Главный идеолог гитлеровской партии Альфред Розенберг в 1934 году произнес в Мариенбурге речь, где провел параллели между организациями немецких рыцарей и «национал-социалистическим орденом». Он заявлял, что «Германия восстает из пепла в совершенно новой форме, которая здесь, в Мариенбурге, ощущается как древняя. Это форма государственности, присущая «Немецкому ордену». А это значит, что национал-социалистическое движение решило из всех 70 миллионов немцев отобрать и объединить воедино некое ядро, которое бы занималось особым поручением — государственным руководством». Мариенбург как цитадель «Немецкого ордена» показывался в многочисленных фильмах еще задолго до прихода нацистов к власти: «Немецкое Балтийское море» (1928 г.), «Острова Восточной Пруссии» (1929 г.). Но в Третьем рейхе эта тема в документальном кино приобрела особое значение.
В фильме: Курс на восток» (1941 г.) зритель мог видеть группу юношей из Гитлерюгенда, которые присутствовали при закладке корабля «Мариенбург», а затем направлялись в поездку по Восточной Пруссии. Голос за кадром провозглашал: Лишь в XIII веке «Немецкий орден» сделал эту страну цивилизованной и построил здесь более 150 замков». Здесь проводились параллели между немецкой армией и немецкими рыцарями. Но особое внимание во многих документальных фильмах о Восточной Пруссии уделялось церемониальному комплексу Танненберг. Подобные «святыни» имели чрезвычайное значение для формирования национал-социалистической обрядовости. Для тех, кто не мог посетить их, создавались многочисленные фильмы. Любая группа, любое общество, которое намеревалось быть консолидированным, нуждалось в подобных местах. Это не просто память о каких-то событиях, это зримый символ единства. В подобных «святых» местах люди и пространство входят в некую взаимосвязь.
Новому режиму требовались новые святыни. Среди множества возникших в начале 30-х годов культовых мест национал-социалистического движения можно было выделить три главных: зал героев на родине нацистского движения в Мюнхене, Нюрнбергская площадка для проведения имперских съездов НСДАП и гора Бюркенберг близ города Хамельн, где ежегодно проводился «Праздник урожая». О последнем сообщалось не только в выпусках киножурналов. Фрагменты нескольких «Праздников урожая» можно встретить в фильме «Устройство памятных святилищ». В нем говорилось о том, с какой тщательностью идет сооружение новых святилищ. Мюнхенскому культовому комплексу было посвящено несколько фильмов: «За нас», «Вечная вахта» и «9 ноября 1935 года».
В фильме 1941 года «Здания новой Германии» были показаны и другие квазирелигиозные сооружения новой национал-социалистической религии. В самом фильме вполне отчетливо звучала мысль: «Внутренне обновляющиеся, передовые народы всегда были нациями, которые активно занимались строительством». Кадры из этого фильма: побережье Северного моря. В одном из селений создается подобие квадратного общинного жилища. Над этим приземистым зданием возвышается небольшая деревянная колокольня, откуда доносятся звуки колокола. Двухстворчатая дверь в этот «мемориал» словно охраняется двумя скульптурными фигурами воина с коротким мечом и крестьянина. Внутренняя отделка по-спартански проста. Если бы здесь появился крест, то можно было подумать, что показывают сельской протестантский храм. Под сводами этого мрачноватого сооружения оказалась группа юношей и девушек, которые почти не отличались друг от друга ни по одежде, ни по прическам. Затем они как бы перешли в массивные крепостные сооружения «орденсбургов» Зонтхофен и Фогельзанг. Их сменяют кадры, показывающие ритуалы, проходящие в Мюнхене у церемониального комплекса «Мученикам движения», и торжества на Нюрнбергском партийном съезде. Показанные на фоне древних строений новые сооружения вызывают некий религиозный трепет.
Другие фильмы возводят подобную взаимосвязь между прошлым и настоящим на некий мистический уровень. В качестве примера можно привести ленты «Красная скала» и «Вормс — город Нибелунгов». Полный героического пафоса фильм «Красная скала» повествовал о сложной жизни на острове Хельголанде. «Одинокий, предоставленный сам себе остров находящийся в бурном море, противится зимней стихии». Новый режим облегчил жизнь островитян. Показываются радостные лица туристов, которые переполняют Хельголанде. И опять уже привычные элементы: замок, святые места, взывание к предкам и их воинственности. Фильм «Вормс — город Нибелунгов» являлся одним из важнейших «арийских кинотворений»Третьегорейха.Этот «древний императорский город» был представлен исходной точкой эпохального исторического развития Германии, которое достигло своего апогея с наступлением Третьего рейха. «Там, где Рейн, судьбоносный путь Запада, пересекается с древнейшим путем Нибелунгов, который связывал Восток и Запад, посреди плодородных благодатных земель находится город Вормс, резиденция королей и Нибелунгов. Его можно назвать немецкой Троей. Там еще видны остатки римских построек». Как видим, очень многие документальные фильмы погружали зрителя в некую мифическую реальность, где прошлое и настоящее становилось единым целым.
