– Опять командуешь…

Договорить Криспиан не сумел. Голову прожгла раскалённая игла боли, от которой помутилось в глазах. В ушах, в сердце зазвенел зов .

– Что случилось? – Грегор встряхнул брата за плечи.

– Гектор зовёт. Он почувствовал кого-то из своих.

– «Своих»? – переспросил Гергор. – Линормов, что ли? Они вымерли на Земле.

– Вот и проверю! – Криспиан, отмахнувшись от помощи брата, кинулся к выходу.

***

Я сидела, открыв рот от изумления. Теперь многое прояснялось. Стало понятно не только, как, но и кто, нашёл Криспа прошлой ночью. Так вот, кем являлся этот страшный ночной «призрак».

– Вы напали на Боргезова? – не верила я своим ушам. – Это же чистой воды самоубийство!

– Как видишь, мы живы, – сдержано отозвался Крисп.

– Поодиночке у нас не было шансов. Вдвоём всё получилось, – отозвался Грегор. – Жаль, Боргезов проснулся раньше, чем я думал.

– Почему вы вообще с ним связались? Зачем? – недоумевала я.

– Понимаешь, Рокси, – Крисп вздохнул, поглядел на понурого брата, потом на меня. – Первые– не только ваша проблема. От таких, как Боргезов, страдают все. Только они не понимают, что объединившись, можно наподдать этим тварям так, что им и не снилось и не приснится даже в самом страшном сне. Нужно всего лишь хорошенько подготовиться.

– Иначе, – угрюмо проронил Грегор, – страшные сны будут сниться нам…

– Но мы не готовы, – холодеющими губами отозвалась я. Мне становилось понятно, к чему может привести гнев первого. И словами проступающую картину не описать. Это уже не детские шалости. Даже тот эпизод моей жизни, где я чуть не распрощалась с оной в тогда ещё не рухнувшей клинике, мог быть лишь «цветочком». Если ничего не изменится, в скором времени мы столкнёмся с «ягодками».

– Это не конец, – Криспиан опёрся руками о стол. – Сейчас мы не готовы. Но и Боргезов только что очнулся. Пока у него всё в голове на свои места не встанет, открыто он действовать не будет – он слишком осторожный. Мы же в это время всё успеем. Не переживай, – он подмигнул мне, – ангел!

Мне почему-то стало тепло на душе от этого его «ангел». По рукам, шее, груди разлилась непонятная сила. Уверенность? Не-людь? Ну и ладно! Как-нибудь разберёмся!

– Психи! – покачав головой, констатировала я в сторону. – Форменные психи!.. И я одна из них.

4

На город со своей небесной арены, перемигиваясь, смотрели звёзды. Как и положено уходящей зиме, она так просто не желала отдавать припорошенные снегом деревья, дома, дороги своей сестре – весне. Судя по расцветающим белым узорам на окне, на улице крепчал мороз. Да и под одеялом ноги мёрзли. Даже грелка не спасала.

Электронные часы, глядя во тьму ночи зеленоватым глазом, показывали 5:36. А сна как не бывало. Вернее, того самого сладкого утреннего, предрассветного сна.

Отчего-то я проснулась и уставилась в потолок. Возможно, так выходили мои эмоциональные переживания. Или организм решил, что ему надоело лежать и восстанавливаться. Как бы то ни было, сон не шёл.

Накинув поверх тёплой пижамы ещё более тёплый халатик, я отправилась на кухню. Там тепло, светло и, как говорится, мухи не кусают. А если честно, мне почему-то захотелось этого особого уюта, который бывает только в кухне. Трудно описать это очарование, но каждый его испытывал.

На цыпочках прокравшись по второму, в нашем случае – жилому – этажу, я уже более свободно миновала лестницу и одну из комнат внизу. Мира, вроде бы немного ожила после того, что сделали небесные. Но пока улучшений явных не наблюдалось. Грегор унёс оборотницу в отведенные ему апартаменты, ни на миг не доверяя нашим рукам. Вот и правильно, целитель он, а не мы.

Однако на кухне меня ждал сюрприз.

Свет, расплывающийся бледным пятном от матового стекла прикрытой двери, ясно сообщал, не одна я страдаю бессонницей. Осторожно открыв дверь, я сунула нос на кухню. Там сидела Таня и сосредоточенно изучала что-то на большом бутерброде у себя в руках. Таня! У меня от сердца отлегло. Вернулась!

