б)Ум и мышление всегда являются той или другой абстракцией в сравнении с цельной жизнью. Поэтому зародившееся в начале рабовладельческой формации мышление уже не могло удовлетворяться цельной, дорефлективной, домыслительной мифологией. А так как мифология решительно во всех вещах видела живые существа, а всякое живое существо есть сразу и субъект и объект, то зародившееся в начале рабовладельческой формации мышление сразу же стало расчленять в мифе его объективную и его субъективную сторону. И в начале этот чувственно–материальный космос, который утверждался и во времена общинно–родовой формации, стал трактоваться только как объект. И на этой объективной точке зрения остановилась вся античная классика, и средняя, и зрелая, и поздняя. И, конечно, это было уже чистейшей абстракцией, поскольку чувственно–материальный космос вовсе не есть только объект, но еще и субъект, а в конце концов, конечно, и синтез объекта и субъекта.
в)Та природа, которую знает ранняя классика, – это есть чувственно–материальный космос как объект, причем объект в виде прямой и непосредственной фиксации бытия, и фиксация эта в ранней классике была покамест только еще описательнойи только еще интуитивной. В средней классике у софистов, Сократа и сократиков природа уже перестает быть только интуитивной. Она станет здесь рационализированной, дискурсивной. В эпоху зрелой классики Платон сделает эту картину не только чувственно–материальной и не только дискурсивной, но уже диалектической или, точнее сказать, категориально–диалектической. Оставалось только дополнить эту картину энергийно–творческимизображением природы, как это и получилось у Аристотеля, и на этом уже кончалась вся классика с ее пониманием природы как чисто объективно данного материально–чувственного космоса.
В таких чертах можно было бы наметить развитие основного принципа представления природы в период греческой классики. Ясно, что здесь еще не хватало понимания и субъективной стороны чувственно–материального космоса. Но подобного рода представление уже выходило за пределы классики и относилось к тому послеклассическому периоду, который в самом общем виде мы именуем как эллинизм.
§3. Ранняя и средняя классика
1. Ранняя классика в обычном виде
а)Даже если пока не входить в самое понятие природы периода ранней классики, обращает на себя внимание то обстоятельство, что почти все главнейшие философы этого периода писали трактаты, которые так и назывались"О природе". Таковы философы: Анаксимандр (A 2. 7), Гераклит (A 1), Диоген Аполлонийский (A 4. 5), Ксенофан (B 23 – 41), Парменид (B 18); Мелисс, Парменид, Эмпедокл, Алкмеон, Горгий, Продик (24 A 2=I 211, 3); Парменид и Мелисс (28 A 14), Парменид и Эмпедокл (28 A 9), Зенон (A 2), Эмпедокл (A 1=I 282, 15; A 2=I 282, 33); Филолай (A 1=I 398, 20; B 6=I 408, 12); Архит (B 9), Тимей (фрг. 1a); Демокрит (A 33=II 91, 4; B 5c=II 138, 16; ср. A 34=II 92, 33; ср. A 65=II 100, 37); Метродор (B 1), Горгий (A 10). Были трактаты и с более сложным наименованием:"О природе богов"Ферекида (A 1),"О природе космоса"Демокрита (A 2=II 85, 3; 31=II 90, 11; B 5c=II 138, 16),"О природе всего"Оккела (фрг. 3 и слл.),"О природе, или о сущем"Мелисса (A 4=I 259, 29; B 1 – 10),"О не–сущем, или о природе"Горгия (B 1 – 5),"О природе вещей"Продика, Фразимаха и Протагора (84 B 3),"О природе человека"Диогена Аполлонийского (А 4), Демокрита (А 34), Продика (В 4),"О природе любви или добродетелей"Крития (В 42).
Уже само обилие трактатов с наименованием"О природе", несомненно, свидетельствует о существенности термина"природа"в период ранней классики и об его чрезвычайной популярности. Каково же содержание этого термина?
б)Природа в этот период есть объективная сторона чувственно–материального космоса, состоящего из физических элементов и соответствующим образом оформленного и благоустроенного.
