В средневековую эпоху лучшим средством для определения, ведьма женщина или нет, были пытки. «Испанский сапог», «железная дева», дыба и щипцы для выдергивания ногтей — необходимый инструментарий, без которого инквизитор не мог проникнуть за завесу женского «эго». Считалось, что с помощью умело выстроенной системы пыток испытуемая теряла контроль над бессознательным, и тайные коды становились доступными для чтения.
Но есть в мире женщины, которые вовсе даже и не думают скрывать своего ведьмаческого происхождения. Во время последней переписи населения в Австралии колдовство в качестве своей основной профессии указали девять тысяч женщин различного возраста и вероисповедования! А в Румынии недавно был издан специальный закон, запрещающий прессе упоминать тему оккультизма, иначе страна, согласно договору, не попадет в Европейский Союз. Этот закон вызвал резкое недовольство в Румынской национальной ассоциации ведьм, у которой до недавнего времени была даже своя программа на телевидении. Члены Ассоциации пригрозили телевизионному руководству порчей и проклятиями, а также обвинили церковь, что именно она подвигла правительство на такие законы. В ответ на заявление церковь начала новую охоту на ведьм.
Вообще, было бы большой ошибкой считать, будто само это понятие, «охота на ведьм», осталось где-то далеко, в мрачном и сыром Средневековье. «Избавление от колдунов» до сих пор популярно в таких странах, как Конго. В прошлом году цивилизованный мир был шокирован кадрами, заснятыми туристами на обыкновенную видеокамеру: на них племенной вождь Ову Судара лично дает сигнал к резне соплеменников, заподозренных в колдовстве, после чего в племени началась кровавая бойня. Воины племени с криками и улюлюканьем зверски убивали стариков, живущих на окраине селения, как правило, женщин с красными слезящимися глазами. Их выволакивали на улицу, до смерти избивали палками, рубили мачете, забрасывали камнями. По приблизительным оценкам, таким образом погибло более тысячи человек.
Другим местом охоты на ведьм совсем недавно стал небольшой городок Ару в 30 километрах от Судана на границе с Угандой, после чего волна агрессии захлестнула всю северо-восточную часть страны. «Крестьяне говорят, что некоторые люди насылают порчу на других, отчего те заболевают», — сообщил главнокомандующий конголезской армией Генри Тумукунде. Он сказал, что жители страны обвиняют «колдунов» и «ведьм» в порождении голода и болезней.
В индийском штате Андра-Прадеш двести селян сожгли заживо по подозрению в колдовстве, якобы погубившем двух человек, пятерых своих односельчан — четырех женщин и мужчину. Их просто притащили на центральную площадь деревни, не дав раскрыть рта, привязали к дереву, облили керосином и подожгли. В штате Бихар (тоже Индия) местные жители, подозревая в ведовстве, казнили двух женщин девяноста и шестидесяти лет.
А другая ведьма, восьмидесятилетняя жительница Уэльса, недавно стала самой пожилой арестанткой, заключенной в великобританскую тюрьму. Ее приговорили к восьми месяцам лишения свободы за то, что старушка угрожала навести порчу на все семейство соседа. Пожилой женщине было выдвинуто шесть обвинений, связанных с нарушением общественного порядка. Одну из соседок она ударила палкой и обозвала проституткой. Собак мужчины, которому не посчастливилось жить поблизости, угрожала убить, а членов его семьи «извести на корню» при помощи порчи и наговора. Кроме всего прочего, женщина и сама рычала как собака, пытаясь напугать соседей.
Хотя конечно, наиболее цивилизованные страны научились жить с ведьмами в относительном мире и даже делают их опорой сил правопорядка. К примеру, кафедру психологии религии в известном лондонском колледже Heythrop Colleg, функционирующем под патронатом иезуитов, возглавляет самая настоящая ведьма. Она указывает это, как говорится, «во всех анкетах». А недавно жительница Израиля Рики Китеро, называющая себя «современной ведьмой», предсказала арест серийного насильника Бени Селы за несколько дней до этого события: в эфире радиостанции «К-сити» она заявила, что Села собирается бежать во Францию, но будет арестован в ближайшую пятницу. Все именно так и случилось. «На небесах есть космическая библиотека, куда поступают все данные о том, что было, и о том, что будет. Люди могут получать информацию из этой библиотеки, — сообщила Рики Котеро в интервью израильскому телевидению. — Мои друзья на небесах постоянно оказываются правы, и это свидетельствует об их силе».
