Человек, которого я только что видела, представлял собой жалкую пародию на сэра Джастина, и мне было жутко думать, что когда-то здоровый и надменный мужчина мог превратиться в такое.

Похоже, что я попала в спальные покои. Если сейчас мне кто-нибудь попадется, я скажу, что искала гардеробную и заблудилась. Я снова зажала в руке сорванную маску и в нерешительности остановилась у полуоткрытой двери. Заглянув внутрь, я увидела спальню; на стене горели две лампы. Я вдруг подумала, что на туалетном столике могут быть булавки. Я огляделась — в коридоре никого не было — и вошла в комнату; и действительно на зеркале на шелковых лептах висела подушечка с булавками. Я взяла несколько булавок и только собиралась выйти, как в коридоре послышались голоса.

И тут меня снова охватила паника. Мне нужно сейчас же уйти из этой комнаты. Старые страхи вновь обуяли меня, как в ту ночь, когда я хватилась Джо. Если бы в одной из этих комнат застали Меллиору и она сказала бы, что заблудилась, ей бы поверили; а застанут меня — а они знают, кто я — начнутся унизительные подозрения. Нельзя, чтобы меня тут застали.

Я огляделась и увидела две дверцы. Не раздумывая, я открыла одну и переступила порог. Это был стенной шкаф, где висела одежда. Времени у меня уже не оставалось, и я закрыла дверцу, затаив дыхание.

Прошла пара секунд, и я с ужасом поняла, что в комнату кто-то вошел. Я услышала, как закрывается дверь, и ждала, что вот-вот меня обнаружат. Надо все им рассказать — как Джонни меня домогался и кто я такая. Надо, чтобы мне поверили. Мне следует сейчас же открыть дверь и объясниться. Если меня найдут, это будет так подозрительно, а если я сейчас выйду и все объясню, как на моем месте сделала бы Меллиора, то мне скорее всего поверят. А если не поверят, тогда что? Но момент был упущен. Послышался голос:

— Так в чем дело, Джудит?

Усталый голос, который я узнала, — это был Джастин Сент-Ларнстон.

— Мне надо было с тобой поговорить, милый. Просто немного побыть с тобой. Чтобы ты меня успокоил. Ну, ты меня понимаешь…

Джудит, его жена! Ее голос был такой, каким я его себе и представляла. Она говорила короткими предложениями, как будто ей не хватало воздуха; и в голосе ощущалась напряженность, это сразу было слышно.

— Джудит, не надо так волноваться.

— Волноваться? А как же, если… я вижу, что ты и эта девушка… танцуете вместе.

— Послушай, Джудит. — Он говорил медленно, чуть растягивая слова, но скорее всего так казалось по контрасту с ее речью. — Она всего только дочь священника.

— Она красивая! Она тебе нравится, да? И молодая… такая молодая… И я видела, как она на тебя смотрит… когда вы танцевали.

— Джудит, это же нелепо. Я эту девочку знаю с колыбели. Конечно, мне следовало с ней потанцевать. Ты же знаешь, что так принято.

— Но мне показалось… мне показалось…

— Разве ты не танцевала? Или ты все время следила за мной?

— Ты же знаешь, как я все переживаю. Я все время чувствовала, где ты, Джастин. Ты и эта девушка. Тебе, может быть, смешно, но что-то ведь было. Я хотела, чтобы ты меня успокоил.

— Но Джудит, на самом-то деле тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Ты же моя жена, верно! Разве этого не достаточно?

— Это для меня все! Просто все! Потому-то мне и трудно…

— Ладно, забудем об этом. И надо вернуться. Нам нельзя так вдруг исчезать.

— Хорошо, а сейчас поцелуй меня, Джастин.

Тишина, а мне показалось, что я слышу, как колотится в груди сердце. Хорошо, что я к ним не вышла. Сейчас они уйдут, а я выскользну отсюда, заколю булавками свою маску, и все будет в порядке.

— Ну пойдем, Джудит.

— Еще, милый. Ах, милый, если бы можно было не возвращаться ко всем этим скучным людям!

— Бал скоро закончится.

— Милый…

Тишина. Дверь закрылась. Я хотела сразу же выскочить, но заставила себя подождать, пока не досчитаю до десяти. Потом я осторожно открыла дверцы, оглядела пустую комнату, побежала к двери и со вздохом облегчения вышла в коридор.

