— Произошло еще что-то, — послышался в коридоре знакомый голос, и в приемную стремительным шагом вошел Джеймс Роккаттер, обгоняя автоматику только что закрывшегося за ним лифта. Бросив строгий взгляд на Кэтрин, он добавил: — «Скорая» не потребуется.

Кивнув, женщина с трудом сдержала улыбку.

— Доброе утро, братишка, — весело поприветствовал его Пит. — Удалось-таки наконец выспаться?

Улыбка Джеймса ничего, кроме раздражения, не выражала, а когда он заговорил, его голос заскрипел, как несмазанное колесо телеги:

— Некоторые из нас считают своим долгом добросовестно выполнять возложенные на них обязанности. Например, регулярно участвовать в заседаниях советов директоров. А сие означает, что для тех из нас, кто поступает таким образом, рабочий день может начинаться и несколько позже, чем обычно.

Пит снова схватился за грудь и, бросив умоляющий взгляд на Кэтрин, воскликнул:

— Вызывайте, немедленно вызывайте «скорую»! Это мне, а не кому-то другому нанесена жестокая рана.

Джеймс, очевидно, и сам осознал всю помпезность своего коротенького монолога и закатил глаза к потолку. Затем пожал протянутую руку брата и не сильно ударил его по плечу.

— Я не знал, что ты уже вернулся. Как там дышит-поживает старушка Европа? — спросил Джеймс с искренним (как показалось Кэтрин) любопытством.

— Ты скучал по мне? А Европа, брат, замерзает. — Пит добродушно похлопал брата по спине и повернулся к Кэтрин. — Возьмите на заметку, дорогая. Никогда больше не отпускайте меня в Англию до начала июля. В марте там еще лютует глубокая зима…

Женщина схватила блокнот, лихорадочно что-то в нем записала и, взглянув на Питера, произнесла:

— Готово. Пожелание к сведению принято.

Пит расхохотался и бросил в сторону старшего брата:

— Эй, Джеймс, она мне нравится. Может быть, уступишь?

— Это тебе не киска, Пит, которую можно подарить любому. Даже не надейся. Не уступлю.

— Но ведь у тебя уже есть миссис Марджери, — упирался Пит. — Эта бой-баба работает без сучка без задоринки. Зачем же лишний раз перетасовывать карты?.. Неужели ты не видишь, что мне нужна такая эффективная помощница, как мисс Пирс, чтобы я мог навести в своем отделе порядок?

Джеймс схватил брата за полу рубашки и потащил его в свой кабинет, приговаривая:

— И не мечтай! Или я лично займусь наведением порядка сначала в твоей башке, а уж потом в отделе.

Когда некоторое время спустя мужчины в «святая святых» стали разговаривать на повышенных тонах, Кэтрин насторожилась. Все слова разобрать ей было трудно, но, разумеется, она и не пыталась из любопытства подслушивать братьев. И тем не менее их беседа просто заинтриговала ее, когда еще через несколько минут в кабинете раздался смех. Что ж, братья они и есть братья, подумала женщина. Сначала разругаются, но тут же помирятся.

Кэтрин была рада, что у одного из этих братьев она работала. Джеймс с самого первого дня заставил ее сразу окунуться в гущу дел, и это не вызвало в ней абсолютно никаких отрицательных эмоций. Скорее, наоборот. И хотя — она чувствовала это — он еще не доверял ей наиболее ответственные документы, зато другими загружал настолько, что ей никогда не приходилось скучать.

Завершив беседу, братья вышли из кабинета, помахали руками Кэтрин и отправились на ланч. Джеймс, казалось, хотел поскорее выпроводить Пита из приемной, чтобы тот, чего доброго, не затеял опять флирт с его секретаршей. «Какой глупышка», — подумала женщина и, пожав плечами, вернулась к своим папкам.

Вся остальная часть дня прошла без дерганья, на редкость гладко. Кэтрин даже не верилось, что такое может случаться и на секретарской работе. А когда в таком же размеренном ритме завершился остаток всей недели, у нее будто открылось второе дыхание, и она наконец почувствовала себя в своей тарелке. Джеймс, судя по всему, был доволен ее работой и, вероятно, напрочь забыл (или делал вид, что забыл) о том, что между ними произошло неделю с небольшим назад на балконе роккаттеровского отеля в Дулуте. При таком раскладе вещей, решила женщина, место для нее в компании будет наверняка обеспечено.

