На полке стоял альбом с фотографиями. Он взял его и вернулся на диван. Открыл. Со старых снимков на него смотрели родители, молодые, счастливые. Он перевернул страницу. Вот он маленький на руках у матери; с удочкой рядом с отцом. Вот где он первоклассник, с большим букетом цветом. А тут уже намного старше — высокий, худой, с едва намечающимися усиками.

Владимир закрыл альбом, положил его обратно на полку. Подошел к письменному столу, сел. Тут он делал уроки, готовился к институту… Он провел рукой по поверхности стола и вдруг ощутил какую-то шероховатость. Точно! Он же сам нацарапал циркулем первую букву ее имени! Владимир ласково очертил пальцем букву. Как много времени прошло с тех пор… Была любимая девушка, родители, друзья…

Родителей уже давно не стало. Любимая девушка живет с другим мужчиной, друзей из прошлой жизни почти не осталось. Поэтому и возвращаться домой его не тянуло. Не к кому было возвращаться.

Воспоминания нахлынули горькой волной.

Владимир служил в армии, когда пришло известие о том, что он остался один. Письмо запоздало, на похороны он не успел. Сразу после этого он получил сообщение, что его девушка собралась замуж. Возвращение домой потеряло смысл. Родители, любимая девушка — все ушли, все его оставили… Воспоминание о былой любви обожгло сердце. Столько лет прошло, а он все еще помнил ее…

Владимир был парнем толковым, смелым, амбициозным. Ему предложили остаться в Германии, по месту службы. Владимир и остался. Думал на время. Хотел заработать немного денег и вернуться. А сам… Начал работать, оброс друзьями, связями, женился.

Да и было ли ему к кому возвращаться? А может, он сам обманывал себя все эти годы? Ведь Владимир до сих пор помнил ее, свою Галю. Но после того письма, в котором говорилось, что у нее есть жених, что она собирается замуж, он запретил себе думать о ней. Но ведь написала ему это не она, а та, другая. И почему он поверил? Впрочем, тогда он мог поверить. Это потом жизнь научила, что сначала надо проверять, а потом уже делать выводы. Со временем боль утихла, и остались только светлые, милые сердцу воспоминания.

Тогда Галочка была совсем еще девочкой, такой же юной, как и он. Он помнил ее огромные, почти черные глаза, которые в сочетании со светлыми волосами казались безумно красивыми. Она, наверное, уже давно замужем, есть дети…

А он? Женат был. Детей нет. А что у него есть? Хорошая работа — теперь уже в Москве, деньги на счету, квартира, машина, большой жизненный опыт за плечами. Не так уж и мало. А еще есть истосковавшееся по любви и нежности сердце.

Нет, ангелом Владимир никогда не был. Мог выпить, был порой несдержан. Как он относился к женщинам? Как к легкой добыче? Иногда. Влюблялся ли по-настоящему? Думал, что да. А на самом деле? Прожили десять лет вместе, а вспомнить нечего. Пьянки, гулянки, секс, часто не с ней. И у нее, часто не с ним. Пустота! Пустота и больше ничего. Ладно, хватит. От этих мыслей вновь заболела голова. Сколько можно себя гнобить?

Владимир встал и пошел на кухню. Налил в стакан воды из-под крана, выпил залпом. Стало чуть легче. Надо брать себя в руки и жить. Жить, чтобы не было за себя стыдно.

Владимиру исполнилось тридцать пять лет. Высокий, крепкий, он не являлся киношным красавцем, но женщины всегда обращали на него внимание. В нем чувствовались сила и мужественность. Стоило Владимиру пошевелить пальцем или подмигнуть, девицы были готовы идти с ним в любом направлении. Как правило, все заканчивалось банальным сексом в номере гостиницы или в квартире у друзей. Иногда секс-путешествие было длинным, иногда коротким. Все зависело он настроя, желания и, конечно, от партнерши. Но после ухода очередной секс-попутчицы наступал самый счастливый момент.

Владимир часто думал, а есть ли на свете женщина, об уходе которой он бы жалел. Может, его бывшая жена? Нет, точно не она. Да, она красива, сексуальна, но он устал от нее. Очень устал. Наполовину итальянка, наполовину русская, Лючия была неуправляема. Владимиру, бесспорно, нравилась ее неуправляемость в сексе, но когда в повседневной жизни в него летели разные предметы и слышалась брань на двух языках… Порой сдержаться оказывалась сложно. И, чтобы не устраивать драку, приходилось в срочном порядке покидать «семейное гнездышко». И тогда начинались его секс-приключения. А желающих развлечься всегда предостаточно. Взгляд Владимира пронизывал насквозь, раздевал. Женщины таких любят.

