Увидев Ирину, она бросается к ней и тихо просит:

– Ирочка, присмотри минут пять за Анкой, пожалуйста!.. Я сейчас…

И, едва сдерживаясь, соседка быстро идет к лестнице, а там уже бежит. Из квартиры справа выходит буфетчица Вера с годовалым младенцем на руках.

– Так вы успели забрать его из больницы? – вместо приветствия спрашивает Ирина.

– Вчера вечером, – тихо отвечает соседка.

– Ну, слава Богу, что успели, – вздыхает Ирина, – теперь хоть вместе будете…

Из дверей слева выглядывает пухленькое симпатичное личико трехлетней Анюты – такое личико обычно изображают на детском питании «Малыш». Огромные голубые глазенки ее широко распахнуты.

– Де мама? – хнычет она.

– Иди ко мне, моя хорошая, – зовет ее Ирина, берет на руки, целует. – Мама сейчас вернется… Все хорошо… Все хорошо, маленькая…

Возвращается Антонина, она бледна и подавлена.

– Спасибо!.. Идем домой, Анна, будем собираться!..

Дети не выдерживают давящего ожидания и начинают убегать во двор. Денис тоже шепотом просит Ирину отпустить его. Она раздумывает, но потом сдается. И сын, радостный, вприпрыжку исчезает в лестничном пролете.

За детьми потихоньку начинают спускаться во двор и взрослые.

Ирина возвращается в квартиру, занеся вещи в прихожую. И вновь садится на подоконник, со второго этажа наблюдая за происходящим у подъезда. На скамейках и около них стоят чемоданы, дорожные сумки, авоськи, рюкзаки. Взрослые, кто в чем, собрались в кучки, обсуждая события минувшего дня, гадая, предполагая, споря о том, что ждет всех дальше. Тучный мужчина в теплом спортивном костюме доказывает всем, что одежда должна быть походной, мол, он точно знает: вывезут их километров за десять в палаточный городок денька на три, а потом все опять вернутся по домам, так что не стоит обременять себя лишним грузом.

Дети бегают, играя в догонялки. Самые маленькие, и среди них Анюта, копошатся в песке. Денис и несколько его ровесников, ребят 9—10-летнего возраста, забегают в подъезд и выбегают со спичками. Ирина кричит:

– Денис, зачем у вас спички? Вы что, жечь что-то собрались?

– Нет, мам, – громко отвечает сын. – Спички мы собираем уже испорченные. Это у нас игра такая. Смотри…

И они с Сережкой, полным сероглазым мальчуганом, продемонстрировали ей свою игру. Каждый берет спичку двумя пальцами правой руки, и затем с силой сталкиваются две спички. У кого сломалась, тот проиграл.

– Видишь, я выиграл! – подняв голову вверх, кричит Денис.

– Ну, хорошо! Играйте, – махнула рукой Ирина и посмотрела в небо, откуда приближался резкий рокот вертолета.

Был уже шестой час утра. И в посветлевшем небе четко вырисовался пятнистый военный вертолет, который, пролетев совсем близко от них и низко над лесом, приземлился где-то недалеко – то ли у автостанции, то ли на старом стадионе. Мальчишки ринулись туда. Взрослые всполошились:

– Стойте! Куда вы?!

– За дом! Только посмотрим, где он сел, и назад, – отвечает кто-то из ребят.

Ирина выскочила из квартиры и стремглав бросилась по лестнице. На первом этаже у коридорного окна, сидя на корточках, во что-то играют несколько девочек. Ирина, на миг остановившись, спрашивает у старшей:

– Ну, что слышно, Наталка?..

– Говорят, если нас до девяти не эвакуируют, то остаемся. Но реактор раскалился так, что только плюнь и взорвется!.. – охотно сообщает девочка.

– Ясно. Благодарю за информацию! – бросает Ирина и бежит дальше.

Она догнала сына почти у стадиона, где еще шумел пропеллер вертолета.

– Быстро домой! – строго говорит она ему. – И все остальные тоже – по домам. Вертолета не видели, что ли? Быстренько все отсюда!..

С десяток мальчишек неохотно плетутся обратно, то и дело оглядываясь на громадную пятнистую машину. По дороге Денис, измученный почти бессонной ночью, простонал:

– Мам, ну будут нас ликвидировать или нет?!.