Но эта мифическая реальность была отнюдь не главным назначением нацистских документальных фильмов. Культивирование новой политической религии требовало популяризации новых обрядов и нового культового церемониала. В этом отношении самым примечательным является фильм Лени Рифеншталь «Торжество веры». Это 50-минутное творение гениальной немки было малоизвестным широкой публике. Его можно назвать старшим братом культового фильма «Триумф воли». В 1933 году Гитлер озаботился тем, что в Нюрнбергском съезде могут принять участие далеко не все немцы, а стало быть, культивация новой религии может затормозиться. Киноизложение торжественных событий в Нюрнберге идеально подходило для реализации этого начинания. В литературе этот фильм нередко называется утраченным, на самом деле после событий 1934 года его перестали демонстрировать, так как в кадрах очень часто встречался Эрнст Рём, убитый в ходе «ночи длинных ножей». Вообще-то про партийные съезды НСДАП было снято три фильма: «Партийный съезд 1929 года», «Торжество веры» и «Триумф воли». Примечательно название второго фильма, на котором мы и остановим свое внимание, — «Торжество веры». Уже в самом наименовании заложена мысль, что победа Гитлера и возникновение Третьего рейха были неким немецким чудом, а сама национал-социалистическая идея не могла быть логически постижима, поскольку была подобна религиозной вере. В этом отношении очень интересен ход, найденный Рифеншталь. Фильм фактически начинается с того, что в Нюрнберг, готовящийся к торжествам, на самолете прибывает Гитлер. Сам факт, что Гитлер спускается к простым смертным с неба, должен навевать религиозные ощущения. Позже этот ход она повторит в «Триумфе воли». Следующие за этим кадры только укрепляют мистическое впечатление. Спустившегося с неба Гитлера приветствуют ревущие и ликующие толпы. В данном контексте можно говорить об изображении фюрера в качестве некого божества. Не потому ли на фоне рева тысяч людей слышится гул колоколов?
А вот еще одно забавное наблюдение. Все нацистские съезды открывались с увертюры из оперы Р. Вагнера «Риенци». Август Кубчик, друживший в юношестве с Гитлером, рассказывал, что Адольф всегда замирал, когда в опере люди приветствовали народного трибуна: «Хайль Риенци!» После одной из таких сцен Гитлер якобы заявки: «Я обязательно стану оратором». А вот еще интересный момент. Именно в этом фильме впервые общественности был продемонстрирован обряд освящения партийных знамен. Гитлер прилагает к каждому из нацистских флагов полотнище, которое пропитано кровью погибших во время «пивного путча» 1923 года. Казалось бы, это сугубо нацистский обряд. Ан нет! Национал-социалисты позаимствовали эту церемонию из Средневековья, Такое понятие, как «кровавый флаг», существовало еще во времена династии Гогенштауфенов.
Структуру, подобную «Торжеству веры», имел также фильм «Зимнее солнцестояние», Этот 40-минутный фильм был снят зарубежной организацией НСДАП. Инициатором его создания выступил аргентинский филиал гитлеровской партии, одно из самых крупных зарубежных нацистских объединений. В начале фильма зритель видит Буэнос-Айрес в день зимнего солнцестояния. Город живет своей жизнью, но вот возникают моменты, которые наводят на мысль о германском влиянии: шины «Мерседесов», немецкие корабли в гавани, грузчики, разгружающие немецкие товары, немецкие издания в газетных ларьках. А вот логическое продолжение этих кадров — немецкая школа, где полным ходом идет подготовка к празднику солнцестояния. Само празднование не представляет ничего оригинального — огненная феерия. Гигантские костры, вокруг которых под «сферическую» музыку танцуют белокурые девушки. Факелы в руках спортивных юношей. Портреты фюрера, замершие на стенах, подобно иконам в «красном углу». Бесконечные свастики.
