Грегори нагнулся и поцеловал покрасневшую кожу. Нежное прикосновение его губ было сродни электрическому разряду. Сандра вздрогнула от неожиданности и зарделась.
— Так, с синяками разобрались, — деловито проговорил Грегори, будто не замечая ее смущения. — Теперь вопросы. Слушаю.
Сандра в который раз почувствовала себя рядом с ним неуклюжей дурочкой. И как это ему удается ставить ее в идиотское положение?
— Как… гхм… как мне называть вашего отца?
— Ваше сиятельство, разумеется. Слышали, как сказал Барнс?
Сандра кивнула.
В библиотеке, просторном мрачноватом помещении, обшитом темными дубовыми панелями, царил полумрак. Неплотно задернутые портьеры почти не пропускали света. Сандру поразила классическая простота и незамысловатость интерьера, который словно сошел со страниц романов Диккенса или Теккерея. Бесконечные ряды полок, мерцающих потертым золотом книжных корешков, мраморный камин с чугунной решеткой и старинными часами, потемневшая бронзовая люстра на массивной цепи — все это дышало неподдельной седой стариной, покрытой патиной времени.
Под стать комнате был и ее хозяин. Он сделал шаг им навстречу и замер в ожидании. Возникла неловкая пауза, которой воспользовалась Сандра, чтобы получше рассмотреть хозяина Лайм-Парка, этого «старого прохвоста».
Граф Рэдклиф был отнюдь не стар, лет пятьдесят — пятьдесят пять, не больше. Среднего роста, худой, с гордо посаженной головой, он держался очень прямо, как отставной военный. Его длинное лицо с ястребиным носом и близко посаженными глазами было поразительно бледно, губы плотно сжаты. Холодно и невозмутимо смотрел он на вошедших. Сандра почувствовала, как от его пронизывающего взгляда по телу побежали мурашки.
— Здравствуйте, сэр, — сказал Грег. — Я вижу, вы не слишком мне рады.
— Отчего же. Элемент неожиданности, скажем так. Ты здесь редкий гость.
Голос, высокий, слегка надтреснутый и холодный как лед, удачно дополнял внешний облик Рэдклифа.
— Но я все же приехал, и не один. Позвольте представить вам мою приятельницу, мисс Александру Финчли. Я взял на себя смелость пригласить ее погостить на несколько дней.
— Я рад, мисс Финчли.
Он так старательно произнес ее имя, будто об него можно было язык сломать, как об какое-нибудь Строгулеску или Христозопулос. Последовал царственный кивок, и Сандра еле сдержалась, чтобы не сделать реверанс.
— Я тоже, ваше сиятельство.
Одна бровь Рэдклифа переломилась посередине и медленно поползла вверх.
— Ваше сиятельство? Так меня зовут только слуги.
Сандра вспыхнула до корней волос, кажется, даже уши покраснели. Она метнула отчаянный взгляд на Грегори, но тот только усмехнулся. Негодяй! Так подло подставил ее!
— Я попросил отнести вещи мисс Финчли в восточную комнату для гостей. Это не нарушит ваших планов, сэр?
— Ничуть. Вас сейчас проводят, мисс.
Он тронул кнопку звонка. На пороге, как по волшебству, возникла дородная женщина в переднике с кружевными оборками.
— Проводите мисс Финчли в восточную гостевую. Обед ровно в семь.
Сандра поняла, что от нее избавляются. Оглушенная, подавленная чудовищным приемом, она последовала за горничной, борясь с непреодолимым желанием тут же, немедленно, уехать.
Марго скинула туфли и с наслаждением вытянулась на диване. Минеральная вода приятно холодила горло. Марго чувствовала, как с каждым глотком силы возвращаются к ней. Нет, положительно, в такую жару в Лондоне находиться невозможно. Хотелось уехать куда-нибудь на природу, пройтись босиком по травке… Давно пора продать этот дом и купить уютный коттедж на окраине с крошечным садиком и выращивать розы в свое удовольствие. Но это было бы несправедливо по отношению к Сандре. Она журналистка и должна быть в центре событий. Мысль о том, чтобы разъехаться с падчерицей, даже не приходила Марго в голову. Когда-нибудь Сандра, наверное, захочет жить одна, но сейчас они слишком нужны друг другу. Они — семья, и это важно для обеих.