* * *
Лиза замолчала и замерла, выпрямившись и глядя на Владика и Надю по-прежнему горящими глазами. Молодые люди молчали; Надя была просто ошарашена таким количеством внезапно обрушившихся на нее сведений, а Владик рассматривал Лизу с большим любопытством. Казалось, он внезапно открыл в ней какие-то новые и неожиданные черты.
— Тебе бы лектором пойти работать. В общество «Знание», — сказал он, наконец, вполне дружелюбно. — Интересно излагаешь, и предмет, сразу видно, хорошо изучила.
— Да, эта тема — единственная, которая меня по-настоящему занимает.
— А почему? — решилась спросить Надюша.
Лиза помрачнела и нервно заковыряла ложечкой в раскисшем мороженом.
— Да так… Была история. Дружила я с парнем, хороший такой малец, хорошо с ним было, весело. Мы с ним в одном месте встретились, я тогда еще в другой школе… Но неважно. Как-то шли мы по улице, и к нам пристала цыганка. Гоним — не уходит. Я не выдержала, обругала ее всяко, ну что такое, в самом деле… А она скривилась и как плюнет: «Не видать тебе, говорит, счастья, душа у тебя черная. Бросит он тебя скоро, обменяет на другую, хорошую девушку, белую, румяную…»
— И что?
Лиза усмехнулась и процедила, глядя в стену напротив:
— Ну, так все и вышло. Недолго длился наш роман.
Больше она ничего не рассказала, а молодые люди не решились расспрашивать.
И может быть, этот разговор испарился бы из памяти Надюши, если бы буквально на следующий день не начали происходить очень странные события.
* * *
Все началось с телефонного звонка. Надя сидела перед зеркалом, неторопливо расчесывая густую косу, и думала о Владике, когда мама принесла ей телефонную трубку.
— Надя, — сказал Владик. — Наденька, я сегодня не смогу к вам прийти.
Это было в первый раз, чтобы молодой человек отменял их свидание.
У Нади перехватило дыхание.
— Почему?
— Да сам пока не понимаю, ерунда какая-то… Мне тут срочно с одним человеком надо встретиться. Очень серьезный разговор.
— Ну а ты приходи после разговора.
— Я не буду обещать, вдруг встреча затянется. Ты все-таки не жди и не обижайся на меня, ладно? Вечером я еще позвоню.
— Я не обижаюсь. Я буду ждать.
Девушка положила трубку и машинально снова обернулась к зеркалу. Оно отразило испуганные глаза, быстро набегающий на щеки тревожный румянец, дрожащие губы. Сердце билось сильно-сильно, так что к груди даже пришлось приложить руку. «Что со мной? — подумала девушка. — Ничего же не случилось. У него просто неожиданная деловая встреча, в этом нет ничего странного или страшного…»
Но было страшно. И странное тоже было — особенно в том, что вечером он так и не позвонил. Не было звонка и утром, и в течение всего следующего дня. Часов в девять она не выдержала, и сама набрала номер Владика:
— Здравствуй.
— Я сейчас не могу разговаривать. Потом, — сухо сказал он и положил трубку, не поздоровавшись и даже не попрощавшись.
У Нади было полное ощущение, будто ей дали пощечину. Никогда он не разговаривал с ней так!
День, ночь, и еще день, и еще много-много дней она ждала его звонка и разговора, который бы все объяснил, но ничего этого не последовало… Два-три раза Надя набирала номер сама, но Владик, едва заслышав ее голос, сразу же клал трубку.
Лиза, казалось, ничего не замечала. Если бы Надя не была так погружена в свалившееся на нее горе, то, возможно, удивилась бы, что вездесущая подружка совсем не обнаруживает отсутствия Владика и вообще ничего не говорит по этому поводу. Но задуматься об этом просто не приходило Наде в голову. Только одна мысль стучала в ее голове: что случилось? Почему друг детства и всеми признанный жених так переменился к ней? Девушка вспоминала подробности их прошлых встреч. Не обидела ли она Владика чем-нибудь, не сказала ли какого неосторожного слова? Может быть, она была навязчивой, лишила его свободы, заставляла проводить с нею слишком много времени?