Знакомых у него было много. В основном по бизнесу, но с некоторыми связывали крепкие дружеские отношения. Встречались в жизни Владимира и те, кто пытался его подставить, кинуть, но они со временем отсеялись. Он их отсеял, прекратил раз и навсегда общение с ними, и все. Остались только самые верные друзья, самые надежные и преданные. А вот женщину такую он так и не встретил. Нет, встретил давно, но потерял.

Владимир вышел из дому и без труда отыскал машину. В салоне лежала карта автомобильных дорог Москвы. Владимир включил музыку и стал смотреть, как ему проехать до дома Алика. Володя включил зажигание, и машина плавно тронулась с места. Владимир свернул к Шаболовке. Дорога была свободной, только солнце мешало, ярко светило в глаза. Солнцезащитные очки он взять не догадался.

Владимир ехал, украдкой поглядывая по сторонам. Москва очень изменилась, многие места он не узнавал. На душе стало теплее, но все еще немного тоскливо. Он был дома, но еще не до конца осознал это. Не до конца прочувствовал. Он словно видел себя со стороны. Еще утром он находился в другой стране, в другой жизни, а теперь уже едет по Москве. Странно.

Владимир проехал мимо женщины, которая показалась ему смутно знакомой. Светлые блестящие длинные волосы. Походка. Женщина мимоходом взглянула на него. Бездонные темные глаза. Неужели она? Не может быть. Просто видение, навеянное воспоминаниями. Но, проехав мимо, он решил оглянуться. Солнце будто специально светило в глаза, мешало разглядеть женщину. «Надо остановиться», — подумал он. Но не успел.

Владимир как-то неловко вывернул руль. Это солнце явно было всему причиной. Машина, потеряв управление, врезалась в столб. Не сильно, но не удачно. Владимир почувствовал резкую боль в голове, и солнце пропало…

Да, весной действительно дышится и видится все по-другому. И настроение совсем другое. Хочется ярче нарядиться, накраситься, влюбиться! Сердце и душа будто оттаивают после зимы и раскрываются, словно бутоны цветов, навстречу солнцу и любви.

Галина вышла из здания роддома. Ее смена закончилась. Галина на несколько секунд замерла на ступеньках, потянулась, подняла голову вверх. Небо голубое-голубое. Ни облачка. Она помотала головой, провела рукой по волосам, вытащила из прически шпильки. Тяжелые светлые волосы густой золотой волной рассыпались по плечам и заблестели под лучами весеннего солнца… Прохладный ветерок слегка потрепал их. Галина стала спускаться по ступенькам.

Она работала старшей медсестрой в роддоме уже пять лет. Уставала ужасно. Работы было много, но она свою профессию очень любила. Галина сама часто принимала роды. Особенно тяжелые. Помогать женщинам в таком святом и нелегком деле — являлось ее призванием. Уже в восемнадцать лет Галя знала, чем хочет заниматься. Путь к профессии был не легким, но она никогда не унывала. Она твердо знала, что темные полосы когда-нибудь закончатся и начнутся светлые. Работа приносила удовлетворение, отвлекала от грустных мыслей. Еще во время учебы Галя находила в работе утешение. Однокурсники считали ее неразговорчивой, занудой. Но она такой не была. Просто навалились проблемы, которые могла решить только она. В свою жизнь она пускала немногих. А свободное время, которое выдавалось не так часто, Галя посвящала дочери, книгам и профессиональной литературе.

Выйдя с работы, Галина радовалась весеннему солнышку, радовалась тому, что дома ее ждет Леночка, ее дочь, которой скоро исполнится пятнадцать лет. Молодая мама взрослой дочери. То, что она хорошо выглядит, Галина знала. Она была среднего роста, довольно стройная, красивые светлые волосы, большие темные глаза. Глаза красивые, но грустные. Ей часто это говорили. А когда пытались познакомиться, то предлагали избавить ее взгляд от грусти. Она лишь улыбалась и шла дальше. Да, за ней частенько пытались ухаживать. Но заводить романы на работе ей не хотелось. Но однажды пришлось уступить. Природа взяла свое.