Не людоед же она из сказки, который обижает маленьких детей?

В общем, она долго собиралась с духом и наконец предельно тактично и нежно сообщила, что им нужно расстаться. Нет, конечно, ей было очень жаль мальчика, но что делать? Лучше сразу отсечь, честно и жестко признать, что будущего у них нет. Правда, она и представить не могла, что он воспримет это столь болезненно. А еще говорят, что нынешние молодые люди бесчувственные. Ничего себе, бесчувственные! Мальчишка оказался таким чувствительным! Сначала, конечно, бросил ей в лицо, что вообще ее не любил, а только использовал. Она, кстати, ничуть не обиделась и даже обрадовалась – раз так, то и проблем меньше, не надо заморачиваться насчет всяких там угрызений совести. Но он пришел на следующий день, предложил все забыть и «начать сначала»: «Пожалуйста, любимая, я не могу без тебя».

Бася терпеливо, как доктор пациенту, снова объяснила, что «никак невозможно». Тогда Павлик попытался поиграть в «Кармен», объявил, что убьет и ее, и соперника.

Бася расхохоталась – это было правда очень смешно. Павлик разрыдался и ушел, а потом стал приходить каждый день и падать ей в ноги. Лучше бы зарезал – ей-богу. Все, что угодно, только не это мучительное чувство вины и осознание себя распоследней дрянью… Нет, с мальцами она больше иметь дела никогда не будет… Исключаем также актеров. Да здравствуют зрелые мужчины приземленных, брутальных профессий!

От райдера с требованиями к будущему френду ее отвлекла Наина, которая грозным, беспощадным голосом подвела черту под историей Басиных отношений с Павликом:

– Соблазнила, задурила голову и выкинула на помойку!

Бася сконфузилась:

– Зачем так грубо?

– А ты заслужила! Вот скажи, на кой черт ты его обольстила?

– Ой, ну как объяснить… – Бася вздохнула. – Он пришел ко мне… Чаю выпить… Потом я его взяла с собой на фестиваль – не идти же одной, потом как-то попросила сходить со мной в ресторан, ну и переспала с ним. Наина, не смотри на меня так, будто я падшая женщина и стерва!

– Падшая женщина и стерва! – отчеканила Наина.

– А ты ханжа! Что плохого в том, что первый любовный опыт мальчик получил со взрослой роскошной женщиной!

– Ты, что ли, роскошная? Курица драная! Посмотри на свою прическу! – хмыкнула Наина.

– Ты злая! Обвиняешь меня, а я, между прочим, была искренна в своих чувствах! И это были именно чувства!

– Распутство, и ничего более! Вскружила пацану голову, а теперь в кусты!

– Ладно, ладно, сама каюсь, – улыбнулась Бася. – Чего теперь делать-то?

– Грехи замаливать! Мальчишка совсем голову потерял. Все твоими старушечьими прелестями грезит!

– Ну уж и старушечьими! – фыркнула Бася. – Не дерзи! И вообще – от старой карги слышу!

– Зоя-то твоя прямо сохнет по нему. Такая хорошая девочка, как раз ему подходит!

– Кстати, я тоже об этом думала! – обрадовалась Бася. – Я очень даже за!

– Но он ни о ком, кроме тебя, и слышать не хочет! Крепко задурила парню голову! Как бы их с Зоей гм… развернуть друг к другу?

– Может, сыпануть чего? Ты же умеешь всякие привороты делать?

– Нет, не хочу так, – замахала руками Наина. – Не богоугодное дело. Пусть все развивается естественным образом.

Бася пожала плечами:

– Пусть… Ладно, ты давай дальше гадай! Что там еще?

Наина вгляделась в карты и расхохоталась:

– Ага, смотри-ка, скоро на твоем горизонте появится другой мужчина! И это будет такая любовь!

Бася недоверчиво прищурилась:

– Ну уж это вряд ли.

– Не веришь? Еще скажи, что не хочешь этого!

– Вот уж не знаю. Не задумывалась. Мне бы для начала Эда забыть! А потом, не верю я в подобные дары судьбы! Я, может быть, теперь в любовь вообще не верю! Вот есть, скажем, любовь к Родине или родительская любовь, а любви мужчины и женщины не существует!

– Как не существует?

– Так! Ее придумали. Она всего лишь иллюзия, миф, сказочка про белого бычка!

– Чего ж ты людям голову дурила? Книжонки-то твои все про любовь!

– Так я сама в нее верила! А теперь всё – дудки! Разуверилась! И писать про это больше не буду! Перейду на детективы!

