— Ну же, Эстер, если ты согласна… если ты этого хочешь, — тихо прошептал он.

— Хочу, — также тихо подтвердила она, но с места не сдвинулась.

Не так давно она отрицала саму мысль о возможности физической близости с ним, считая, что серьезного продолжения у их отношений нет и быть не может. Но сейчас ей было наплевать на все умопостроения — она просто хотела этого мужчину, хотя где-то в тайниках подсознания мысль о пугающих последствиях присутствовала. Но что это могут быть за последствия, она даже не представляла. Пусть даже их роману не суждено продолжаться долго, но зато исчезнет стресс, вызванный уходом Патрика. И потом, как это приятно — ощутить себя женщиной, женщиной нужной и любимой.

Неожиданно для себя самой Эстер спросила:

— Ты не обидишься, если я покину тебя на несколько минут?

Он, не поняв причины, нахмурился, но кивнул утвердительно. Женщина ушла в ванную и пробыла там минут десять. Сняла вечернее платье, смыла грим, распустила волосы, почистила зубы. Разделась донага и накинула пеньюар. Потом настала очередь французских духов.

Эстер изучающе осмотрела себя в зеркале, потом, погасив в ванной свет, вышла навстречу Уильяму Картеру.

Он стоял к ней спиной, вглядываясь в заоконную темень. В комнате царил полумрак, было слышно, как ритмично накатываются на берег волны и с тихим шорохом убегают назад.

Эстер стояла молча, но он почувствовал ее присутствие, повернулся и окинул взглядом… Сразу заметил ее распущенные волосы, понял, что на ней нет ничего, кроме халата, увидел ее узкие босые ступни. Потом пристально посмотрел ей в глаза. И тихо проговорил:

— Как ты прекрасна, Эстер. Подойди ко мне. — И Уильям протянул к ней руки.

Она медленно лунатичной походкой двинулась к нему навстречу. Ясно, что теперь уже отступления быть не могло. Спросила внезапно севшим, охрипшим голосом:

— Что-нибудь не так? Я не права?

— Все в полном порядке при условии, что ты искренне хочешь этого.

— По-моему, я уже дала понять, — она погладила сатин его халата, — что отошла от схемы поведения «умру, но не отдамся». Признай это.

— Факт налицо. Мне остается только понять, что тобою движет.

— Да ничего необычного мною не движет! — Слова прозвучали запальчивей, чем хотелось бы. Но она же действительно готова переступить последнюю черту! Возможно, подсознательно хотелось задним числом увидеть в их первой встрече некий приветственный жест судьбы. Как это ни странно, но сейчас именно ей предстоит проявить инициативу, иначе ничего не выйдет. Билл знает, что Эстер не станет участвовать в игре по его правилам. А своих-то она не успела составить…

— Посмотри на меня, — тихо сказала женщина, — разве ты не видишь — я собираюсь искушать тебя, вот только соблазнительница досталась тебе неопытная. Заранее прошу за это простить!

Уильям взял ее за руку и требовательным движением развернул к себе.

— Ты соблазнила меня еще тогда, в первый вечер. — В его голосе слышалась резкость. — Для чего тебе не пришлось прилагать особых усилий. В дальнейшем ты умело закрепляла успех…

— Неправда! — прошептала Эстер. — Меня удивляет твое нежелание пойти на последний шаг, ты ведь сам готовил меня к нему все эти дни…

— А меня удивил крутой поворот в твоем поведении. Как бы мне хотелось знать, что за этим стоит и что скрывают твои прекрасные зеленые глаза.

Пальцы Билла, сжимавшие ее руки, стали жесткими.

— Хоть одно хорошо для меня в этой дурацкой ситуации, — попыталась пошутить она. — Значит, есть во мне что-то, что для тебя остается загадкой. Тайна, окружающая женщину, так привлекательна…

Неожиданно он поднял ее на руки и голосом, лишенным особого тепла, проговорил:

— Словами ситуацию не прояснить. Перейдем к делу…

— Уильям!

— Да, Эстер.

Она закрыла глаза.

Их любовная схватка была жестокой, дикой, страстной. Ничего более потрясающего Эстер в своей жизни еще не переживала. Она выгибалась навстречу ему, обвивала его ногами, дразнила, завлекала, позволяя ласкать и сопротивляясь ласкам. Сама испытывала мучительную сладость от его утонченной сексуальной игры.

