Фу ты ну ты, ножки гнуты! Олег посторонился, пропуская рыжую, которую он уже видел в день убийства брата. Лейтенант! За версту видно. Рыжая шла за ним следом, и он не видел выражения ее лица. А если бы увидел, лейтенант Скрипковская еще больше упала бы в его глазах. У Кати тоже было свое мнение об Олеге Григорьевиче Шумейко, но она держала его при себе. Так вот куда он не хочет водить девушек! А зря. Девушкам здесь бы понравилось.

— В дом пройдем или вам удобно здесь? — Шумейко кивнул на столик, стоящий недалеко от бассейна с небесно-голубой водой.

— Давайте здесь.

Он отодвинул себе стул и сел. Кате стул он не предложил. «И что я ему так не нравлюсь? — подумала она. — Может, он рыжих не любит? Или вообще женоненавистник?»

— У меня к вам несколько вопросов, Олег Григорьевич.

— Можно просто Олег.

Он достал сигареты и закурил. Ее он не угощал, хотя Катя и не курила.

— Тогда можно просто Катя.

— Спасибо. — Он иронически взирал на «просто Катю», лейтенанта какой-то там милиции, бесповоротно, неприлично рыжую. Даже глаза у нее были какие-то рыжие. «"Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой". Интересно, ее дразнили в школе? Наверняка дразнили, — думал он, продолжая бесцеремонно ее рассматривать. — И килограмм пять-шесть ей сбросить бы точно не помешало».

— Мне нужно задать вам несколько вопросов. — Несколько смущенная этим откровенным рассматриванием, она достала из сумочки блокнот и ручку. — Олег, — видно было, что ей очень хочется добавить «Григорьевич». — Олег, у вашего брата были враги?

— Они есть у каждого. У меня, например, тоже есть враги. — Он смотрел на нее сквозь голубой сигаретный дым, тонким прозрачным облачком висящий между ними. — Смотря что, конечно, понимать под словом «враги». Конкуренты? Недоброжелатели? Завистники? Вас интересует, кто конкретно, с моей точки зрения, мог желать Юре смерти?

— Да. И поподробнее, пожалуйста.

— Вот так сразу… Хотя, могу вам признаться, Катя. — Его взгляд уперся в ее ноги, и она немедленно поджала их под стул. — Я уже об этом думал. Если это касается бизнеса…

Мы ведь компаньоны, Если уж убивать — то убивать обоих. А то получается ни то ни се.

— Может быть, с ним о чем-то договориться хотели, а он не соглашался? — не сдавалась Катя. — Вы подумайте, вспомните. Может быть, кто-то считает, что с вами ему легче будет столковаться?

— Не думаю, что со мной легче. Я, знаете ли, Катенька, очень упрямый и неуступчивый. И сколько бы я ни думал, а я много над этим думал, я даже следователю об этом говорил — в этом деле может быть только два заинтересованных лица, как цинично ни звучали бы их имена. Алла и Олег. То есть я и его жена — Алла. Но я совершенно уверен, что Алла Юрку не убивала. У нее все было, а бизнесом она не интересовалась. Она простая хорошая баба. Очень душевная, но совершенно простая. Как говорят, была за ним как за каменной стеной. Так что остаюсь я. Но я его тоже не убивал. Такая вот арифметика.

— Алле Александровне действительно незачем было убивать вашего брата. Тем более, что официально она не была за ним замужем.

— Как так? — Его удивление, похоже, было искренним. — То есть вы хотите сказать, они все эти годы были не расписаны?

— А вы этого не знали? Разве они могли не пригласить вас на свадьбу?

— Я знал, что Аллин первый муж не давал ей развод, но думал, что все давно улажено… Что они просто расписались по-тихому, и все. Зачем им было ставить меня в известность? Это их личное дело. Но я не думал, что Юрка так легкомысленно к этому отнесется.

— К чему—к этому?

— Что она может остаться без ничего, — жестко отрезал он. Погасил в пепельнице окурок и тут же прикурил новую сигарету. Катя заметила, что кончики пальцев у него подрагивают. «Известие, что он главный наследник, на него так подействовало, что ли? Или он просто много курит?»