Наина пожала плечами:

– Молодая ты еще, чтобы с концами разувериться! Ишь, придумала – любви нет!

В комнату заглянул хозяин дома, Павел Петрович Дубровский. Бася расплылась в непритворной улыбке – она всегда питала к старику исключительно нежные чувства.

Павлу Петровичу было около семидесяти, хотя выглядел он лет на десять моложе – крепкий, поджарый, с отличной выправкой. Сейчас таких людей и не делают. Смотришь – в сорок лет уже расплывшиеся какие-то, сутулые, разболтанные. А Павел Петрович старой закалки человек, одет всегда исключительно опрятно, не без элегантности.

Бася полагала, основываясь на женской интуиции, что в молодости Павел Петрович был записным красавцем и женские сердца покорял бессчетно. Конечно, в свободное от работы время, ибо на своей работе Павел Петрович, профессор, известный авторитет в области медицины, был совершенно (нет, ну нельзя о профессоре психиатрии сказать «помешан») сосредоточен.

– Здравствуйте, девоньки!

– Вот, батюшка, полюбуйся! – хмыкнула Наина. – Посмотри на эту дурищу!

– В чем дело?

– Во-первых, башка оранжевая, как мандаринка, – хмыкнула Наина.

Павел Петрович рассмотрел Басю со всех сторон и вынес вердикт:

– А по-моему, очень славно! Свежо как-то, оригинально.

– Угу, – усмехнулась Наина. – В твоей больничке много таких свеженьких, наверное, курс лечения проходит.

– Злая тетка! – вспыхнула Бася.

– Но башка – это еще полдела! – невозмутимо продолжала Наина. – Главное, что у нее в башке.

– А что? – заинтересовался Павел Петрович, специалист в области психиатрии, то есть в аккурат в том, что «в башке».

– Она, понимаете ли, в любовь не верит!

– Ну? – укоризненно покачал головой Павел Петрович, как будто ему сообщили, что Бася, скажем, предала родину. – Что же вы так, детка? Ай-ай-ай! В ваши-то юные, нежные годы!

Бася зарделась: ну уж и юные, скажете тоже! А впрочем, с высоты его возраста, наверное, и впрямь между ней и Павликом, в смысле возраста, и разницы нет.

– А еще людям втирает про всякие чувства и страсти-мордасти в своих книжонках! – Наина окончательно заклеймила Басю.

– Должно быть, временное разочарование? – подмигнул профессор. – Это пройдет, не печальтесь! У вас вся жизнь впереди! А хотите, я расскажу вам поразительную историю любви? Тем более вы писатель, деточка, вам должно понравиться.

Бася заинтересовалась, забормотала: «А что такое, что такое?» Писателю всегда полезно послушать интересную историю, ведь он в свою литературную копилку все на свете готов тащить, подсматривать, пионерить у других писателей и в итоге выдавать за свое.

Профессор выдержал эффектную паузу и начал:

– Пару лет назад появился у меня довольно странный пациент. Молодой парень, весьма интересный, такой, знаете, славянской красоты. Мы его Есениным прозвали.

– Тот самый, Сергей Александрович? – усмехнулась Бася.

Профессор пожал плечами:

– Все может быть. Во всяком случае, очень похож на того. Светловолосый, голубоглазый, и, главное, в нем было много нежности, переливающейся через край. Прямо в стихи. Да! Главное дело – он стихи писал, и, насколько я понимаю, не бездарные. При этом на челе печать трагедии. Подлинной, заметьте, трагедии.

– Он что же, псих? – спросила Наина.

Профессор достал трубку и закурил. Бася невольно залюбовалась – сколько достоинства в каждом жесте!

– Ну что ты говоришь, душенька… Псих! – рассердился Павел Петрович на родственницу. – У нас душеспасительное заведение, в котором проходят лечение пациенты, а психов, заметь, у нас нет! Называть так больных в высшей степени неэтично! В общем, парень этот оказался с не совсем обычной историей. Судите сами – страстно любил женщину, они жили вместе, любовь, чистая поэзия, ну это по вашей части, Барбара. В общем, произошла трагедия – его подружка отправилась в царство теней, разбившись в автокатастрофе. Наш Орфей был безутешен и год спустя после смерти Эвридики как-то ночью отправился на кладбище да и разрыл могилу своей возлюбленной. В общем, домой он вернулся уже не один и жил с ней неделю, может, больше, запершись от всех, пока это не стало известно. Поднялся переполох, ну там, знаете, вызвали милицию, докторов. В общем, его определили в нашу клинику.