Как известно, Фалес (A 1=I 68, 9; ср. B 1=I 80, 4) не только первым стал рассуждать о природе, но эту природу увидел в воде (A 1=I 68, 28). Анаксимен (A 8=I 93, 1) и Диоген Аполлонийский (A 5=II 52, 35) увидели ее в воздухе, Ксенофан (B 29) – в земле и воде, Гераклит (A 1=I 141, 9) – в огне, Парменид (A 7=I 212, 36) – в земле и огне, Эмпедокл (A 1=I 282, 7) – в огне, земле, воде и воздухе, а также (A 30) – в огне, воде, эфире и земле; Зенон (A 1=I 248, 7) находит природу в сочетании теплого и холодного. Были учения и об оформленных элементах – о"фигурах"у Левкиппа (A 19) и об атомах у Демокрита (A 37, 58; B 168; ср. A 57. 59 и др.).
в)Очень важным является то обстоятельство, что природа в чисто физическом понимании становится уже в пределах ранней классики природой в смысле сущности или специфики тех или иных физических элементов или физических тел. Фалес рассуждал о"величине и природе солнца"(A 3), Парменид (B 10, 5) – о"природе луны", и он же (B 10, 1) – об"эфирной природе", Анаксимен (A 14) – об"огненной природе звезд", Гераклит (B 106) – о"природе дня", Анаксимен (A 7, 5) – о"землистой природе"тел, Эмпедокл (A 70) – о притяжении землей растений в силу ее природы, Клеидем (62 фрг. 4) – о зависимости природы растений от времен года, Горгий (B 11) – о"природе тел", Эмпедокл (B 110, 5) – о"природе для каждой вещи"и (A 34) о"природе сложных тел", Эпихарм (B 10) и Гиппократ (22 C 1) – о"природе людей", Парменид (B 16; 3) и Эмпедокл (B 63) – о природе членов человеческого тела, Навсифан (B 2=II 249, 26 – 27) – вообще о"природе вещей"и Диоген Аполлонийский (B 2=II 59, 22) – о"природе элементов"уже явно со значением"природы"как"сущности". В конце концов стали говорить (Гиппий A 2) и вообще о природе любого обсуждаемого предмета.
2. Конструктивно–оформляющие моменты природы
Дальнейший анализ текстов обнаруживает, что сущностное понимание физических элементов и тел, вполне оставаясь на общей объективной основе чувственно–материального космоса, приобретает уже и самостоятельное значение. Уже такой термин, как"беспредельное", явно указывает на поиски именно сущности физических элементов. Уже Анаксимандр (A 9=I 83, 6 – 7) беспредельное прямо называл природой, так что его учение было (A 11=I 84, 1 – 2; B 2) о природе беспредельного и (A 9a)"безграничного". По Анаксимену (A 5), природа лежащего в основе всего едина и тоже беспредельна.
Но особенного развития эта терминология достигла у пифагорейцев, у которых было учение о природе числа как состоящего из предела и беспредельного. (Филолай A 9), причем ни сам предел, ни само беспредельное не трактовались как истинные принципы, а беспредельное в чистом виде даже и вообще понималось как принцип бессмыслицы и неразумия (B 11=I 412, 11). Поэтому беспредельное вполне входило в учение о совершенном числе, то есть о декаде (A 13=I 402, 16). Но тут же становится ясно, что так называемая"природа числа"(B 11=I 411, 14; 58 B 15 =I 454, 41) и"природа и сила числа"(B 11=I 412, 5) обладали у пифагорейцев уже не материально–объективным значением, но сущностно–материальнымили конструктивно–материальным. Общеизвестно пифагорейское значение числа для расчлененно–оформленного человеческого познания, так что один фрагмент (Филолай B 11=I 412, 1) прямо отождествляет число с гномоном (солнечными часами). В этом смысле и необходимо понимать сообщение (58 B 22), что пифагорейцы учат обо всем в природе на основании математики. Пифагорейцы, между прочим, уже доходили до понятия предела; поскольку у них сама природа получала предельное значение, как точка в отношении линии, линия в отношении плоскости и плоскость в отношении тела (58 B 24).