— Как ты хорош! — прошептала Эстер. — Ты живое воплощение того, о чем одинокими долгими ночами может мечтать томящаяся от желания женщина.

— Не перехвали! — скромничал Билл, просовывая руку ей под голову. Утомленная утоленной страстью, Эстер клубком свернулась возле него, и он понял: ей сейчас хорошо и покойно. — Все могло быть гораздо лучше.

— Что ты имеешь в виду? Перестань издеваться надо мной! Может быть, и я проявила неумение — откуда мне его взять? Ты же сам знаешь причину этого. — Эстер обиженно замолчала. — Неужели эта моя полная безгреховность доставила тебе неприятность?

Голос ее дрожал.

— Эстер! Ты была просто великолепна. Мы же даже в чисто физиологическом плане просто созданы друг для друга. Но надо еще и помочь природе — мы оба обязаны научиться отдавать партнеру максимум возможного.

— Я уже стала другой! — заявила Эстер и рассмеялась. — Посмотри на меня теперь!

— Я сделаю это с удовольствием. — Он приподнялся на локоть одной руки, а другой сорвал с нее простыню.

— Нет! Я вовсе не это имела в виду.

— Догадываюсь. Но не могу отказать себе в удовольствии лицезреть совершенство. — И он благоговейно прошелся ладонью по всем изгибам ее прекрасного тела. — Ты просто произведение искусства, — прошептал Билл, улыбаясь. — Как же ты заблуждалась, когда сказала о недостатке поэзии в душе бухгалтера. В любви, мой дорогой бухгалтер, ты продемонстрировала и огонь, и поэзию, и природную грацию.

— Иногда я задумываюсь над тем, ради чего судьба так долго оставляла меня девственницей. Теперь я, пожалуй, знаю ответ на этот вопрос.

Билл гладил ее волосы, легко целовал ее шею и плечи, потом замер, не выпуская женщину из своих объятий. И нежно спросил:

— Значит, ты счастлива, что все свершилось?

Она на секунду задумалась, чуть покраснела и тихо произнесла:

— Да. Что мы будем делать сейчас?

— Пожалуй, невредно было бы поспать, — предложил Уильям.

— Понятно… да… наверное. — Эстер зевнула, положила щеку на его плечо и тут же провалилась в сон.

Еще не проснувшись, она ощутила замечательный запах жареного бекона. Открыла глаза, потянулась, чихнула, нахмурилась и только потом осознала, что лежит в кровати одна и запах бекона — абсолютная реальность. И еще поняла, что ужасно проголодалась.

Эстер встала, набросила на себя махровый халат, висевший в ванной, потом вышла на кухню. Ее поразило то, что она увидела: мистер Уильям Картер в голубых шортах и полосатой рубашке готовил завтрак.

— Доброе утро. Вот так сюрприз! — улыбнулся он. — Думаю, что проще позавтракать здесь, чем куда-то идти. Я выскочил на улицу и купил все необходимое — хлеб, масло, яйца, бекон, сок и фрукты.

— Весьма похвальный порыв, — прокомментировала с доброй улыбкой Эстер. — Но почему ты думаешь, что так проще?

Он отложил лопаточку, которой помешивал яичницу, выключил плиту.

— Сейчас я тебе покажу, почему.

Билл пересек комнату, встал рядом с ней. Его глаза смеялись.

— Итак, еще раз: доброе утро, мисс Олдфилд. Можно?

Дожидаться разрешения он не стал и, обняв, поцеловал Эстер долгим-долгим поцелуем. Потом спустил халат с ее плеч и стал целовать шею, грудь… Так продолжалось до того момента, пока она не призналась:

— Все, признаю твою правоту!

Билл поднял голову и, улыбаясь, заявил:

— Удовлетворив голод физический, мы сможем утолить и другие его разновидности. Пошли-ка в нашу замечательную ванну. Таковы аргументы в пользу домашнего завтрака.

— Еще раз подтверждаю твою правоту. Любое нарушение твоих грандиозных планов равноценно катастрофе.

Они лежали в густой пене спиной друг к другу. Потом Уильям повернулся и, зачерпнув пену, стал ее намыливать.

— Просто божественное ощущение, — произнесла Эстер.

— Неужели тебе не приходилось получать подобного удовольствия?