Она всячески стремилась подстроиться под своего нового босса. Вместе с Джеймсом они отладили такой рабочий ритм, который позволял им с полуслова понимать друг друга. Более того, постепенно им удалось также отладить личностные взаимоотношения, и теперь в их общении появилась прежняя легкость и приятная непринужденность. Работа сглаживала ее существование, часто выручала. Проводя день за днем в офисе Джеймса, Кэтрин научилась с каким-то особым уважением относиться к тому огромному труду, который ему приходилось вкладывать в управление многочисленными филиалами и дочерними предприятиями компании «Роккаттер и сыновья».

Ей нравилась ее новая работа, нравился суматошный ритм мелькающих часов и дней, и она все чаще и с возрастающей тайной злостью задумывалась о возвращении миссис Марджери. Эта женщина, кстати оказавшись в глазах Кэтрин ее невольной конкуренткой, уже несколько раз просила босса продлить ей отпуск за свой счет, и Джеймс каждый раз шел навстречу уважаемой сотруднице.

В субботу Кэтрин проводила мать в Пенсильванию, а уже с утра в воскресенье они с Энни полностью вернулись к привычному ритму жизни вдвоем.

Она просто не могла поверить, но следующая рабочая неделя началась для нее так же гладко, как завершилась предыдущая.

Ей следовало бы знать, что затишье бывает перед бурей.

В среду, ни свет ни заря, Кэтрин разбудили истошные крики дочери. Женщина проснулась в панике. Как только она подхватила Энни на руки, ей сразу стало ясно, что у ребенка температура и причем высокая.

Реакция матери была незамедлительной: стать для заболевшей малышки доктором. Прежде всего она измерила у нее температуру; показатель градусника оказался высоким, но не опасным. Затем подобрала лекарство, которое могло бы сбить температуру; но девочка категорически отказывалась принимать его. Пришлось пустить в ход все средства и уловки, вплоть до колыбельных песенок, чтобы уговорить ее проглотить «самую сладенькую конфетку». После этого Кэтрин искупала дочурку в горячей ванне и заменила влажные простыни в кроватке.

У Энни это был уже не первый приступ все той же болезни — хронического воспаления уха. Знакомые симптомы были налицо и в этот раз — высокая температура, зуд в ушной раковине, бессонница из-за непроходящей боли…

Кэтрин знала, что бессонница теперь будет мучить не только малышку, но и ее саму.

После всех процедур мать с дочкой с трудом заснули в кресле-качалке. Спустя два или три часа Кэтрин проснулась как от толчка и увидела потоки яркого солнечного света, лившиеся из окна детской комнаты. Быстро протерев глаза, она взглянула на часы: было уже начало девятого. Осторожно переложив спавшую Энни в ее кроватку, женщина вышла на кухню, подняла телефонную трубку и стала набирать номер местного педиатрического отделения. После многих попыток ей удалось-таки туда дозвониться и записаться на прием к врачу.

Теперь — уже во вторую очередь, только после звонка к педиатру — Кэтрин должна была связаться с Джеймсом. Набирая его служебный номер, она с какой-то необъяснимой грустью подумала о том, что ее сегодняшнее непредвиденное опоздание, а вернее, неявка на работу может обернуться для нее обидным увольнением. Впрочем, ведь все равно он взял ее на время — пока отгуливала свой отпуск миссис Марджери. Боссы не любят, когда их терпение испытывают даже штатные сотрудники, вынужденные оставаться дома с больными детьми, а уж если с работы отпрашивается временная секретарша, тогда пощады не жди… В трубке раздался щелчок — и коммутатор соединил ее с офисом Джеймса. На секунду женщина похолодела от страха. «Но, может, он еще не приехал на работу?» — как за соломинку, ухватилась Кэтрин за последнюю надежду…

— Джеймс Роккаттер у телефона.

— Джеймс, это Кэтрин. Извини, что я не на работе.

— С тобой все в порядке?

Прозвучавшее в его голосе беспокойство заставило ее проникнуться чувством вины из-за того, что она не проснулась вовремя и не позвонила ему раньше.