Он все так же молча курил, а она ждала, исподтишка осматриваясь вокруг. Справа и слева виднелись такие же непростые, как и у Шумейко, дома, видимо построенные по индивидуальным проектам. Блестела вода в бассейне, на газоне работала поливалка. Она немного расслабилась — после прокуренной комнаты «личного состава» оказаться в таком райском месте… Только от города далековато. «Это если ехать на электричке, а машиной, наверное, минут двадцать-тридцать от центра, — подумала она. — Лысенко спросил бы — а на хрена ему второй этаж? Не говоря уже о третьем». Она чуть заметно, самыми уголками губ, улыбнулась.

— А знаете, Катя, я, кажется, знаю одного человека, который ссорился с Юрой. Только это давно было, еще зимой.

— Это очень важно. Пожалуйста, все, что вы вспомните. Знаете, Олег… гм… Григорьевич, месть — такое блюдо, которое многие любят есть холодным, — неожиданно изрекла она.

«А ты не так проста, как кажешься». — Он подобрался на своем стуле.

— Знаете такого — Шевчук Эдуард Самойлович? В центре «Стрела» никогда не были? Сауна, бассейн, массаж, тренажеры и так далее.

По насмешке в ее глазах он понял, что его стрела не поразила цели. Она, конечно, не была нигде, кроме студенческой столовки и кафе «Трамвай», что рядом с зоопарком. Но это ее почему-то не задевало.

— Это тот, что рядом с рестораном «Подсолнухи»? — уточнила она.

— Да. Так вот, ресторан построил Юра. Сначала народ, конечно, валом не валил. Но постепенно распробовали, и дело пошло. А Шевчук рядом открыл эту «Стрелу», примерно через год. В ресторане дела уже шли нормально. И вот Шевчук вдруг пришел с предложением продать ему «Подсолнухи».

Дескать, клиенты у него расслабляются, лечатся, — я сам там был пару раз, еще до этого конфликта, — а потом, проголодавшись, идут в «Подсолнухи». Вроде бы отсюда и вся клиентура, и доход от ресторана.

— Логично, — согласилась Катя.

— Да полная фигня это! — рассердился Олег. — Клиентура у нас раньше появилась, чем Шевчук свой оздоровительный центр открыл. Это наши посетители стали к нему ходить. У него там, кстати, и кафе есть. Не знаю, почему его клиенты там не жрут. Может, помещение душное, может, повар плохой… Но мы же не хотим у него отобрать его дурацкий центр! Мне, например, и в голову такая ересь не могла прийти. Шевчук предложил Юре продать ему ресторан, Причем цену назвал совсем смехотворную. Практически, цену строительных материалов. А когда Юра отказался, сказал, что мы должны отстегивать ему процент за клиентуру. Это вообще нив какие ворота не лезло. Я знаю, что Шевчук еще пару раз звонил, сначала поднимал цену, потом просто угрожал.

— А ваш брат принимал какие-то меры?

— Никаких мер, насколько я знаю, Юра не принимал. Этот Шевчук вообще с большими тараканами. — Олег выразительно покрутил пальцем у виска. — Любит наезжать. Его вообще, по-моему, никто всерьез не воспринимает.

— Это на самом деле гораздо важнее, чем вы думаете, Олег. Такие вот несерьезные люди иногда очень опасны. Тем более, как вы выразились, с тараканами. Это очень нужная информация. Большое спасибо, до свиданья. — Катя закрыла блокнот и встала.

Он тоже поднялся, чтобы проводить ее к калитке.

— Кстати, а вы хорошо знаете Нечаева Владимира Ивановича?

— Нечаева, Нечаева… Боюсь, что не знаю.

— Вы у него машину покупали.

— Да, точно! Знаете, завтра похороны, и как-то не до машины…

— Я понимаю. Очень вам сочувствую. — Она снова уселась.

Он глупо стоял столбом, потом осторожно сел. Она безмятежно смотрела своими рыжими глазами. Не нужно было покупать эту дурацкую машину, но теперь уже ничего не изменишь.

— Я, собственно, ее случайно купил… Пошел за запчастями, а ее очень дешево продавали. А машина практически новая. И я купил для своей девушки — в подарок. А хозяина машины — я его мельком видел.

Интересно, он всем своим девушкам машины дарит или через одну?

— И что ваша девушка? Была рада?

Он помрачнел. Кой черт дергал его за язык?! Нужно было все продумать. Сначала сказал, что не знает Феликса, теперь приплел девушку! Если они захотят, то легко раскопают, что он хорошо был с ним знаком. И про его девушку тоже. Кому это нужно? У него брата убили, а эта рыжая докапывается о его девушке.