Я почти бежала от этой открытой двери, стараясь не думать о том, что могло бы случиться, если б один из них открыл дверцу шкафа и обнаружил там меня. Этого не случилось, но ах! — мне это было уроком никогда больше не делать подобных глупостей.

Музыка стала громче, и я вышла на ту лестницу, где нас встречала леди Сент-Ларнстон. Теперь я знала, где нахожусь. За всеми этими заботами я забыла о маске, пока не встретила Меллиору с Кимом.

— Маска! — воскликнула Меллиора.

Я показала ей.

— Она порвалась, но я нашла булавки.

Ким воскликнул:

— Да по-моему это Керенса?!

Я смущенно глянула на него.

— Ну и что? — горячо вступилась Меллиора. — Керенсе хотелось попасть на бал. А почему бы и нет? Я сказала, что приду с подругой, а она мне подруга.

— Действительно, почему бы и нет, — согласился Ким.

— А как она разорвалась? — спросила Меллиора.

— Наверное, я недостаточно прочно ее зашила.

— Странно. Дай-ка я посмотрю. — Она взяла маску. — А, понятно. Давай булавки. Сейчас я все сделаю. Она еще годится. А ты знаешь, что до полуночи осталось всего полчаса?

— Я потеряла счет времени.

Меллиора починила маску, и я с удовольствием спряталась за ней.

— Мы ходили в сад, — сказала Меллиора. — Там так чудесно при лунном свете.

— Я знаю. Я тоже была там.

— Пойдем теперь в бальный зал, — сказала Меллиора. — Осталось совсем немного времени.

Мы пошли в зал, и Ким с нами вместе. Ко мне подошел партнер и пригласил на танец, и меня охватила бурная радость оттого, что я снова в маске и снова танцую, и я поздравила себя с тем, что все обошлось. Потом я вспомнила, что Джонни Сент-Ларнстон знает, кто я, но теперь это казалось мне не таким уж и важным, Если он расскажет своей матери обо мне, я тут же расскажу ей, как он себя вел; и думаю, что его поведение понравится ей не больше чем то, что я сделала.

Потом я танцевала с Кимом и была этому рада, потому что мне хотелось понять, как он относится к тому, что узнал меня. Мне стало ясно, что это его забавляет.

— Карлион, — сказал он. — Это мне непонятно. Мне казалось, что ваше имя Карли.

— Это Меллиора дала мне такое имя.

— Ах, Меллиора!

Я рассказала ему все, что произошло, пока он был в университете, как Меллиора увидела меня на ярмарке и увезла к себе в дом.

Он внимательно слушал.

— Я рад, что так случилось, — сказал он мне. — Это хорошо и для вас, и для нее.

Я прямо расцвела от радости, Он был так непохож на Джонни Сент-Ларнстона.

— А ваш брат? — спросил он. — Как он ладит с ветеринаром?

— А вы знаете?

Он засмеялся.

— Мне тем более интересно узнать, как у него идут дела, потому что это я посоветовал Полленту обратить на него внимание.

— Вы… говорили с Поллентом о нем?

— Говорил. И уговорил его попробовать, не выйдет ли из мальчика хороший помощник.

— Так вот оно что! Наверное, надо вас за это поблагодарить?

— Ну, если вам не хочется, то и не нужно.

— А бабушка так рада. У него дела идут хорошо. Ветеринар им доволен, и… — я уловила в своем голосе нотки гордости, — он тоже доволен ветеринаром.

— Это хорошая новость. Я подумал, что мальчик, который готов идти на такой риск ради раненой птицы, должен обладать особым даром. Значит, все идет хорошо.

— Да, — повторила я. — Все идет хорошо.

— Позвольте сказать вам, что вы выросли именно такой, как я себе и представлял.

— Какой же?

— Вы стали весьма очаровательной молодой леди.

Какие разные чувства я испытывала в тот вечер — ведь танцуя с Кимом, я чувствовала себя абсолютно счастливой. Мне хотелось, чтобы это длилось и длилось. Но танцы быстро подходят к концу, когда танцуешь с партнером, который тебе нравится, и я еще не успела насладиться своим счастьем, как начали перезвон часы, которые специально внесли в зал, чтобы не пропустить полночь. Музыка перестала звучать. Пришло время снимать маски.

Мимо нас прошел Джонни Сент-Ларнстон; увидев меня, он ухмыльнулся.