Ну ты даешь! – поразилась Надя.

– Девочки, а мне рожать страшно! – вдруг жалобно прошептала Наташа.

– Ну чего уж теперь, взялся за гуж… Ой, не гони волну лучше. Кому ж это не страшно, – произнесла Надежда. – А у тебя что, какие проблемы?

– Да у меня просто резус-фактор отрицательный. Ну, мои все решили на всякий случай меня заранее положить, чтобы уж ничего не случилось…

– Чтобы не сглазил кто, – многозначительно продолжила Надя.

– Ну да, и это тоже, – простодушно подтвердила Наташа. – А все равно эта новенькая – странная. Молчит и зырит. А сама злющая. Вон, Аня у нас тоже молчит, но ведь улыбается. И сразу понятно: она просто молчаливая. Но не злая. А эта…

– Спасибо, Натка, – откликнулась Аня. – Я и правда молчаливая. Но знаешь, у людей разные обстоятельства бывают. Печали большие. Ты не суди. Или помоги, или отойди. Но судить не стоит.

Наташа слегка насупилась. Решала, видно, обижаться или спустить на тормозах. Пересилил здоровый женский интерес к повествованию: