Неужели Тео до сих пор ласкает ее совершенное, стройное тело, не обезображенное беременностью, и произносит нежные слова, понятные только им двоим?

Мария зарылась лицом в подушку, пытаясь избавиться от мучивших ее картин. Тело изнывало от предательского желания. Она боролась с собой, приписывая это причудам беременности, но не могла забыть недавний поцелуй. В тот момент ее обожгло пламя. Она никогда не ощущала подобного экстаза в объятиях Макса.

Каждая клеточка томилась по Тео, но Марии принадлежала только его фамилия.

У нее больше не было сил. Мария поднялась, накинула халат и вышла из дома в сад. Сев у фонтана, она зачерпнула пригоршню воды и смочила горящий лоб. Вода охладила кожу, но была бессильна против мучившего ее жара.

Наконец послышался шум подъехавшей к парадному машины и уверенные мужские шаги. Тео направляется к галерее. Должно быть, он заметил, что дверь в сад осталась открытой, и решил узнать, в чем дело.

— Кто здесь? — донеслось из темноты. — Вы, Мари? — Он шел к ней через освещенный луной сад. — Что вы здесь делаете в такой час?

Она пыталась сдержаться, но слова вырвались сами собой:

— Я беспокоилась. Ожидала, что вы вернетесь несколько часов назад.

Тео посмотрел на нее с удивлением.

— Я был уверен, что вы давно спите. Разве вас интересует моя жизнь?

— Интересует. Особенно если вы до утра просиживаете у Авроры. Все знают, кем она вам приходится.

— В самом деле? — Его тон стал язвительным. — И кем же?

— Содержанкой! — выпалила она. — Женщиной, чьи прихоти вы оплачиваете!

— Ну и что? Если я помогаю своей подруге, это мое дело. Я не позволю вам вмешиваться в дела, которые вас не касаются. Зарубите себе на носу!

— А я не позволю, чтобы из меня делали дуру! — мстительно заявила она. — Мы с вами знаем, почему заключили этот брак, но остальным это неизвестно. Люди будут смеяться у меня за спиной, зная, что от меня вы ездите прямиком к любовнице!

— К любовнице? Вы слишком много себе позволяете. Я уже говорил вам, что она мой старый друг. — В его голосе зазвучал металл. — Очень советую вам оставить все как есть.

— А если я не послушаюсь? — нахально спросила она.

Его тон стал угрожающим.

— Надеюсь, что послушаетесь.

— Надеетесь? Или приказываете?

— Можете думать все, что вам угодно, но будет так, как я сказал. Не спорьте со мной и не пытайтесь диктовать мне. Сцены ревности в вашем положении едва ли уместны.

— Ревности? — Кровь хлынула ей в лицо, и Мария обрадовалась, что вокруг темно. — Как вы смеете? Мне все равно, с кем вы спите!

— Да неужели? — саркастически спросил он. — Судя по тому, что вы наговорили за последние несколько минут, никто бы этого не подумал.

— Повторяю, мне не нравится, что вы делаете из меня последнюю дуру!

Он бросил на Марию странный взгляд.

— И это все?

— Конечно.

— Хотите сказать, что при соблюдении осторожности вы согласитесь, чтобы у меня была любовница? И не будете возражать, если я стану посещать ее в середине дня?

Она испустила сдавленный смешок.

— Интересно, что бы вы сказали, если бы я повела себя так же, как вы?

В его голосе снова зазвучала сталь.

— Это совсем другое дело.

— Только на время. Как только родится ребенок, что помешает мне последовать вашему примеру?

— Я помешаю. Вы будете вести себя так, как подобает моей жене. Вы и взглянуть не посмеете на другого мужчину.

— Вы феодал! — гневно воскликнула она. — Присваиваете себе право делать все, что вам нравится, а меня обрекаете на монашескую жизнь!

— Я и так имею это право. Объясняться с вами и отчитываться в своих поступках я не намерен. А что до монашеской жизни — почему же? Когда родится ребенок, мы можем поговорить об условиях, при которых наш брак станет реальностью.

— На ваших условиях! — злобно бросила Мария.

— Конечно, на моих. Вы находитесь в Штатах. Я вам не какой-нибудь жалкий мексиканец, привыкший бормотать «да, дорогая» и «нет, дорогая»!

Взбешенная, Мария умолкла. Должно быть, ее выдали глаза, потому что Тео подошел ближе.

— Думайте что хотите, — негромко сказал он, — но вы принадлежите мне. И теперь, и в будущем. Вы сами пошли на эту сделку.

— Никогда! — яростно ответила она. — Наша сделка — всего лишь формальность. Я никогда не соглашалась стать вашей собственностью!

Тео ничего не ответил, но выражение его лица говорило само за себя. Она могла ругаться сколько угодно. Хозяином здесь был мистер Хантер.

— Должно быть, вы сам дьявол! — бросила разгневанная Мария.

— Нет, просто американец с типично американским отношением к жизни. Другим трудно понять это, но я уже говорил вам, что семья в Штатах — все. Вы жена Хантера, носите ребенка Хантера и будете хорошей женой и матерью.

— Я буду хорошей матерью, Хантер. В этом вы можете не сомневаться. Но мы с вами не муж и жена в обычном смысле этого слова.

— Когда придет время, мы станем ими. А что еще вы можете предложить? Хранить чистоту собственного ложа, уступив меня другим женщинам? И вы думаете, я это позволю?

Он обнял Марию за плечи и притянул к себе. Она попыталась сопротивляться, но Тео зажал женщину мертвой хваткой и прильнул к ее рту.

— Неужели вам нравится такая жизнь? — прошептал он, на миг отрываясь от ее губ. — Вдалеке друг от друга?

Не успела Мария ответить, как он зажал ей рот новым страстным поцелуем.

— Вы действительно надеетесь, что так и будет? — пробормотал Тео, давая ей отдышаться.

— Я не буду спать с вами! — яростно бросила она. — Я не буду послушной женой, которая закрывает глаза на похождения мужа!

Тео засмеялся.

— Значит, вам придется придумать способ удержать меня дома!

— Перестаньте! — взмолилась она. — Отпустите меня. Вы не имеете права…

— Вы моя жена, поэтому я имею право на все. Но зачем нам затевать борьбу? Продолжим схватку после рождения ребенка — тогда она доставит нам обоим куда большее удовольствие.

— Пустите!

— Еще не пора, — прошептал он, снова склоняя к ней голову. — Вы принадлежите мне. Нравится это вам или нет, вы моя.

— Нет… — Мария пыталась вырваться, но новый поцелуй заставил ее замолчать. Гнев помогал бороться с желанием. Она хотела Тео, но не могла допустить, чтобы ей диктовали условия.

— Говорите! — приказал он. — Вы принадлежите мне. Скажите это!

— Никогда! Ни сейчас, ни потом!

— Чересчур громко сказано, Мари. Думаете, я не сумею покорить вас?

Женщина пришла в себя и упрямо посмотрела на своего мучителя.

— Вы никогда не заставите меня признать это! — вызывающе заявила она.

По его лицу скользнула тень гнева.

— Вы гениально выбираете время для нападения. Еще бы! Признать это — значит признать свое поражение. Идите спать. Держите меня на расстоянии, пока можете и пока ребенок служит вам защитой. Но помните, я буду ждать!

Как ни странно, после этого вспышки плохого настроения Марию больше не посещали. С развитием беременности она становилась все спокойнее и получала от этого удовольствие.

Постепенно ее признали на вилле своей. Франк просто обожал невестку, а прислуга восхищалась ее заботой о старике. Они любили ее и за ежедневные посещения могилы Макса, и за внимание, которое она уделяла саду.

Меж тем сам Тео был исключительно пунктуален. Он нигде больше не оставался допоздна, а если и посещал Аврору, как грозился, то Мария ничего об этом не знала. Хантер всегда возвращался домой вовремя и вел себя корректно и даже любезно. Но он существовал в другом мире, куда ей доступа не было.

Правда, сейчас это заботило Марию меньше, поскольку теперь львиная доля внимания уделялась дому. Она все больше и больше осваивалась с ролью хозяйки. Впервые в жизни Мария была окружена любовью огромной семьи, которую представляли собой все обитатели виллы Хантеров.

Мария переселилась в новую спальню, смежную с детской. Теперь она лучше, чем раньше, знала обо всех перемещениях Тео, потому что его комната была как раз напротив. Она знала, когда он ложится спать — большей частью очень поздно. Знала, что муж временами останавливается у ее двери. Но он ни разу не вошел к ней.