Марго проверила автоответчик. От Сандры никаких известий. Странно, ведь обещала позвонить сразу по приезде. Хотя, если поразмыслить, ничего странного. Закрутилась-завертелась девочка, ошалела от своих новых шикарных знакомств, вот и забыла.
Поколебавшись, Марго набрала номер «Уикэнд миррор». Может быть, Бад что-то знает.
— Да! — рявкнул в трубку его нетерпеливый голос.
Марго живо представила себе, как он смахивает пятерней непослушные волосы со лба. Строчит небось на своем компьютере, кропает очередную нетленку, а тут звонки.
— Извини, Бад, я, наверное, не вовремя.
— Марго!
В этом возгласе было все: восхищение, радость, испуг, смятение. Она тут же пожалела, что позвонила.
— Я на минутку. Сандра не объявлялась?
— Нет. Я и не жду так скоро.
— Наверное, ты прав. А я пришла домой, и здесь так пусто без нее.
— Хотите, я приеду? Посижу с вами.
— Стоит ли гробить вечер на такую пожилую даму, как я?
— Бросьте, Марго, — неожиданно резко сказал Бад. — Кокетство вам не к лицу. Вы же прекрасно знаете, что я…
— Я отчего-то беспокоюсь за Сандру. Она не маленькая, конечно, но все же… Уехала Бог знает с кем, да еще в Йоркшир. — Она говорила быстро-быстро, бессвязно и сбивчиво, силясь хоть чем-то заполнить возникшую неловкую паузу.
— Марго, вы хоть сами понимаете, что говорите? — устало отозвался Бад. — Невозможно дольше притворяться, что ничего не происходит.
— Пожалуйста, Бад, — взмолилась Марго. — Наша дружба…
— На кой черт мне ваша дружба, если я люблю вас?! — взорвался он.
Марго показалось, что она слышит скрежет зубов. Ох, как глупо, как нелепо все складывается! Меньше всего ей хотелось обидеть парня, но что, что она может сказать?
— Успокойся, Бад, и взгляни на вещи здраво. То, о чем ты говоришь, не может быть серьезно. Я намного старше тебя. Мне почти сорок, а тебе…
— Не надо разговаривать со мной, как со слабоумным, — перебил Бад. — Я вполне вменяем, уверяю вас, и могу отличить «да» от «нет». Простите, что обрушил на вас все это. Больше не буду.
Марго услышала частые гудки и положила трубку. Вот и все. Но легче ей почему-то не стало, даже наоборот. Сосущее ощущение пустоты, зародившееся где-то в области сердца, медленно разрасталось, охватывая постепенно все ее существо.
Итак, не будет больше восхищенных взглядов, затаенных вздохов и забавных шуток, единственная цель которых вызвать ее улыбку. Она не будет больше центром его мироздания. Какие мы все-таки мерзавки и стервы, подумала вдруг Марго. Как вампиры не могут существовать без свежей крови, так женщина ничто без любви. Непременно кто-то рядом должен пылать, умирать и воскресать от одного нашего взгляда, иначе мир становится пуст и неинтересен.
Но этот мальчик заслуживает лучшей участи, сказала она себе. Я правильно поступила, отпустив его. Пусть летит, пока не опалил себе крылышки.
Но какой-то противный чертенок внутри все зудел и зудел, не соглашаясь.
— Вам понравится, вот увидите. Это самая красивая комната в доме. И самая необычная. Ее предоставляют только очень важным персонам.
Провожатая семенила перед Сандрой и болтала, болтала без умолку. Эта пухленькая пожилая женщина, круглая как колобок и такая же уютная, с забавными седыми буклями вокруг добродушного лица, как-то сразу располагала к себе. Сандра окрестила ее про себя «клубничка со сливками».
Клубничка, которую, как выяснилось, звали миссис Сара Уэйн, служила у Рэдклифов уже тридцать лет. Лишь Барнс прожил здесь дольше.
— Я работала в Лайм-Парке без году неделю, когда приехала леди Энн с мастером Грегом. Он только-только родился, маленький такой, розовый херувимчик. Миледи все хворала после родов, и я ухаживала за ней, когда доктора не было. Я ведь окончила курсы медсестер, — не без гордости заметила она. — Миледи просила, чтобы я неотлучно находилась при ней. Такая ласковая, милая, сущий ангел. Как улыбнется — словно солнышко взошло. И знаете, мисс Финчли, скажу вам по секрету, после ее смерти все в этом доме не так, как прежде.