– Можно? – Спросила я, точно змея, втягиваясь на кухню.

Колдунья вздрогнула, как если бы я оторвала её от каких-то глубоких мыслей.

– Ксан? Ты чего не спишь? – голос у неё был… какой-то странный. Будто бы она до сих пор не вышла из самокопания, а я – всего лишь плод её воображения. Глюк, так сказать.

– Не спится, – я наклонила голову на бок, изучая подругу. Волосы собраны в маленький хвостик на затылке. На бледном лице выделяются особенно яркие зелёные глаза с желтыми, точно золотыми вкраплениями. Из одежды – тёплый домашний свитер и чёрные лосины. Ага, значит, подруга пришла раньше и успела переодеться.

– Куда ты убежала так спешно? – Я села напротив, внимательно вгляделась в её лицо.

Таня отложила недоеденный бутерброд и тоже в упор посмотрела на меня.

– Я видела Диму.

Что? Как снег в пустыне! Дима??? Трудно передать, сколько мыслей пронеслось у меня в голове. Жаль, ни одну из них нельзя назвать дельной. С другой стороны, это хотя бы объясняет странно-удрученное состояние подруги.

– Где? – наконец, успокоившись, я собрала мысли в кучу.

– За городом, – не мигая, ответила Таня.

– А ты что за городом делала?

– Я кошка! Ты же помнишь. А кошки гуляют там, где им хочется. Мне захотелось в лесу.

– И что?

– Я погуляла, – деланно скучным тоном ответила та.

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю, – Татьяна вздохнула, уронив подбородок на скрещенные на столе руки. – Ксан, я думала, что убью его после того, что он сделал. А сейчас… сейчас не смогла.

– Понимаю, – чуть улыбнулась я. – Он тебе всё же дорог…

– У-у, – издала протестующий звук Таня. – Я была до такой степени взбешена, что и двинуться не смогла. Это… Это! Не передать словами! Ксана, я его не-на-ви-жу!!! И хочу, чтоб он сгнил в земле, чтоб в его черепе свили гнездо черви!

– Тань, успокойся. Черви гнёзда не вьют… – поспешила я хоть как-то отвлечь подругу. Взбешённая колдунья, сидящая от меня на расстоянии вытянутой руки, приравнивалась к угрозе первой степени!

– Да черт с ними, с этими червями! Я хочу, чтоб м-м-м-м-м. Тьфу!

– Ай!

– Ксана!!!

Решив, что дело плохо, и любые слова, произнесённые с чувством, исполняются, особенно, если их выплёвывает колдунья, я зажала ей рот ладошкой. За что и расплатилась укушенным пальцем. Крайне возмущённый вскрик был моим ушам чем-то вроде сирены.

– Тссс! Не кричи, – зашикала я. – Народ весь перебудишь!

Тяжело, точно на шею ей повесили пудовую гирю, колдунья вздохнула, но возмущаться перестала.

– И что сказал Дмитрий? – Вернула я разговор в интересующее меня русло.

По гримасе, перековеркавшей красивое лицо Татьяны, я поняла, что ей больно об этом говорить. Приняв про себя решение, если не скажет, повторно не спрошу, я перестала ожидать ответа, погрузившись в изучение собственной ладони. Но я ошиблась. Таня была сильнее, чем выглядела. Она спокойно ответила.

– Он извинился и обещал больше никогда меня не тревожить. Ещё он передал, чтобы я не играла с Боргезовым, потому что он слишком силён… Кстати, он и тебе «привет» передавал.

– А кровь мою он вернуть не хотел? – Н-да, признаться, фраза прозвучала диковато.

– Кровь? Ах, да… Нет. Она пока у него. Но и Боргезову Димка отдавать её не собирался… Ксан, я думаю, он что-то затеял.

– Я бы на его месте тоже что-то затеяла. Сама представь, от него отвернулась ты, он сам себя выкинул из Круга, да ещё, судя по всему, нарушил сделку с Боргезовым… Да он сейчас должен вертеться, как уж на сковородке с кипящим маслом.

В глазах Татьяны я уловила какую-то странную боль. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, так что разглядеть, что же это всё-таки было, внимательнее я не смогла.

– А тут как дела? – спустя несколько тихих минут, осведомилась подруга. – Как там наша олениха?

– Подлатали… Сейчас она с Грегом…