Ирина невольно улыбнулась его ошибке, но ответила серьезно:

– Я знаю не больше твоего. Говорят, автобусы уже стоят в Чернобыле и под Шепеличами, но официальной информации нет никакой…

– Что значит – официальной?

– Ну, по радио никто ничего не сообщал… Поэтому – одни только слухи, понял?..

– Понял, – неуверенно ответил Денис.

– Я устал уже, мам, – говорит он, когда они вошли в свою квартиру. – Можно я еще немного посплю?

– Конечно, можно. Даже нужно! Все лучше, чем носиться за вертолетами. Ложись прямо в куртке и обуви, чтобы, если что, не терять времени…

Денис опять заснул очень быстро, а Ирина, закрыв его на ключ, поспешила к телефонным будкам на автостанции в надежде дозвониться в ДК, в горком, в редакцию – куда-нибудь, чтобы узнать все более или менее достоверно. Но ни один телефон-автомат не работает. Значит, отключили, решила Ирина.

Она еще какое-то время кружит вокруг дома в надежде что-то узнать, сгорая от желания побежать во дворец и в то же время боясь оторваться от дома – вдруг в суматохе внезапной эвакуации она потеряет сына.

Солнце уже поднялось высоко. Жильцы их дома и ближайших, тоже разбуженных, домов давно разошлись по квартирам. По тротуару, в сторону железнодорожной станции Янов, гуськом – с сумками и чемоданами – потянулись командировочные, вероятно, уже получившие документы на отъезд. Таких в городе, на строительстве пятого и шестого блоков ЧАЭС, было несколько тысяч.

А с балконов вдогонку им несется:

– Вы куда так спешите, мужики?!

– Нихт ферштейн, – отшучивается кто-то из них на ходу.

Из соседних домов перекрикиваются тоже:

– Эй, кума! Идите к нам!..

– Нет, лучше вы – к нам! У нас самогон есть!..

«Пир во время чумы», – подумалось Ирине. Она и сама – от неизвестности ли, от сжатости ли кисловатого воздуха – была в каком-то странном, полупьяном возбуждении. Неведомая сила носила ее вокруг дома с такой легкостью, что, казалось, она не касается земли.

Лишь к полудню она решается-таки оторваться от дома и почти летит по знакомому маршруту в сторону ДК. То и дело с усилием трет она глаза и щеки, которые почему-то очень чешутся, все лицо слегка пощипывает. Но Ирине не до того, ей хочется сейчас запомнить все: и молодые, остро торчащие под крохотными еще свечками листья каштанов; и пестрые, но теплые тона многоэтажек, стоящих в полушахматном порядке; и красивый детский садик с удобными игровыми площадками; и двор школы, где учится сын. И все-все вокруг кажется Ирине необычно компактным, как будто над городом завис невидимый купол-потолок, а сам город, сжатый атмосферой, стал похож теперь на огромную, прекрасную, уютную квартиру.

Идущие ей навстречу парень с девушкой, глядя на оживленное лицо бегущей, переглянулись. И парень прошептал спутнице:

– Вот видишь, люди спортом занимаются. А ты переживаешь… Все хорошо!..

А Ирина бежит дальше.

На площади перед дворцом собрался почти весь «творческий цвет» города. Еще издали Ирина заметила вихрастую шевелюру рослого, всегда веселого и находчивого Василия – руководителя дискотеки. Он, как обычно, в центре. Вокруг него стоят: Олег и Сережа – ребята из рок-группы; маленькая, рыженькая и непосредственная, как божий одуванчик, Верочка – хозяйка всех клубов и любительских объединений; статная Надежда – руководитель хора; быстрая остроязыкая Ольга – руководитель детского драмкружка; близорукая добродушная Валя – руководитель агитбригады, которая, несмотря на поздний срок беременности, пришла к своим, чтобы узнать, что же все-таки произошло. Чуть в стороне от них щелкает фотоаппаратом, снимая оживленные улицы города, руководитель любительской киностудии – долговязый Коля, которого между собой все дворцовские зовут не иначе, как НикНик.

– Ба, знакомые все лица!.. – восклицает Ирина, пожимая протянутые руки. – Рассказывайте же!..

Но и здесь толком никто ничего не знал.

– Ты полагаешь, что от суммы наших «знаний» мы обогатились информацией?.. Увы!.. – горько иронизирует Василий. – Мы, как и все смертные, пользуемся только слухами…